Страница 21 из 56
Аня спустилась во двор. На костре, в котле млело варево из бараньих голов и костей. Пусть стоит. Аня подкинула в огонь дров. Немного. Пусть томится на самом медленном огне, до утра.
Переночевала девушка в свободном деннике, в конюшне. На женскую половину она идти постеснялась. И хозяйничать утром ей пришлось самой. Да не проблема!
Похлёбка готова. Густая, аж ложка стоит. Даже заправлять не надо. Лишь присолить чуть-чуть. Хлеб есть, пиво в погребе, а едоки - непривередливы: что ни поставь - всё сметут. Для пущей солидности, Аня испекла на костре часть замаринованного с вечера мяса. Деревянные палочки мужчины, по её просьбе, настрогали вчера, а жарить шашлык девушка умела не хуже любого своего сверстника-современника. Привлечённый вкусными запахами из дому вышел хозяин: осоловевший, вальяжный. Он спустился с веранды на двор, подошёл к колодцу. Пристальный взгляд его зацепился за хозяйничающую у костра девушку.
Аня поняла. Быстро свернув свою кухню, она скрылась в доме. За спиной её поднялась возня и фырканье, словно не человек плескался у колодца, а целый бегемот. Да, похоже не один. Рабыню она нашла в слезах:
- Он съел весь пирог!
Не было печали. Второй "магический" пирог лежал с прочей выпечкой в кадочке, под полотном. Он был завёрнут в отдельное полотенце и Ане не над было даже искать его. Она достала пирог, развернула, положила перед хозяйкой:
- Тогда тебе придётся съесть этот. За раз, весь, до крошки. И питьё не забывай: трижды в день, а на ночь - обязательно. Да! Никому и ни о чём ни слова. Тайна.
Интересно, успеет ли она слинять из этого дома, прежде чем раскроется обман? Очень не хотелось бы оправдываться, выдумывая, что де сама женщина виновата, так как что-то там сделала неправильно. Вот так одна ложь тянет за собой другую и только чудо может эту цепь оборвать.
Запах шашлыка навязчиво полз в дом, а гвалт на дворе усилился неимоверно. Интересно, что там происходит?
Через распахнутые ворота во двор шли мужчины. Из распахнутых дверей дворовой каморки постояльцы вытаскивали дощатые щиты, обитые кожей, жёсткие кожаные брони с костяными нашлёпками, мечи в ножнах, длинные, тяжёлые копья, широкие, кожаные рубахи до колен. Мясо на углях тоже пекли постояльцы, уже обряженные в доспехи. Пришельцы одевались, помогая друг-другу, подбирали оружие по руке. Тут же люди завтракали на ходу, запивая еду пивом. Хозяин дома возвышался надо всеми, командовал, распоряжался. Каждое слово его звучало выверено, спокойно и очень авторитетно. Выглядел он крайне величественно: в панцире с медной чешуёй, в рогатом шлеме из обточенного бычьего черепа, оправленного в медь с медными же нащёчниками и налобником, с тяжёлым, круглым щитом за спиной, с солидным, медным мечом в ножнах. Его короткий, крашенный, рыжий плащ прикрывал тело хозяина до икр и совсем не походил на длинную, полосатую хламиду, предназначенную, как поняла Аня, исключительно для мирной жизни.
Девушка даже не осмелилась подойти к нему и спросила у Гастаса:
- Что случилось?
Парень был одет, как все, для боя: кожаный панцирь с костяной чешуёй, костяной же шлем на кожаной основе, щит за спиной, на поясе - нож и меч в ножнах.
- Собачники пришли.
- Только что?
- Вчера вечером. Тадарик просил помочь.
- В чём?
Парень неопределённо пожал плечами:
- Выйдем за стену, постоим на торге, чтобы эти дикари меру в дерзости знали.
- В поддержании порядка, что ли? - Аня ещё раз окинула взглядом толпу вооружающихся мужчин.
- В поддержании порядка? - переспросил её Гастас, словно пробуя новое сочетание слов на вкус. - Можно и, так сказать.
- Но почему вы? В городе же есть стража?
- Стража? - Гастас скептически хмыкнул. - Так она в городе и останется. Потому Тадарика купцы и просят.
Один из воинов выхватил меч и с размаху обрушил его на шлем соседа. Щит буквально вылетел у атакуемого из-за спины и принял удар. Стремительность обоих бойцов, грохот, удар сопровождающий, производили впечатление:
- Так это у вас получается что-то вроде ДНД? Добровольной, народной дружины?
- Добровольная, народная дружина? - опять переспросил её собеседник.
- Ну да. У нас было что-то подобное. - Уточнять Аня не стала, но Гастас решил, что понял её, кивнул, соглашаясь:
- Пожалуй так и есть. Хорошее название. Точное.
А мысли девушки уже вели её дальше:
- Так ты тоже идёшь?
- Само собой. Лично мне лучше торговаться с собачниками, имея за спиной два десятка мечей.
- А можно я пойду? - попросила его девушка, вспомнив про Тину.
Голос парня стал задумчиво-растянутым:
- Конечно, госпожа Анна. Я даже хотел просить вас об этом.
- Я попросила первой, - попробовала пошутить девушка. - Так можно?
Ответ воина прозвучал вызывающе бесстрастно:
- Можно.
Сборы не затянулись. Командный окрик Тадарика построил отряд. Всего Аня насчитала в нём двадцать восемь воинов. Немного, но все при оружии, в броне, с хорошей, военной выправкой. Вторая команда - и отряд вышел из ворот на улицу. Вслед за строем, два воина, несли на шесте небольшой, но тяжёлый тюк. Как догадалась Аня: собачьи кольчуги.
У городских ворот, ожидая их открытия, стояли две телеги с мешками. Скоро подъехала ещё одна. Тадарик обошёл всех торговцев, лично переговорил с каждым. Тем временем сменился караул. Ночной на дневной. Численность этого "дневного дозора", по меньшей мере в двое превосходила небольшой отряд Тадарика.
Только теперь стража открыла ворота. Первыми в поле вышли вольные воины. За ними - торговцы с тремя телегами, каждую из которых сопровождали два вооружённых - сторожа при купеческих дворах, как потом узнала Аня. Выступление замыкал отряд городской стражи. Он и от ворот-то толком не отошёл. Впрочем, доверия не было и, с другой стороны.
Две повозки у приоткрытых ворот, ведущих внутрь погоста, в любой момент могли преградить гипотетическим нападающим путь внутрь стен. На стенах цепочкой выстроились воины с копьями и лукам, готовые обрушить на нападающих, буде таковые, смертоносный ливень. Семеро воинов во главе с Седобородым вождём стояли за пределами крошечной крепости. Никакого товара видно не было. Собак - тоже.
Тадарик решительно направился к кочевникам. За ним, не отставая, следовали Гастас, Аня и два воина с ношей на шесте. Остальной отряд прикрывал купцов и их товар.
Первым заговорил Седобородый:
- Мы пришли с миром. И с товарами.
- Мы пришли с миром, - в тон ему ответил Тадарик и после краткой паузы добавил, - и с товаром. Мои гости, - воин широким жестом указал на юношу и девушку, - хотели бы стать первыми твоими покупателями. И мои друзья, - жестом он указал на приотставших купцов, - согласны со мной.
Аня ожидала увидеть на лице собачника гримасу ненависти, но тот слишком хорошо владел собой. Лишь глаза старика блеснули недобрым блеском узнавания.
- Что за товар предлагают твои гости?
- Редкий товар, - усмехнулся Тадарик, - и ценный.
Две развёрнутые собачьи кольчуги, как шкуры расстелились по вытоптанной земле. На скулах собачника заиграли желваки.
- Целенькие, - подлил масла в огонь Гастас. - Ни одно звено не повреждено. Каждая такая кольчуга стоит не меньше пяти рабов.
- Это если их делает кузнец и на заказ, - уточнил кочевник. - Теперь они нуждаются в подгонке.
- Кузнецу всё равно на кого подгонять кольчугу: на собаку или на человека.
Седобородый бросил быстрый, как молния взгляд на своего недавнего пленника, ответил с невозмутимой неспешностью:
- Ты не прав. Кузнецу не всё равно. На собаку кольчугу подогнать проще. И пять рабов за броню - это дорого. Слишком высока цена работы.
- Сколько предложишь?
- Пятеро за обе.
- Остановимся на шести. Но, разумеется, это будут не любые рабы, а именно те, что нужны мне.
Вождь криво и недобро усмехнулся:
- Войди и выбери.
- Зачем? Там сейчас твой дом. Что мне в нём делать? Вели сам привести их.