Переговоры

— Сколько же тебе ещё предстоит расти и совершенствоваться, Селариэль.

Ну вот — паучок разворчался, как дед старый. — Расскажи ещё, что вот — раньше были люди. У нас тоже поэты любят такие высказывания, вот Лермонтов написал произведение, могу процитировать. "Да, были люди в наше время,Не то, что нынешнее племя: Богатыри — не вы!" Если послушать тех, кто уже пожил на этом свете, то, как то странно у них всегда получается. Нынешнее поколение всегда выставляют ни к чему не годным. Не то, что мы в своё время.

Если хочешь знать моё мнение, то я считаю новые поколения лучше, умнее и совершеннее. А если это не так, то это наша недоработка, тех кто родился прежде и не так воспитал, в результате чего не то выросло. Новое время, новые вызовы, требуют новых решений. Мудрость предков по мне так немного преувеличивают. Она может быть больше, чем у потомков только в случае общей деградации. Если общество застыло в развитии или откатывается назад, тогда да. Предки умнее. Да мы стоим на плечах множества, прежде приготовивших нам место. Да были гениальные озарения в прошлом, как и незаслуженно забытые решения в настоящем.

Но не надо искать все ответы и советы в мудрости предков, забывая, что мир не стоит на месте, а развивается, не стоит обращаться только в прошлое, чтобы там найти ответы на настоящее. Развитие идёт вперёд семимильными шагами, над многими вопросами, стоящими перед современниками, наши предки даже не задумывались. Нам приходится соответствовать сегодня совсем другим вызовам, вырабатывая при этом новые революционные идеи. Которые, быть может, наши потомки тоже будут считать устаревшими замшелыми глупостями.

Так что не надо, паучок, про то, сколько меня ещё надо воспитывать, сам знаю, что далеко не ангел. Мы не приходим в этот мир совершенными, каждому надо работать над собой для достижения результатов. А гении, как правило, это те, кто просто больше трудился. Так что будем работать с тем, что есть, какой я тебе достался, не настолько же я безнадёжен.

Да и ты тоже хорош, мог бы поставить меня заранее в известность. Узнавать постфактум, что такие симпатичные девицы пролетели мимо, было не очень приятно. У меня тело молодое здоровое своего просит, легко, думаешь, когда гормоны в тебе так и бурлят. Может же такое быть, предположи чисто гипотетически, что я тебя выслушал и согласился с твоими аргументами. Не пришлось бы нам тогда на повышенных тонах выяснять отношения.

Паучок недоверчиво хмыкнул, на моё заявление — что, узнав раньше, я мог послушаться голоса разума, а не пустится, имея для этого все возможности, сразу во все тяжкие. Ехидно уточнил мои рассуждения.

-Не нам выяснять, а ты ни с того ни с сего, вдруг сорвался. Не время и не место для этого было. Откуда ты знаешь, что могли заготовить для этой ночи любви за пять лет твои противники, вдруг возжелавшие тебя облагодетельствовать. В какие сети или ловушки ты мог угодить, если бы уступил зову плоти. Хочешь сделать хорошо, сделай сам.

— Мало данных, — ответил он мне, — про полученное изображение и доступные данные по артефакту, наконец-то перейдя к сотрудничеству. Сейчас мы имеем только поверхностный, очень примитивный анализ, даже предварительные выводы строить на таком шатком основании не стоит. Складывается такое впечатление, что учёные вообще его не исследовали, а написали свой отчёт под чужую диктовку. А это наводит на определённые мысли, совсем не прост этот религиозный атрибут, пришедший из глубины веков. Если я тебе скажу, что это похоже на браслет Разрушителей, тебе ведь не станет от этого легче.

— Не станет, — согласился я. Про себя же подумал, ещё одного такого же зануду я не выдержу. И так уже не голова, а хор имени Пятницкого. Кого только там нет уже, и все такие умные, остаётся главный вопрос, что я делаю в этой компании. Начни сейчас перечислять, кто поселился у меня в черепной коробке и пальцев на ногах не хватит всех упомнить. Одиночество мне точно не грозит.

-Я всё слышу, — отреагировал паучок.

Тут внутри меня что-то щёлкнуло, я внезапно вспомнил странного посетителя, который уже дважды приходил ко мне. Первый раз, когда я заражённый вирусом лежал в капсуле реаниматора, не имея ни малейшего шанса на выздоровление. Что же он мне сказал тогда, кроме того, что полностью очистил станцию от этой гадости. Мысли опять начали немного путаться, вспоминать содержимое разговора не хотелось.

Второй его визит запомнился немного лучше, но именно тогда он очень неохотно упоминал разрушителей, самую малочисленную часть народа сеятелей. Всего их было трое за всю историю, тех кто взял на себя гигантскую ответственность — определять стоит ли жить, и дальше существовать той или иной расе. Снова всплыли картинки с принятого тогда мыслеобраза, будто я это видел своими глазами, являясь непосредственным участником.

Вид разлетающихся в пространстве в клочья разрушенных галактик снова перезагрузил мой мозг. Я просто не могу, не умею ещё оперировать, даже в воображении, такими страшными понятиями. Такая сила не может, не должна принадлежать кому либо. Пусть даже он предварительно тщательно проверил, что этот путь разумных — тупик и дальше он ведёт в никуда. Брать на себя такую ответственность, чтобы вычёркивать с ткани мироздания миллиарды триллионов разумных. Я не знаю, кем надо быть и насколько уверено себя чувствовать.

Вспомнив своего гостя, я решил для себя однозначно. Жить, надеясь на чужого дядю — не стоит. Ведь надежда, что оказавшись в трудно разрешаемой ситуации всегда можно только позвать более сильного, он придёт, обязательно поможет, любую беду руками разведёт и сразу станет всем хорошо. Это путь, ведущий в никуда, для самых тупых и ленивых. Даны тебе ручки и ножки, даны тебе хоть какие-то возможности, вот и используй их, чтобы мир вокруг тебя изменился.

А тут паучок утверждает, что такой страшный инструмент находится в руках сплотов. Может проще сразу сдаться, и даже не пытаться бороться, промелькнула у меня трусливая мысль. Стоит ли что-то делать, зная наперёд, что твои усилия будут бесполезными. Картинка, вставшая у меня перед внутренним взором — белой простыни и медленных поползновений в сторону кладбища, не такая и плохая на самом деле. Что я могу противопоставить такой силе.

Военные технологии паучок передавать отказывается. Бегать как кот Леопольд, посреди готовящихся сойтись в надвигающейся бойне с призывом "ребята давайте жить дружно". Не смешите мои тапочки. Даже если во дворе вашей многоэтажки кто-то в тёмный час собрался подраться, то и холодной водой не всегда разольёшь хулиганов, уж не говоря про увещевания с балкона, за которыми не стоит силы. Вот если ты, сначала, спустишься вниз, обоим по почкам демократизатором настучал, а только потом предложил помирится и не нарушать ночной покой, к твои словам скорее всего прислушаются.

Буду пока делать то, что умею. Готовить экономику к безболезненному переходу на военные рельсы в случае грядущего конфликта. А там, посмотрим, куда меня кривая выведет. Может быть, когда я на самом деле подрасту и поумнею, найду другие лучшие решения. Пока же я их просто не вижу, что ещё можно сделать, чтобы не смыло бурным потоком, как меня, так и тех, кто мне стал близок и дорог. Настоящий мужчина думает не только о себе, худшей ситуации и вообразить трудно, чем когда ты не можешь защитить своих близких.

Я медленно всплыл на поверхность сознания, сделав вид для Феара, что занят был изучением присланного им пакета. Он без малейшей тени эмоции ждал моего решения. Мне бы такую выдержку, мысленно восхитившись, подумал я.