Страница 5 из 20
Убийство Григория – единственный предмет разговора в бесконечных очередях женщин, в дождь и ветер ожидающих у дверей мясных и бакалейных лавок распределения мяса, чая, сахара и проч. Они друг дружке рассказывают, что Распутин был брошен в Неву живым, и одобряют это пословицей: “Собаке собачья смерть”.
Они также шепотом пересказывали друг другу историю о том, что великая княгиня Татьяна, вторая дочь императора, переодевшись в мундир поручика кавалергардского полка, присутствовала при драме, чтобы, наконец, лично отомстить Распутину, который в свое время пытался изнасиловать ее. И, стараясь передать в мир императорского двора мужицкую мстительную жестокость, они добавляли, что для того, чтобы утолить ее жажду мщения, на ее глазах умирающий Григорий был кастрирован.
Другая народная версия: “Распутин еще дышал, когда его бросили под лед в Неву. Это очень важно, потому что он, таким образом, никогда не будет святым…” В русском народе держится поверье, что утопленники не могут быть причислены к лику святых».
Тихомиров Лев Александрович, общественный деятель:
«В публике ходят слухи, будто бы убийство Распутина не единственное, замышленное каким-то сообществом. Называют, что должны быть убиты также Питирим и Варнава. Рассказывают о заговоре в армии в целях того, что если вздумают заключать сепаратный мир или распустить Государств[енную] Думу, то армия, продолжая войну, вышлет отдельные части в Петроград для произведения государственного переворота… Одним словом, страна полна слухов, которые показывают полное падение доверия к управительным способностям государя…»
23 декабря 1916 года (5 января 1917 года), в контексте скандала с убийством Г.Е. Распутина, подал в отставку премьер-министр А.Ф. Трепов, но Николай II отказался ее принять.
В это время продолжались бои в районе Митавы (Елгавы), где русское командование попыталось наладить наступление, рассчитывая отбросить противника от Риги и освободить часть Курляндии (западные районы современной Латвии). Но наступление это вскоре остановилось из-за волнений среди русских солдат, отказавшихся исполнять приказы. Тем не менее линию фронта все же удалось немного «отодвинуть» от Риги. При этом потери русских составили более 40000 человек убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести.
Брусилов Алексей Алексеевич, генерал:
«Не знаю как другие главнокомандующие, но я уехал очень расстроенный, ясно видя, что государственная машина окончательно шатается и что наш государственный корабль носится по бурным волнам житейского моря без руля и командира. Нетрудно было предвидеть, что при таких условиях этот несчастный корабль легко может наскочить на подводные камни и погибнуть – не от внешнего врага, не от внутреннего, а от недостатка управления и государственного смысла тех, которые волею судеб стоят у кормила правления».
Бубнов Александр Дмитриевич (1883–1963) – контр-адмирал, военный практик и теоретик, педагог. После Октябрьской революции и расформирования Ставки сначала уволен, а затем 16 февраля 1918 года восстановлен на службе штатным преподавателем Морской академии. С 1920 года жил в эмиграции.
Бубнов Александр Дмитриевич, контр-адмирал:
«В связи с нарастающим духовным напряжением, вызванным тяжелой войной, постепенно обострялись впечатлительность и терпение интеллигентных классов общества, что и породило в нем, вследствие злосчастного направления нашей внутренней политики, оппозиционные течения, перешедшие в конце концов в революционные настроения.
Вместо того чтобы стараться, елико возможно, поддерживать в обществе столь необходимые для успешного хода войны стремления к единению всех творческих сил народа с его верховным правлением, правительство, и главным образом престол, своими деяниями, наоборот, все больше и больше углубляли возникшую вскоре после начала войны между ними пропасть.
Эти деяния, имевшие фатальные последствия для будущего России, были: допущенное со стороны престола влияние на управление страной в столь тяжелый период ее истории распутинской клики и борьбы верховной власти с Государственной Думой, так или иначе олицетворявшей творческие силы страны, к патриотической помощи коих верховная власть не только упорно считала не нужным, но даже считала вредным прибегнуть».
К сожалению, Николай II потерял непосредственную связь с политической жизнью в стране. О положении вещей он в основном узнавал от супруги, которая, впрочем, и сама не слишком разбиралась в политике.
Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:
«17 марта 1916 года, за год до революции, когда истерзанная страна уже извивалась в клещах поражений и разрухи, царица писала мужу в главную квартиру: “Ты не должен делать послаблений, ответственного министерства и т. д., – всего, что они хотят. Это должна быть твоя война и твой мир, и честь твоя и нашей родины, и ни в коем случае не Думы. Они не имеют права сказать хотя бы одно слово в этих вопросах”. Это была, во всяком случае, законченная программа, и именно она неизменно одерживала верх над постоянными колебаниями царя».
В результате император имел весьма слабое представление о растущем недовольстве и обострении экономических проблем. Тем не менее 27 декабря 1916 года (9 января 1917 года) он все же заменил председателя Совета министров, назначив на место А.Ф. Трепова тихого и покорного его воле князя Н.Д. Голицына.
Милюков Павел Николаевич, политический деятель:
«Премьером, вместо Трепова, был князь Н.Д. Голицын – полное ничтожество в политическом отношении, но лично известный императрице в роли заведующего ее “Комитетом помощи русским военнопленным”. Более выдающегося человека в этот решительный момент у верховной власти не нашлось».
Чубинский Михаил Павлович, профессор, юрист:
«В политике творится нечто невероятное. Назначение премьер-министром князя Голицына <…> и целый ряд новых правых назначений в Государственный Совет имеют вид явного вызова общественному мнению».
Бьюкенен Джордж Уильям (1854–1924) – британский дипломат, посол Великобритании в России в годы Первой мировой войны и революций 1917 года. В 1917 году влияние Бьюкенена на внутрироссийские дела достигло наивысшей точки и стало иметь реальный политический вес.
Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:
«Председателем Совета министров был назначен князь Голицын, один из крайних правых. Будучи честным и благонамеренным, но не имея никакого административного опыта и никаких точек соприкосновения с Думой, он не обладал необходимой энергией или силой характера для того, чтобы овладеть положением, которое с каждым днем становилось все более и более угрожающим. Революция носилась в воздухе, и единственный спорный вопрос заключался в том, придет ли она сверху или снизу.
Дворцовый переворот обсуждался открыто, и за обедом в посольстве один из моих русских друзей, занимавший высокое положение в правительстве, сообщил мне, что вопрос заключается лишь в том, будут ли убиты и император, и императрица или только последняя; с другой стороны, народное восстание, вызванное всеобщим недостатком продовольствия, могло вспыхнуть ежеминутно».
30 декабря 1916 года (12 января 1917 года) британский посол Джордж Уильям Бьюкенен добился аудиенции у Николая II, и тот принял его, но сделал это весьма официально и холодно. Император выслушал слова посла о внешней политике, а на предложение поменять внутреннюю политику и поставить сильного человека во главе правительства дал резкий ответ и распрощался.