Страница 19 из 20
После этого думские депутаты оказались в весьма сложном положении. С одной стороны, они уже были распущены императором, с другой – их окружала революционная толпа, видевшая в них альтернативный царизму орган власти. В результате многие депутаты решили продолжить работу в виде «частных совещаний».
Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:
«Родзянко <…> заявил, что лозунгом Думы является уход нынешнего правительства. Он ничего не говорил об императоре, потому что Дума, подобно большинству народа, настолько была захвачена врасплох быстрым ходом событий, что не знала, что делать».
В конечном итоге в условиях, когда Таврический дворец был занят восставшими, Советом старейшин начал создаваться Временный комитет Государственной Думы, который возглавил М.В. Родзянко. Этот комитет должен был определиться по вопросу дальнейшей роли Государственной Думы в происходивших событиях.
Чубинский Михаил Павлович, профессор, юрист:
«Вечером состоялось чрезвычайно важное заседание Государственной Думы. Образован Временный комитет, куда вошли главные представители партий, начиная с социал-демократов и кончая националистами, т. е. все, кроме крайне правой. Весь вопрос в том, удастся ли этому Временному комитету наладить порядок, сдержать эксцессы и урегулировать продовольствие; иначе – выйдет только хаос и анархия».
В тот же день, 27 февраля (12 марта), Петроградский Совет под руководством Н.С. Чхеидзе (А.Ф. Керенский стал его заместителем) начал заседать в Таврическом дворце, где в это время находились члены думской фракции меньшевиков. В Совет вошли эсеры и меньшевики, а вот большевики его проигнорировали.
Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:
«Я должен буду много говорить о Керенском ниже, но сейчас достаточно будет указать на то обстоятельство, что в эти критические дни – если принять в соображение его социалистические убеждения – он действовал лояльно по отношению к Комитету Государственной Думы. Напротив, представитель социал-демократов Чхеидзе действовал самостоятельно в интересах своей партии».
Чубинский Михаил Павлович, профессор, юрист:
«Проникнув в здание Думы, я получил наконец более точную информацию. Дума не рискнула сразу выдвинуть из своей среды полномочное Временное правительство и выбрала лишь комитеты “для сношения с народными организациями”. За последним дело не стало: сейчас же создали явочным порядком “Советы рабочих депутатов”, и когда спустя два дня Дума все же образовала правительство (в которое по некоторым причинам не вошел никто из думских лидеров), а затем и временный Совет министров, куда вошли уже лидеры, было уже поздно. Ставший в оппозицию к новому правительству Совет рабочих депутатов стал выпускать от себя разные “приказы”, и в том же направлении стали работать действующие его именем группы и подгруппы, причем все это стало группироваться в Таврическом дворце, захватывая там помещения и немедленно вступая в сношения с подходящими воинскими частями и депутациями, которые приходили изъявлять, что они отдают себя в распоряжение Государственной Думы, и сразу же попадали в сферу агитации социалистической левой [партии], сгруппировавшейся около Совета рабочих депутатов. Отсюда пошли все требования конфискации и немедленной безвозмездной передачи трудящемуся народу всех земель, призывы не верить офицерам, сомкнуться около Совета рабочих депутатов и верить только ему и т. д.
Это вторжение Совета рабочих депутатов в здание Государственной Думы сразу же вредно отразилось на положении нового правительства и оказалось гениальным тактическим приемом крайней левой [партии]. А между тем если правительство выдвинула Дума, то Советы рабочих депутатов образовались (если не считать нескольких лиц, бывших в Советах в первую революцию 1905–1906 гг.) вполне самочинно».
Около 15:00 были захвачены городские тюрьмы, и все заключенные, включая уголовников, были отпущены на свободу.
Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:
«В течение 27 февраля освобождены толпой без жертв политические арестованные из многочисленных столичных тюрем, в их числе патриотическая группа военно-промышленного комитета, арестованная 26 января, и члены Петербургского комитета большевиков, захваченные Хабаловым 40 часов тому назад. Политическое размежевание происходит сейчас же за воротами тюрьмы: меньшевики-патриоты направляются в Думу, где распределяются роли и посты; большевики идут в районы к рабочим и солдатам, чтобы заканчивать с ними завоевание столицы. Нельзя давать врагу передышку. Революцию больше, чем всякое другое дело, надо доводить до конца».
В 16:00 в Мариинском дворце состоялось последнее заседание правительства, на котором было принято решение отправить императору телеграмму с предложением о самороспуске Совета министров и создании «ответственного министерства». Князь Н.Д. Голицын обратился к Николаю II с прошением об отставке, однако тот отставку не принял.
Одновременно с этим попытка покончить с восстанием силами отряда полковника А.П. Кутепова провалилась. После этого Кутепов сообщил генералу С.С. Хабалову, что его блокировали на Кирочной и Спасской улицах.
Кутепов Александр Павлович (1882–1930) – русский военный деятель, генерал (1920), активный участник Белого движения. В декабре 1917 года, являясь командиром Преображенского полка, не считая возможным служить при большевистских властях, собственным приказом расформировал полк и уехал на Дон.
Кутепов Александр Павлович, генерал:
«Я увидел офицера, идущего по Литейному проспекту от Артиллерийских казарм и делающего Кексгольмцам знаки, чтобы они не стреляли.
Заметив на груди у этого офицера большой красный бант, я приказал открыть по нему огонь. Он сначала быстро побежал, но вскоре упал. Здесь же доложили мне, что с центральной телефонной станции отвечают и что возможно переговорить с градоначальством. Я пошел к телефону в доме графа Мусина-Пушкина. В это время уже смеркалось. Все прилегающие к занимаемому мною району улицы были насыщены толпами рабочих. Когда я подошел к телефону, то с центральной станции мне сказали, что из градоначальства никто не отвечает уже с полудня. После выяснилось, что генерал Хабалов с градоначальником и со всем штабом перешел в Адмиралтейство, но так как меня об этом никто не предупредил, то все мои попытки связаться с ним ни к чему не привели. Генерал Хабалов не потрудился ни разу выслать ко мне кого-либо из офицеров для ознакомления с обстановкой».
Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:
«После утреннего известия о восстании полков Хабалов пытается еще оказать сопротивление, направив против восставших сводный отряд, около 1000 человек, с самыми драконовскими инструкциями. Но судьба отряда принимает таинственный характер. “Начинает твориться в этот день нечто невозможное, – рассказывает после переворота несравненный Хабалов. – Отряд двинут, двинут с храбрым офицером, решительным – речь идет о полковнике Кутепове, – но… результатов нет”. Посланные вслед этому отряду роты также пропадали бесследно. Генерал начал формировать резервы на Дворцовой площади, но “не было патронов и неоткуда было их добыть”. Это все из подлинных показаний Хабалова перед следственной комиссией Временного правительства. Куда же девались все-таки усмирительные отряды? Нетрудно догадаться: они сейчас же по выступлении тонули в восстании. Рабочие, женщины, подростки, восставшие солдаты облепляли хабаловские отряды со всех сторон, либо считая их своими, либо стремясь сделать их такими, и не давали им двигаться иначе, как вместе с необозримой толпой. Сражаться с этой плотно облепившей, уже ничего не боящейся, неисчерпаемой, всепроникающей массой можно было так же мало, как и фехтовать в тесте».