Зона ужаса (сборник)

За последние три года Михаил Парфенов составил и выпустил в свет:

– четыре ежегодника серии «Самая страшная книга»;

– два первых сборника подсерии «13» – «13 маньяков» и «13 ведьм»;

– три внесерийные антологии – «Пазл», «Хеллоуин» и «Темные»;

– авторский сборник безвременно ушедшего от нас Владислава Женевского «Запах».

Впечатляющий список, не правда ли?

На очереди новые книги серий «ССК» и «13», ждем их в 2017 году.

Ну а сейчас позвольте представить вам авторский сборник самого Парфенова М. C. – коллекцию историй, которой он дал название «Зона ужаса».

2. Автор русского хоррора

Свой первый рассказ Миша Парфенов написал в девятилетнем возрасте. С тех пор с творчеством он не расставался. На вопрос «сколько же всего написано?» ответить Парфенов М. С. не может – ранние, юношеские тексты не сохранились или были переделаны в нечто иное, новое. Так или иначе, вошедшие в этот сборник рассказы и повести – лишь малая толика авторского литературного багажа. То, что Михаил счел на сегодня лучшим.

О чем же они, эти истории?

Прежде всего, позволю себе процитировать автора:

«…бывает такое в жизни, когда откровенно плохие, мерзкие люди неожиданно для нас с вами поступают благородно, по-доброму. Бывает, но редко. На мой взгляд, верно и обратное. И верно, быть может, в большей степени… Страшно не только, когда мы сталкиваемся с внешним злом. Еще страшнее, когда мы понимаем, насколько оно похоже на нас, близко нам…» (Парфенов М. C., интервью для сайта «Библиотека ужасов»).

Эта мысль проходит через все произведения сборника. В каждом из них герои, наши современники, так или иначе сталкиваются со злом. В некоторых рассказах это зло исходит от них самих («Бабай», «Мост»). Зачастую обрушивается на них извне («Гроб на колесах», «Конец пути», «Страна тараканов», «Снежки», «Тени по воде», «Что тебе снится?»). Иногда зло копится, зреет в них, сводит с ума, затягивает на свою сторону, превращает в злодеев («Благословенная тишина», «Остановка у кладбища»).

Таким образом, все вошедшие в сборник тексты в той или иной мере имеют дело со злом, с его проявлением, воздействием, с его буйством. Но не только и не столько это объединяет все эти истории. Главное в том, что эти рассказы (о паре исключений будет сказано ниже) – страшные. Парфенова М. С. смело можно назвать мастером страха, и сборник недаром называется «Зона ужаса». Мне, к примеру, множество раз было отчаянно, по-настоящему страшно. И не столь важно, какие эмоции сопутствовали страху – отвращение, злость, брезгливость, – заканчивая каждый рассказ, мне приходилось брать передышку, прежде чем перейти к следующему. Чтобы унять нервы.

Зачастую бывает так: читаешь написанный в темном жанре текст, а он вместо страха вызывает скептическую ухмылку. Даже текст, написанный признанным авторитетом. С рассказами Парфенова М. С. этого не случилось. Достоверность – вот что есть в каждом из них. Героям веришь, кто бы они ни были и в каких бы ситуациях ни оказались. Образы и антураж проработаны настолько глубоко и психологично, что волей-неволей читатель оказывается вовлечен в действие, он начинает ощущать себя частью его, словно находится там – внутри текста, бок о бок с попавшими в отчаянное положение персонажами. И вот уже честность, которую автор считает своим слабым местом в социальном смысле, оборачивается сильной стороной в его творчестве.

Будь то психологический триллер («Мост»), зомби-апокалипсис («Снежки»), постапок («Конец пути»), современная готика («Тени по воде»), фантастика ужасов («Страна тараканов»), едва ли не сплаттерпанк («Гроб на колесах») или сугубый реализм («Остановка у кладбища», «Что тебе снится?»), все они вызывают страх. Парфенов М. С. одинаково уверенно чувствует себя в любой теме, за которую берется, и неизменно добивается цели – вызвать страх у читателя. Со мной, по крайней мере, ему этот фокус удался в абсолютном большинстве случаев.

Особняком в сборнике стоят рассказы «Ампутация» и «Корректура», в которых автор не стремится прямо напугать читателя. Здесь он откладывает в сторону мясницкий нож, забывает о расчлененке, каннибализме и монстрах, зато вооружается иным инструментом – черным юмором. И на этом поле Парфенов М. С. играет ничуть не менее уверенно, чем на кровавом ристалище иных своих произведений. Анекдотичный финальный финт в «Корректуре» и дерзкая, парадоксальная идея «Ампутации» запомнятся мне надолго. Оба рассказа не раз вызывали улыбку, несмотря на хоррорный антураж, а скорее, благодаря ему.

Мы живем во время, когда моду устанавливают всевозможные топы и рейтинги. Напоследок я тоже выделю четыре истории от Парфенова М. С., которые оставили у меня наиболее яркие впечатления. Отдаю себе отчет, что мой вкус далек от идеала и сплошь и рядом не совпадет с предпочтениями других читателей. Но тем не менее отдам дань своим фаворитам и буду рад узнать, попал ли в резонанс с вашим мнением, если кто-либо сочтет нужным им со мной поделиться.

Итак, вот они, мои любимцы, те, что проняли до самого нутра: «Гроб на колесах», «Мост», «Снежки» и «Что тебе снится?».

В каждом из них есть нечто очень и очень самобытное, глубокое, бьющее под ложечку, под дых. В каждом это нечто свое, особенное. И вместе с тем общее для них всех – плод писательского мастерства, ноу-хау незаурядного литератора.

На этом я заканчиваю. И, знаете, немного завидую вам – тем, у кого то, что я пережил при чтении этого сборника, еще впереди.

Майк Гелприн

Страна тараканов

Пешая прогулка от метро к дому, как правило, занимала у Кости Пургина минут двадцать, плюс-минус. Иногда чуть больше, если надо было заскочить в «Биллу», – он испытывал слабость к тамошним мороженым чизбургерам. Дважды в месяц, после получки и аванса, по пятницам мог заглянуть в местный паб, носивший оригинальное название «Паб», благо тот располагался буквально через дорогу от высотки, в которой Костя снимал квартиру. Так или иначе, но, даже если мутноватый, с привкусом кориандра «Хугарден» удерживал его в пивной дольше положенного, Костя все равно возвращался домой еще засветло. Самое позднее – на закате.

В этот раз дорогу ему уже освещали уличные фонари, а небо покрыла беззвездная ночная тьма. Трудовая неделя в маленькой фирме, где Костя работал, только началась, в «Биллу» заходить надобности не было, но он все равно задержался. И на то у него имелась очень даже веская причина.

Костя переехал в столицу несколько лет назад, мечтая, конечно же, устроиться поближе к центру. Собственная, обязательно двухъярусная, квартира (квартирище!) в Москва-Сити или окрестностях – вот о чем он лелеял мечты, но пока приходилось ютиться в Митино. Не худший вариант, на самом деле, и – лучшее из того, что он мог себе позволить. Всякий, кто хоть раз бывал в Митино, не считая местных жителей – тех, кто тут родился или жил уже долгое время, – подтвердит, что это еще не совсем настоящая Москва, но уже и не трущобы замкадья. В этот вечер у Кости состоялось романтическое свидание с девушкой из здешних, из тех, кто как раз считает себя полноценными москвичами. Уже третье по счету, но первое, когда Вика пригласила его к себе.

Они неплохо провели время: перекусили чуть теплой пиццей за просмотром какого-то глупого фантастического фильма на ТВ-3, запивая красным домашним вином. Бутылку, подарок кубанских однокашников, принес с собой он, пиццу заказала она. Режиссером фильма был Джим Уайнорски, и ближе к финалу Костя, смеясь, сказал Вике, что в жизни не видел такого дешевого дерьма. А та вместо ответа мягким движением скользнула к нему на руки, подставляя полуоткрытые губы для поцелуя.