Возвращение

Андрей хотел было соврать что-нибудь, но неожиданно для себя самого рассказал ей всю правду. Он попытался передать словами все свои мысли и ощущения. И, видимо, это ему неплохо удалось, потому что Лена тоже стала выглядеть напуганной.

— Как ты думаешь, — спросила она, немного помолчав, — ты все это себе просто ВООБРАЗИЛ или ВСПОМНИЛ?

Андрей удивился тому, что Лена задала ему вопрос, давно уже сидевший на задворках его сознания. Действительно, что это? Память или разыгравшаяся фантазия?

— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Сам не знаю… Может быть, я раньше все это уже испытывал?.. Может быть, я когда-то чуть было не утонул?.. И именно поэтому боялся плавать… Именно боялся, а не не умел! Ведь, смотри, как я быстро этому научился! Может быть, мне нужно было просто ВСПОМНИТЬ, как это делается? А?

Лена задумчиво смотрела на море, наматывая на указательный палец влажную прядь волос. Андрею показалось, что во взгляде Лены присутствует грусть. Грусть и жалость. И еще обида. Непонятная обида.

— Ты чего? — спросил Андрей, садясь рядом с ней и обнимая ее за плечи. — Ну, чего ты? Все же в порядке. Все уже хорошо. Все прошло… Ну, что с тобой?

— Я просто испугалась, — ответила Лена.

— За меня?

— Да.

— Не надо. Все в порядке.

— Ты… Ты придешь сюда завтра?

— Да.

— Правда придешь?

— Обязательно. В двенадцать?

— Да…

После ухода Лены Андрей еще некоторое время сидел на песке, упершись пустым, ничего не выражающим взглядом в посеребренную гладь моря. Вначале он пытался вспоминать. Вспоминать о себе, о своей жизни. Мучительно пытался, до боли в висках, до нервной дрожи в пальцах. Но потом, отчаявшись, поверив в бесполезность своих мучений, он как-то незаметно для себя махнул на все рукой. Нельзя было сказать, что он успокоился, но шум моря снова стал добрым и ласковым. Снова ночь стала нежной и загадочной. А пляжный песок мягким и удобным.

Андрей сидел, зачерпывая его горстью и просеивая между пальцами. Он рассеянно смотрел, как тонкие, почти невидимые в ночи змейки песка нарастают в конус, сбегают по его склонам узенькими ручейками. Андрей подумал, что он еще очень и очень многого не помнит. И вспомнит ли он все (ну, или большую часть, самое главное) когда-нибудь? Неизвестно…

Пальцы его наткнулись на обрывок старой газеты, забытой (или просто брошенной) здесь кем-то из отдыхающих. Просто так, от нечего делать, Андрей выудил этот клочок на лунный свет, разгладил его ладонью, перевернул и…

В первое мгновение Андрей подумал, что он ошибся. Ведь такого просто не могло быть. Возможно, что во всем был виноват неверный свет лукавой луны. Возможно, это именно он решил сыграть с Андреем шутку. Но проверить это можно было легко.

Андрей хорошо помнил, что в кармане брюк у него лежит коробок спичек. Он дотянулся до своей одежды, пошарил там немного и достал его. Первая же яркая вспышка рассеяла все его сомнения. С фотографии на газетном обрывке на него смотрела Лена.

Андрей чиркнул еще одной спичкой. Да, это была Лена. Он почувствовал, что это была именно Лена, а не какая-то другая, похожая на нее девушка. И когда Андрей это понял, ему стало не по себе. Потому что кроме фотографии на обрывке газеты сохранилась и часть заголовка статьи:

«Трагедия на курорте: Утон…»

Не весь заголовок, только часть его, но и этого было достаточно, чтобы вызвать у Андрея ощущение падения в бездонный колодец. А дальше текст, вернее сказать, обрывки текста, строки статьи, следовавшей за заголовком и фотографией:

«…пляжей нашего города, произошел несчаст…

…дыхающих Горина Елена Васильевна заплыла слишком да…

…судороги… начала тонуть. Не смотря на то что спаса…

…не удалось. Девушка утонула. Но этим…»

И все. Догоревшая спичка обожгла пальцы. Андрей выпустил из рук обрывок газеты. В голове у него все перемешалось. Непонятно почему, но в памяти всплывали фразы и слова, произнесенные Леной. Всплывали легко, словно заученные стихи.

«Вы меня не помните?..»

«Ты мне это уже говорил…»

«Жаль, что ты не умеешь плавать. Я бы взяла тебя с собой…»

И тут в голове Андрея словно что-то щелкнуло. Он вдруг понял, что настораживало его все эти дни. Он понял это и похолодел. Он вспомнил, как наткнулся в сумке Светы на купальник, как две капли воды похожий на тот, что носила Лена. Такой же ярко-красный купальник. И еще Андрей вспомнил то, что впервые он увидел Лену ночью, на пляже, в купальнике. В том же самом.

Странно, почему он решил, что ее купальник ярко-красного цвета? Ведь было же темно! Была ночь!!!

(«Вы меня не помните?..»)

Может быть, он просто ЗНАЛ, что Лена должна быть именно в ярко-красном купальнике? Может быть, он ЗНАЛ это? Или ПОМНИЛ?..

(«Ты мне это уже говорил…»)

Но как он мог это знать? И как могли оказаться в сумке сестры вещи утонувшей девушки? И кто она, эта Лена? И что ей нужно?..

(«Я бы взяла тебя с собой…»)

— Нет!!! — закричал Андрей, вскакивая на ноги. — Нет!!!

Море ответило ему легким шумом…

— Уже двадцать один, — сказала Света, кладя очередной номер газеты на толстеющую день ото дня пачку. Второе октября, двадцать первый номер. Скоро уже класть их некуда будет…

— Выкинула бы ты их все, — проворчал Андрей хмуро, поворачиваясь лицом к стене.

— Придет время — выкину, — миролюбиво согласилась Света.

Они ненадолго замолчали. Андрей не видел, что делает его сестра, но по звуку догадался, что она опять перебирает номера старых газет. Зачем ей это?

Для чего она их так бережно хранит? А может быть, и не бережно… Может быть, если бы Андрей настоял на этом, она давно бы выбросила всю эту груду макулатуры в мусорный ящик. Но Андрей как раз таки и не настаивал на этом. Неохота. Ему просто было неохота настаивать. Ему сегодня ничего не хотелось. Душа и сознание его были опустошены. Он был словно выжатый лимон, в котором от сока осталось лишь воспоминание о нем.

— А ты сегодня гулять не пойдешь? — осторожно спросила Света.

— Нет, — ответил Андрей. — Не хочется…

— Нездоровится?

— Да…

— Ну ладно… Может быть, завтра…

— И завтра тоже…