Шарлотта

И, напустив на себя приличествующий случаю сконфуженный вид, она подняла глаза к великолепному парусиновому навесу, так тщательно скрывающему их неуверенные движения. Она почувствовала себя намного спокойнее.

Но ее молоденькая компаньонка все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Мисс Ламб никак не могла успокоиться. Вряд ли ее волновал тот факт, что за ней могут подсматривать чьи-то глаза, она слабо разбиралась в подобных вещах. Собственно говоря, страдания девушки объяснялись ее полнейшей неуверенностью в себе и в окружающих. Молодая леди была столь хрупкого сложения, что вряд ли можно было ожидать от нее крепкого здоровья; более того, физические усилия были для нее совершенно непривычными.

Тем не менее, когда миссис Гриффитс получила от мисс Паркер предложение оказать помощь в морских процедурах, молодая невинная девушка вынуждена была в силу сложившихся обстоятельств молча уступить. По обыкновению, мисс Ламб проявляла покладистость в отношении всего, что предпринимала ее компаньонка. С тех самых пор, как она оставила свой дом и была вверена опекунству и заботе этой доброй леди, она послушно выполняла занятия, которые с разбором подбирала для нее внимательная опекунша. Мисс Ламб помнила — ей не давали забыть об этом, — что семейство девушки не имело ни малейших сомнений в компетентности ее ментора. Оно полагало, что изобретательность миссис Гриффитс была тем самым средством, которое должно было помочь их дочери успешно войти в высшее общество. В конце концов, разве не на этих самых островах успешно внедрялись все усовершенствования? Таким образом, мисс Ламб дали понять, что на нее была возложена роль посланца семьи, с тем чтобы подыскать благородных и подходящих мужей для своих младших сестер.

Вот почему случилось так, что старшая представительница этой молодой поросли, избалованная девица, обремененная значительной собственностью в Индии и рожденная в браке англичанина с влиятельной антигуанкой, покинула пределы благодатного края, славящегося своим климатом, который окружающие моря сделали еще более мягким. Неудивительно поэтому, что молодую леди так пугало серьезное испытание, предстоящее ей сегодняшним утром.

Ее опытная подруга миссис Гриффитс не обращала никакого внимания на такие пустяки. Она приняла как само собой разумеющийся тот факт, что их добрая самаритянка, сестра основателя Сандитона, разбиралась во всех тонкостях этой полезной для здоровья морской процедуры. Она намеревалась не терять ни секунды в начатой кампании по улучшению душевного здоровья своей подопечной путем укрепления ее здоровья физического.

— Дитя, ты сама скоро поймешь, какая удача выпала на нашу долю, — объяснила она, — ведь мы, как особые клиенты мисс Паркер, оказались, можно сказать, на переднем крае купания в целебных источниках Сандитона. И, любовь моя, я знаю, что ты готова к любым испытаниям.

Несчастной девочке не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.

И разве могла Диана Паркер обмануть тех, кто доверился ее попечению? Итак, они встали ранним утром; несмотря на приближающийся сезон, морской воздух был свежим, даже чересчур свежим. Что же касается морской воды, то мисс Ламб, осторожно попробовав ее пальчиком ноги, убедилась сама, насколько она холодна. А ведь ей предстояло погрузиться в нее с головой!

Хрупкая мисс сопротивлялась, стонала и хныкала, пока добросовестная мисс Паркер с наилучшими намерениями уверяла ее в пользе, которую она получит от такого самопожертвования, каким бы авантюрным ни представлялось оно ей в настоящий момент.

— Вы сами убедитесь, мечты сбываются в здоровом теле. Сначала вы обнаружите, что у вас улучшился аппетит, а потом и укрепился дух. Вас более не будут мучить усталость и апатия. Эти гарантии дал доктор Релган, мы слышали собственными ушами. А теперь, дитя мое, приступим и сделаем так, как того требует от нас добрый доктор, — окунемся. Если мы ожидаем настоящего преображения, то вы понимаете, что надобно окунуться с головой!

И она настояла на своем, заставляя купальщицу погрузиться в воду и повторяя при этом, насколько бодрящей, несмотря на первый шок, окажется подобная температура воды. Нисколько не сомневаясь в собственной правоте, она заключила, что они нашли наконец панацею от болезней.

Надо сказать, что обе леди испытывали отчаяние перед предстоящим испытанием, однако торжественность момента не оставляла им места для колебания, тем более что в искренности старшей из них не приходилось сомневаться. Точности ради заметим, что настойчивость мисс Паркер в эти первые минуты проистекала из необходимости самой укрепиться духом в предстоящей ей работе.

Проницательному наблюдателю не стоит забывать и о положении, в котором очутилась наша леди Паркер. В конце концов, разве не убеждались мы, что в течение всех этих бесконечных лет брат настойчиво убеждал ее в несомненной пользе морских процедур, призывал немедленно приехать, стремясь обратить в свою веру, а она отвечала недвусмысленным отказом? И действительно, Диана Паркер считала его концепцию оздоровления из разряда невозможных.

Ее взгляды, как и убеждения ее сестры и брата, в равной мере неортодоксальные, в основе своей содержали отвращение к идее излечения. Эти чудесные выздоровления не представляли для них ни малейшего интереса! Что могла предложить подобная панацея склонному к ревматизму Артуру, Сюзанне с расстроенными нервами, мучающейся головными болями, и, если на то пошло, ей самой, подверженной острым спазматическим разлитиям желчи? Даже думать о таком было пустой тратой времени. Для столь уязвимых созданий, как они, вырисовывалось полное треволнений будущее. К счастью для всех троих, вечно бодрствующий в мисс Диане Паркер инвалид на корню пресек эти фальшивые надежды на чудесное выздоровление. Она неизменно оставалась больной. Она пребывала в твердой уверенности, что быстрого излечения не существует вовсе. Она не обращала внимания на доказательства обратного, то есть не обращала до настоящего момента.

Поэтому, когда однажды ее легковерная младшая сестра Сюзанна вернулась домой с очередной сказкой о новом чуде, ее терпение лопнуло.

— Дорогая Диана, — запыхавшись, начала та, — я только что стала свидетельницей крайне необычной демонстрации! Она была настолько неожиданной, насколько чудесным оказался результат. Наша дорогая подруга, миссис Аддисон, только что вернувшаяся из Брайтона, воспользовалась советом доктора Оситера принимать ванны и пить минеральную воду. Ты должна увидеть это своими глазами, сестра. Уверяю тебя, теперь миссис Аддисон не только способна передвигаться самостоятельно, но и скачет, подобно газели! Куда только подевалась распухшая нога, на которую мы с такой жалостью взирали до того, как она прошла курс лечения. Она просто совсем как новая! Теперь миссис Аддисон стала ярой поборницей лечения на морском побережье. Она даже как будто помолодела.

Того, что ответила в тот момент мисс Паркер, вполне можно было ожидать.

— Ты можешь продолжать в том же духе, Сюзанна. Ты так похожа на нашего Томаса! Он тоже ставит пользу морской воды превыше всех и всяческих эликсиров, даже выше редких грязей из реки Нил! Нет, сестра, я останусь глуха к таким заверениям, я никогда не поддамся на уговоры.

Такие слова сорвались с уст Дианы еще совсем недавно!

Но вот она стояла вместе с достойной жалости мисс Ламб, дрожа от холода. Можно задаться вопросом: чем вызвана такая перемена? Ужели она лишилась рассудка? Это было бы невероятно. Несмотря на твердолобый скептицизм нашей славной леди, а также на ее полное незнание сути морского лечения, все-таки, как теперь она вынуждена была признать, наличествовал серьезный мотив.

Давайте внимательно посмотрим на затруднительное положение, в котором она оказалась. Разве не сама она направила миссис Гриффитс и ее подопечных в Сандитон? И разве не зависело теперь благосостояние ее брата от ее энергичных усилий сделать так, чтобы компания этой леди и ей подобные чувствовали себя счастливыми в этом местечке?