Страница 18 из 19
Облачившись согласно местным традициям, я, наконец, оказался в своём номере, где коротали время трое мужчин. Кровати стояли в один ярус, тумб или прочая мебель отсутствовали, имелся лишь открытый пластиковый унитаз в дальнем конце комнаты. Однозначно - три звезды, не больше.
- С прибытием на ферму «Крайтон»! - оскалился Жмых, вталкивая меня внутрь.
Сервис тоже на троечку, только сейчас мне сказали название этого гостеприимного места. Так в жалобную книгу и запишу.
- А почему ферма-то? - решил я всё же спросить у конвоира, но тот уже закрыл за моей спиной прозрачную дверь, толщиной в пару сантиметров.
Я постучал костяшкой по гладкой поверхности - глухо. Пластик или плексиглас, поди так на глаз разбери.
- Ферма, потому что нас тут забивают, - ответил один из пижамников на повисший в воздухе вопрос. - А официальное название - пункт временного содержания чего- то там. Неважно, в общем.
Он оказался стриженным худощавым азиатом лет под сорок, с широким лицом и узкими миндалевидными глазами. Но говорил чисто, без акцента. Москвич, что ли?
- В каком смысле, забивают? - перво-наперво уточнил я.
- Как скот. У внешников наши органы на вес золота, ты не в курсе что ли?
- Чего-о?!
- Ясно, свежак, - угрюмо заключил второй обитатель палаты - заросший по глаза детина, с татуировками на запястьях.
Этот точно мог бы на кулачках с Кирпичом силушкой померяться, хоть и выглядел он болезненно. Бледная кожа, круги под глазами - что-то это мне напоминает...
- Давно здесь? - со вздохом спросил азиат.
- Чуть меньше недели, - прикинул я, и вернулся к насущному. - Так что там с органами?
- Их вырезают. Периодически.
- На кой чёрт?! Незаконная трансплантация, что ли?
- Ой, мра-а-ак, - печально протянул азиат. - Тебя как звать-то? Алёша, небось, какой-нибудь?
- Полоз меня зовут, - жёстко ответил я. - Крёстный мой - Декан, только вот сгинул он практически сразу, не объяснив мне нифига. И если тебе это кажется смешным, то давай разговор сворачивать. Нет настроения что-то.
- Значит, продвинутый немного, уже легче, - примирительно ответил широколицый. - А то рассказывать с самых основ дело неблагодарное, никто этого не любит. Многие вообще брошюрку для таких вот печатают, чтоб не чувствовать себя попугаем. Меня звать Шумахер, почему так - долгая и скучная история. Этот вот угрюмый товарищ - Сыч, он у нас за старшего.
Заросший мужик кивнул и откинулся на подушки, проворчав:
- Тише бубните. Я спать собираюсь.
- И последнего нашего сокамерника, - улыбнулся азиат, указав на третьего узника, даже не приподнявшегося с кушетки. - зовут Похер. Прошу любить и...
- Щумахер, твою же мать, узкоглазую! - раздалось на всю камеру. - Заманал уже! Покер я, придурок ты нерусский! Радуйся, что встать не могу...
- Если я ща встану, ты и дышать разучишься, - пообещал Сыч. - Затихли все.
- Ну чего он...
- Ну, раз ты Покер, - хитро прищурился Шумахер. - То ответь, что кого кроет - флеш или фулл-хаус?
- Конь калмыцкий твою маму кроет!
- Вот о чём и речь, - совершенно не обидевшись, хмыкнул азиат. - Так и бывает с теми, кто себе имя сам придумывает. Ладно, со знакомством покончили. Давай к оградке поближе, а то, не ровен час, Сыч и правда встанет.
Мы устроились у прозрачной стены, за которой, не спеша прогуливались надзиратели с дубинками.
- Скажи мне кто, что я окажусь в тюряге, где сидят приличные люди, а охраняют их конченые уркаганы, плюнул бы тому в лицо, - признался мой собеседник после долгой паузы, пока мы наблюдали за жизнью снаружи.
Снова показались аквалангисты с каталкой, но уже с противоположной стороны колодца, метрах в сорока от нас. Пациент им попался беспокойный, умудрившийся, дёргаясь в путах, сбросить с себя белоснежную простыню. К каталке подскочили «сизые» и мигом угомонили бунтаря дубинками.
Шумахер скривился, как от зубной боли.
- Твари...
- Расскажи мне о них, - попросил я.
- Пожалуй, с этого и начнём. Интернета с телевиденьем здесь нет, даже книги не выдают, остаётся только рассказывать новичкам, как же им не повезло. Видишь этих уродов в презирвогазах? Это внешники и есть. Жители, как ни странно, Внешки - самой окраины обитаемых земель Стикса. В отличие от нас, иммунных, вирус для большинства из них смертелен, вот и мыкаются в резине, дабы чего не подхватить. Пока всё понятно?
- Вроде бы да, вот только откуда они все? Тоже провалились?
- Каждый из своего мира. Тех, которые нашли сюда дорогу.
- Мира?!
- А, так ты и про мультивселенную не знаешь? - спохватился Шумахер. - Ну, так лови подачу в девственный мозг - реальностей бесконечное множество, иногда похожих, иногда совсем разных. Вот оттуда все сюда в Стикс и сыплются, как в отстойник.
- Хочешь сказать, что ты не с Земли? - не поверил я.
- С Земли, конечно, просто с чуть другой версии, чем твоя, родная. У кого-то Российская Империя до сих пор цветёт и пахнет, кто-то прям с первомайского советского митинга прилетает, а некоторые утверждают, что у них там диктатура и тоталитаризм махровый. Хотя различия могут быть и совсем мелкие - типа не тот автор на учебнике по математике. Двух совсем уж одинаковых миров найти трудно, да их, мне кажется, и не существует.
От такой информации голова чуть не закипела, но нечто подобное я уже испытывал во время встречи с Деканом. Пошло на этот раз легче. Хотя бы стало ясно, откуда ноги растут у странных дат в деревне.
От таких новостей даже пульсирующее болью плечо принялось понемногу отпускать.
- Ладно, пусть так, - кивнул я. - Почему же внешники не перезаражались, когда впервые в ваш Стикс не попали?
- Может и отъехал из них кто, поди теперь узнай, - пожал плечами азиат. - Но есть существенная разница между кораблекрушением и десантом. Весь фокус в том, что они в свои мирки спокойно возвращаются обратно. Как - хрен его знает, но факт доказан. И сразу предвижу самый популярный вопрос - вернуться хотя бы в чужую реальность не получится, ты хоть иммунный, но всё равно заражён, и это не лечится. Сечёшь, о чём я?
- Тому миру настанет конец.
- О, сообразительный! Поэтому те из внешников, кому посчастливилось заиметь иммунитет, сидят здесь безвылазно. К своим-то их уже не пускают. Таких, правда, совсем немного - считанные единицы, живут они в достатке и греют задницы исключительно на руководящих должностях. А не то совсем бы тут с мотивацией плохо стало.
- Так они все иностранцы?
- Это по-всякому, и русские даже попадаются. Миры-то разные. Но в нашем регионе преимущественно представители Европы и Северной Америки масть держат. На втором месте по популярности - центральная Азия.
- А охрана, получается, из местных?
- Ну да, их у нас мурами называют. Шестёрки внешников, на них вся грязная работа. Но, между тем, к ним так просто не попасть - нужно быть в прежней жизни лютым зеком, в крови по локоть. Смертность у них повышена, не без этого, но кандидатов полно всегда - никому ж не хочется быть добровольным донором.
При этих словах Шумахер против воли вздрогнул, видимо, припомнил не очень приятный эпизод.
- Так зачем же внешникам наши органы? - вернулся я к болезненной теме.
- Фармацевтика, мать её химию, - вздохнул азиат. - Мы для них святой Грааль и философский камень в одном флаконе. Имунный же не болеет ни хрена и любую несмертельную рану может залечить, дай только срок. Вот они и наблатыкались безопасно извлекать из нашего ливера необходимые ферменты, на основе которых варганят свои лекарства. От всего.
Да уж, вот это новости. Думал, что попал в тюрьму, а тут, скорее, концлагерь с медицинским уклоном. Действительно - ферма, лучше не скажешь.
- И часто они вас потрошат?
- Не вас, а нас, - поправил Шумахер. - Тебя завтра того... Да не дёргайся ты, обследуют для начала и подберут индивидуальную программу. Вряд ли вырежут сразу чего - больно ты тощий, даже для новичка. Болел там, что ли, у себя?