Страница 4 из 68
Громов вспомнил письмо от жены, полученное им три дня назад. Наташа скучает, Кирюша места себе не находит: подай ему папу, и всё тут. Майор тоже скучал по жене и сыну, но привезти их снова сюда не казалось ему хорошей идеей. Хотя и мог уже себе это позволить. Жизнь в части нормализовалась, все долги были выплачены, офицеры получили и «северную» надбавку, и премиальные за «отражение атаки группы неизвестных лиц». Сам себе Громов объяснял свое нежелание выписывать сюда семью тем, что приближается зима и полярная ночь, что сыну скоро в школу и нужно дать ему возможность пройти подготовительный этап в нормальном ритме — еще тысячью причин объяснял. Но одна — самая убедительная, в которой было страшно признаться самому себе — заключалась всё в том же — Громов не мог поверить, что история с транспортами закончилась. И хотя Маканин при последней встрече авторитетно утверждал, что, по данным разведки, мы победили, противник поджал хвост и теперь раз пять подумает прежде, чем начинать военные действия против таких отличных бойцов, Громов продолжал сомневаться. Войну легко развязать, думал Громов, но ой как непросто закончить.
Константин посмотрел на свое отражение в старом мутноватом зеркале, подвешенном над раковиной. Отметил ряд признаков, отнюдь не свидетельствующих о крепком физическом и духовном здоровье: запавшие глаза, бледная кожа, резко очерченные скулы — краше в гроб кладут.
«Если бы меня сейчас видел Федор Семенович, — подумал Громов, — тут и конец моим полетам».
Он провел рукой по щеке и решил побриться. Бриться в три часа ночи — еще один нехороший признак, но и появляться в КДП с щетиной на подбородке командир воинской части не имел морального права. А на КДП сходить стоило. Хотя бы для того, чтобы не оставаться наедине со своими мрачными мыслями.
Громов достал из тумбочки станок безопасной бритвы и баллончик с пенкой для бритья. Через полчаса гладко выбритый, подтянутый и пахнущий одеколоном командир воинской части 461-13 «бис» входил в помещение, где ждал команды на вылет дежурный пилот. Сегодня этим пилотом снова был Лукашевич.
— Костя? — удивился он, завидев командира. — Не спится, что ли?
— Распустил я вас, — проворчал Громов, подходя и осматриваясь; он снял плащ и фуражку, пригладил волосы. — Совсем страх потеряли!
— В смысле? — не понял намека Лукашевич.
— Устав когда в последний раз перечитывал? — поинтересовался майор, присаживаясь.
— А, ты про это, — Лукашевич ухмыльнулся. — Не с той ноги встал, Костя? Громов вздохнул.
— Что читаешь? — спросил он, кивая на томик в твердом переплете, который Лукашевич держал в руках.
— Да так, ерунда всякая. Ребята из техобслуживания дали.
Громов наклонился и отобрал у него книгу:
— Том Клэнси. «Красный шторм». О чем?
— Роман. О третьей мировой войне. СССР против НАТО. Бред редкостный.
— Примеры?
— Пожалуйста, — Лукашевич взял томик, полистал страницы и с выражением зачитал: — «Четверка американских „фантомов [4] « ожидала истребители в засаде. Секунду спустя восемь ракет „Спарроу» уже пикировали на „Фалькрэмы [5] «. Теперь Советы обратились в бегство, „МиГ-29» развернулись и на форсаже пошли в Исландию. Один был сбит ракетой, другой поврежден. Весь бой продолжался пять минут». Он хоть раз в справочники заглядывал? — добавил Лукашевич от себя. — «Фантом» против «двадцать девятого»! Да у «Фантомов» даже скорость предельная ниже на две сотни. Не говоря уже о маневренности. Завалили бы американцев в минуту[6] .
— Это точно, — согласился Громов. Они помолчали.
— У тебя ко мне какое-то дело? — полюбопытствовал Лукашевич. — Или просто зашел посидеть?
— Дело? — Громов потер переносицу. — Можно сказать и так. Ты фильм «Пираты XX века» помнишь?
— Еще бы… Восемь раз ходили смотреть. — Свою юность Лукашевич всегда вспоминал с удовольствием. — А помнишь, мы еще поспорили из-за этого финального ляпа.
— Ну ты, допустим, не шибко-то и спорил, — возразил Громов. — А вот Стуколин — да, завелся с пол-оборота. Но я сейчас не об этом хотел бы поговорить.
— Говори, — Лукашевич изобразил готовность выслушать лучшего друга и командира.
— Помнишь, на чем прокололись пираты в том фильме?
— Они много раз прокалывались…
— Но главный их прокол в том, что они оставили часть команды «Нежина» в живых. Лукашевич тихо рассмеялся.
— А ты подумай, Костя, — сказал он, — если бы пираты убили всех нежинцев, о чем тогда был бы этот фильм?
— Это понятно, — кивнул Громов. — Сюжетообразующий эпизод. Но вот в реальности — в нашей суровой бескомпромиссной реальности — что должны были сделать пираты?
— Расстрелять всех, — не задумываясь, сказал Лукашевич. — До последней поварихи. В нашей суровой реальности, — съехидничал он, пародируя майора, — пираты не склонны проявлять гуманизм. А в смерти врага можно быть уверенным, только если видел его труп.
Громов откинулся на спинку стула.
— В самую точку, — произнес он со странной интонацией.
— К чему ты клонишь, Костя? — спросил Лукашевич встревоженно.
— Я жду ответного хода, — объяснил Громов, глядя почему-то в сторону. — Ответного хода наших противников.
— Погоди, — встрепенулся Лукашевич. — Уж не хочешь ли ты сказать, что те, в «джипе», уцелели? Но это же ерунда, Костя. Прямое попадание «икса» — не шутка. И судебные эксперты подтвердили: трупов в машине было столько, сколько надо — восемь штук — ни трупом больше, ни трупом меньше.
— Нет, — Громов поморщился, — не хочу я этого сказать. И не о группе Мурата речь.
— Мурата? — переспросил Алексей.
— Ах да, ты же не в курсе. Муратом назвался предводитель этой банды. Судя по повадкам, чеченец.
— Ух ты, — выдохнул Лукашевич; он мгновенно возбудился. — Интересная тема. Чеченец по имени Мурат. При чем тут чеченец? Мы же как бы воюем с другими.
— Ты забываешь, что они — единоверцы. Эти узы бывают посильнее кровных. На самом деле, Алексей, мы ведем войну не с какой-то отдельной нацией или народом — мы ведем войну с цельным и неизменяемым мировоззрением. А это всегда война до победного конца, война на полное уничтожение. И ни одна из враждующих сторон не остановится, пока не увидит все трупы своих врагов.
4
«Фантом» («Phantom»), F-4 — американский многоцелевой истребитель, производство фирмы «Макдоннелл-Дуглас», серийно производится с 1960 года.
5
«Фалькрэм» («Fulkrum»), по классификации НАТО — советский фронтовой истребитель «МиГ-29», один из лучших реактивных истребителей четвертого поколения, в серийном производстве с 1982 года.
6
Лукашевич прав. «Фантом» и «МиГ-29» совершенно несопоставимы по летно-техническим характеристикам. Причем не в пользу F-4. Если сравнивать два истребителя по скорости, как это делает старший лейтенант, то мы увидим, что максимальная скорость «МиГа-29» составляет 2450 км/ч, в то время как максимальная скорость «Фантома» — 2300 км/ч.