Страница 3 из 60
Яна тщательно вымыла руки средством для мытья ванн, которое везла для нужд тетки, после чего до блеска протерла их влажными салфетками. И, почесывая раздраженную кожу, двинулась по дороге дальше, в сторону развилки к хуторам.
Однако через несколько сотен шагов ее поджидал еще один сюрприз.
Дорога, которая, по памяти девушки, именно на этом участке абсолютно точно должна была раздваиваться, не раздваивалась. Больше того - проселочные колеи с кусками асфальта, кое-где оставшимися на них еще с советских времен, просто-напросто упирались в густой бурелом.
Некоторое время Яна простояла, тупо глядя перед собой. Потом недоверчиво и осторожно подошла к самому краю дороги, которая выглядела так, будто была отрезана большим ножом. И, помедлив, потрогала его носком ботинка. С тем же недоумением, сошла, как со ступеньки, в прелую листву, и уже рукой пощупала стоящий тут древесный ствол.
Ствол, как и другие вокруг, и могучий кустарник, выглядели давними и многолетними. Да еще в массе своей хвойными. Едва ли кто-то мог притащить такое множество елей и кедров, и укоренить их прямо посреди дороги просто шутки ради.
Все еще не веря, Яна попыталась пройти заросли насквозь. Углубляясь в чащу, она все время держала отрезанный край дороги в поле зрения. Наконец, тот скрылся за деревьями, а конца лесопосадки не намечалось.
Спустя еще несколько шагов Яна остановилась снова. Теперь, если бы она точно не знала, что находится в своей родной, южно-степной области, то могла бы поклясться, что стоит посреди сибирской тайги.
И, судя по виду, эта тайга тянулась на долгие километры вокруг.
- Чертовщина какая-то, - вслух проговорила девушка. И задрала голову.
Однако, затерявшиеся где-то высоко верхушки хвойной растительности ничего нового ей не рассказали.
Обычно Яна соображала быстро. Но появление огромного хвойного леса на месте кукурузного поля, которое она наблюдала, когда проезжала здесь месяц назад, ввело ее во временный ступор.
Впрочем, ненадолго. Жизнь и специфическая профессия приучили Яну к практичности. Убедившись в том, что прямо сейчас анализ ситуации и местонахождения не возможны, она приняла единственно правильное в ее ситуации решение. Идти в незнакомый, невесть откуда взявшийся лес напролом было бы глупостью и прямой дорогой к тому, чтобы заблудиться.
Девушка повернула назад. Вопреки опасениям, непонятный хвойный лес отпустил ее легко. Скоро она вновь шагала по знакомой проселочной дороге, отгоняя от себя нехорошие мысли о пространственно-временных континуумах, которые упорно лезли в голову в результате просмотров огромного числа ужастиков. Проходя мимо кустов, где она спрятала тушу собаки, Яна не удержалась и проверила - мертвая зверюга оставалась на месте, и воздухе не растворилась. Задранная ею псина тоже лежала там же, где и раньше. По падали ползали сонные осенние мухи.
Несмотря на то, что за сегодня она уже смертельно устала, набоялась и вымоталась, Яна ускорила шаг. Происходящее чем дальше, тем нравилось ей все меньше. Чувство опасности, сгинувшее было после победы над собакой, возвращалось. Она привыкла доверять своему чутью, которое не раз выручало и помогало ей в работе. Сейчас чутье вопило о том, что с дороги нужно уходить - и как можно дальше.
Но откуда именно исходила опасность, понять было сложно. Если верить пульсировавшему в неясной тревоге рассудку - угроза исходила уже повсюду.
Дорога к ближайшим наспунктам по какой-то причине оказалась перекрыта невесть откуда взявшейся тайгой. В окрестностях рыскал неизвестный биологии хищник, а до города оставалось около двухсот километров. Единственно разумным среди всего этого сумасшедшего бардака казалось вернуться к пассажирам автобуса и вместе с ними пытаться добраться до города, любого доступного населенного пункта или хотя бы поста ГАИ.
Это Яна и делала.
Мысли о том, что из-за той же аномальщины, дорога в город тоже может оказаться недоступной, девушка старательно отгоняла.
Впрочем, уже очень скоро ей представилась возможность убедиться, что полного объема проблемы она себе не представляла и близко.
3
Жидкий перелесок кончился. Яна, которая последний километр вышагивала, превозмогая свинцовую тяжесть в ногах, при виде открывшейся перед ней картины встала как вкопанная. Замерев с выпученными глазами, она не сразу нашла в себе силы, чтобы шелохнуться или хотя бы сделать вдох.
Автобус, который она запомнила стоящим на обочине на фоне засеянного поля, теперь валялся на боку в смятых и выдернутых с корнем подсолнухах. Обшивка выглядела так, как будто только что пережила нападение озверелых гопников с цепями и битами. Широкий и неровный кровавый след, который тянулся вдоль корпуса из одного из разбитых окон, был виден издали.
Но эти подробности застывшая Яна отметила только мельком. Ее внимание было приковано к мечущимся по дороге и в зарослях пассажирам. Заполошно орущих, беспорядочно разбегавшихся людей преследовали человекоподобные, нечеловечески стремительные твари.
Из того, что могла мельком разглядеть девушка, сходство с человеком у тварей казалось примерно таким же, как у зарезанного ею монстрас обычными собаками. Быстрые, подвижные и, должно быть, очень сильные, твари набрасывались на обезумевших от ужаса пассажиров, как зверье, и тут же вырывали целые куски мяса. У некоторых, по-видимому, не хватало сил, и они пытались повалить добычу, чтобы, насев тяжелой тушей, без помех сожрать уже на земле.
Тварей казалось много - почти втрое больше, чем обреченных людей. Хотя, впечатление могло быть ложным из-за того, что передвигались монстры очень быстро.
Для Яны это уже не имело значения. Она видела, что возле автобуса группка из зажатых со всех сторон мужиков пыталась чем-то отмахиваться от монстров. Но едва ли она могла им помочь. Нужно было спасаться самой - пока объективно это было возможно. Отчего-то не возникало сомнений в том, что у человекообразных тварей хороший нюх. И учуять новую жертву было для них вопросом времени.
Очень короткого времени.
Яна уже ныряла под защиту жидкого перелеска, когда со стороны погибавшего автобуса до нее донесся новый, и гораздо более тревожный звук.
Очевидно, кому-то из пассажиров удалось прорваться через чудовищную орду. Как именно это могло случиться, девушка не видела. Однако, как по закону подлости, теперь этот кто-то, отчаянно визжа и ломая подсолнухи, прямой наводкой мчался в сторону ее кустов.
- Твою мать.
Яна пробормотала это спокойно, даже отрешенно, глядя на быстро приближавшуюся расхристанную девчонку с безумными глазами, что летела сквозь подсолнухи не разбирая дороги. На вид той было не больше двадцати. За девчонкой, стремительно сокращая расстояние, неслась одна из человекоподобных тварей. Ростом выше самого высокого мужика, переплетенная непонятными, мокрыми жилами, которые кое-где прикрывали костяные пляшки, тварь казалась выходцем из кошмарного сна. Только хорошо слышимые крики обреченной жертвы и странное, с засасывающим придыханием, урканье зверя свидетельствовали о том, что все происходило взаправду.
- Твою мать, - повторила Яна, подрагивающей рукой вытаскивая нож.
Она уже понимала, что не успеет убежать так далеко, чтобы тварь, бросив девушку, не переключилась на нее. К тому же, с учетом того, что Яна была куда ниже и тяжелее, ее шансы уйти от монстра стремились к нулю. И даже выходили в минус.
- Ну, давай, - тиская пальцы на рукояти ножа, почти умоляюще бормотала она, смещаясь с предположительной траектории пути жертвы и ее преследователя. - Давай, с... котина. Давай!
Девушка вырвалась из подсолнухового поля и, спотыкаясь о прорытые борозды, из последних сил вломилась в заросли чуть левее обнимавшей дерево Яны.
Монстр прыгнул следом всего на две или три секунды позже. Миг - и он кинулся на плечи жертве, завалив ее в прелую листву и замаскированные под ней обломки веток.