Не обещай ничего

И ее присутствие не помогло.

– Ты не имел права! – закричала Марла и, закутанная в полотенце, выскочила из ванной. – Я не хочу оставаться здесь, когда она сюда заявится. – Она прошлепала мимо меня в спальню и захлопнула за собой дверь.

– Марла, – негромко позвал я, – тебе нужно…

– Я одеваюсь. Мэтью надо где-то устроить. Мы едем за кроваткой.

В моей машине не было детского кресла. Итан подрос, и уже несколько лет ему не требовалось такого приспособления. Но в данный момент по сравнению со всем остальным это показалось самой малой проблемой. Если Марла намерена покинуть дом, но не отказывается от моего общества, я посажу ее с ребенком к себе в машину. Поведу так, будто у меня на переднем сиденье аквариум с золотой рыбкой. Мы поедем якобы за кроваткой, но на самом деле не к мебельному магазину, а к дому Гейноров.

Посмотрим, как поведет себя Марла.

– Буду готова через пять минут, – сказала она.

А появилась через четыре – в джинсах, замызганном свитере, с мокрыми волосами. На руках она несла ребенка, закутанного в несколько одеял.

– Возьми коляску, – велела она. – Не хочу его носить, пока мы будем в магазине. О, и принеси из холодильника еще одну бутылочку.

В присутствии Марлы я не мог позвонить матери и сказать, что мы уезжаем. Но понимал: как только сюда явится Агнесса и никого не застанет, мой мобильник в кармане начнет трезвонить. Я сложил коляску, и мы вышли из дома. Пока Марла вставляла в личинку ключ и запирала дверь, снова посмотрел на пятно на косяке.

Может, это все-таки не кровь, а грязь? Кто-то работал в саду и коснулся рукой деревяшки. Вот только Марлу нельзя назвать заядлым садовником.

– Думаю, тебе лучше сесть назад, – сказал я ей. – Ничего хорошего не будет, если сработает подушка безопасности и вдавит в тебя ребенка.

– Просто веди аккуратнее, – попросила она.

– Это я и собираюсь делать.

Я устроил ее с Мэтью на руках на заднем сиденье перед передним пассажирским, открыл заднюю дверцу и, засунув коляску в багажник, сел за руль.

– Куда поедем? – спросила Марла. – В «Уолмарт»? Или, может быть, в «Сирз» в городских торговых рядах?

– Не знаю. – Хотя я вырос в Промис-Фоллс, лишь став корреспондентом «Стандард», разобрался во всех его закоулках. И теперь мог без помощи навигатора найти Бреконвуд-драйв. – Давай начнем с «Уолмарта».

– Хорошо, – спокойно согласилась она.

Добраться до района Гейноров не заняло много времени. Бреконвуд был одним из фешенебельных городских анклавов. Дома здесь стоили намного дороже, чем обычные городские одноэтажки. Но не приносили того дохода, как десять лет назад, во времена, когда город процветал. Где-то здесь жила Мадлин Плимтон. Восемь или девять лет назад, когда в газетном деле еще были поводы для праздников, она устроила у себя вечеринку для сотрудников «Стандард».

– Что-то я не вижу здесь никаких магазинов, – встревожилась Марла.

– Мне надо остановиться, – ответил я.

Сворачивая на Бреконвуд-драйв, я боялся, что наткнусь на полдюжины полицейских машин и фургон с корреспондентами из Олбани. Но на улице все было тихо, и это меня немного утешило. Если бы отсюда сообщили о пропаже ребенка, улица бы гудела, как пчелиный улей. У дома 375 я подвел машину к тротуару.

– Ничего не напоминает? – Я повернулся и посмотрел на Марлу и улыбающегося Мэтью.

Она покачала головой.

– Не знаешь Розмари Гейнор?

– А должна? – Глаза Марлы подозрительно блеснули.

– Не знаю. Так как?

– Никогда о такой не слышала.

Я колебался.

– Марла, тебе же приходило в голову, что этот ребенок, Мэтью, должен был откуда-то взяться.

– Я тебе объяснила откуда. Мне его принесла женщина.

– А ей он откуда достался? Чтобы она его тебе принесла, кто-то должен был решить от него избавиться.

Мой вопрос ее ничуть не смутил.

– Должно быть, тот, кому оказалось не по силам его растить. Люди поискали-поискали и решили, что в моем доме ему будет хорошо. – Марла улыбнулась так же невинно, как Мэтью.

Я не видел смысла возражать. Во всяком случае, теперь.

– Сиди тихо. Я скоро вернусь.

Вылезая из машины, я не забыл положить ключи в карман. Триста семьдесят пятый номер был новее многих зданий на улице. Значит, здесь стоял другой дом, его снесли и на его месте построили этот. Обустроенная территория, два этажа, гараж на две машины, площадь не меньше пяти тысяч квадратных футов. Если кто-нибудь из хозяев сейчас дома, то за воротами гаража наверняка стоит мощный внедорожник.

Я позвонил в дверь. Подождал. Оглянулся на машину. Марла сидела, склонив голову – ворковала с Мэтью. Прошло секунд десять, никто не открыл, и я надавил на кнопку звонка во второй раз. Подождал еще секунд двадцать. Напрасно. Достал из кармана телефон, открыл приложение, сообщившее мне номер Гейноров, и, нажав набор, приложил трубку к уху. Слышно было, как в доме отзывались звонки.

Никто не ответил.

В доме было пусто.

Послышался звук приближающейся машины, и я обернулся. Черная «ауди», седан. Машина быстро свернула на подъездную дорожку, резко скрипнули тормоза, и она остановилась в дюйме от закрытых гаражных ворот.

Худощавый мужчина лет под сорок, в дорогом костюме, пиджак нараспашку, со сбившимся набок галстуком, распахнул дверцу и выскочил из автомобиля. Держа наготове ключи, он стремительно направился ко мне.

– Кто вы такой?

– Я ищу Розмари Гейнор. Вы мистер Гейнор?

– Да, я Билл Гейнор. А вы, черт возьми, кто?

– Дэвид Харвуд.

– Это вы звонили в дверь?

– Да, но никто…

– Боже… – Гейнор перебирал ключи, выбирая нужный, чтобы открыть входную дверь. – Я набирал ей всю дорогу от Бостона. Почему она не отвечала? – Он повернул ключ в замке и, толкнув дверь, прокричал: – Роз!

Я секунду помешкал, а затем вошел за ним внутрь. Холл был высотой в два этажа, с потолка свисала громадная люстра. Слева располагалась гостиная, справа столовая. Гейнор, не переставая звать, шел вперед, в глубину дома.

– Роз! Роз!

Я держался за ним шагах в четырех.

– Мистер Гейнор, у вас есть ребенок в возрасте примерно…

– Роз!

На этот раз в его голосе прозвучали мука и ужас. Мужчина рухнул на колени. Перед ним я увидел распростертую на полу женщину. Она лежала на спине, одна нога вытянута, другая неловко поджата.

Блузка, белая, судя по воротнику, пропитана красным и грубо рассечена поперек живота. Рядом валялся кухонный нож с лезвием длиной десять дюймов. И лезвие, и рукоятка покрыты кровью.

Кровь была повсюду. Смазанные кровавые следы вели к раздвижным стеклянным дверям в глубине кухни.

– Роз, о господи, Роз!

Внезапно голова Гейнора дернулась, словно он вспомнил что-то ужасное. Еще более ужасное, чем открывшаяся перед ним картина.

– Ребенок, – прошептал он и вскочил на ноги. Брючины в крови, густая липкая кровь на подошвах. Он бросился из кухни, оставляя за собой страшные кровавые следы. Чуть не поскользнулся в холле на мраморном полу и повернул к ведущей наверх лестнице.

– Мистер Гейнор, подождите! – позвал я вслед.

Он не слушал, пронзительно выкрикивая:

– Мэтью! Мэтью!

Перепрыгивая через две ступени, он бросился на второй этаж. Я остался внизу – не сомневался, что он тотчас вернется. Из коридора второго этажа снова донеслось мучительное:

– Мэтью!

Когда он вновь появился на лестнице, его лицо исказило отчаяние.

– Его нет. Мэтью исчез. – Он обращался не ко мне, скорее говорил сам с собой, чтобы осознать случившееся. – Ребенка нет, – снова произнес он почти про себя.

Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее:

– С Мэтью все в порядке. Он у нас. С ним ничего не случилось.

Гейнор сбежал вниз и взглянул через плечо сквозь по-прежнему распахнутую дверь на мою машину, стоявшую у тротуара.

Марла так и осталась на заднем сиденье с мальчиком на руках, но теперь смотрела не на него, а на дом пустым, ничего не выражающим взглядом.