Страница 17 из 61
— Не то слово! — махнул рукой Штадле. — С весны не можем закрыть дыру в линии фронта в районе Витебска. Там стык позиций групп армий «Норд» и «Митте». Военным ни к чему лезть в болота и сорок километров фронта никем не обороняются. Русские пользуются этим и засылают через эту дыру к нам в тыл сотни диверсантов. Мы подтянули туда части 201-й полицейской дивизии, но пока ничего не получается. Бах говорил вам про подпольную группу, с которой так бездарно поработало местное СД?
Я кивнул, и Штадле грустно усмехнулся.
— Абсолютно непрофессионально, — заметил он. — Едва связник запел, его надо было охранять днем и ночью. Тех, кого он нам выдал, поставить под наблюдение. Но нет! Кое-кому захотелось быстро заработать очередной крест и дубовый лист в петлицу.
Этот камень явно летел в огород начальника полиции и СД Минска СС-оберштурмбаннфюрера Штрауха, давно мечтающего о звании штандартенфюрера и Железном кресте 1-го класса.
— Давайте не будем о грустном, коллега, — предложил я. — Каждый может совершить ошибку. Хотя очень жаль, что такая неудача возникла с людьми, которые интересовали именно меня.
— Вот здесь как раз я думаю, что это не те люди, которым поручили заниматься вашим объектом, Герлиак, — убежденно заявил Штадле. — Так, им всего лишь поручили прозондировать почву… Не более того! Не тот уровень, понимаете? Те, кого вы ждете, придут именно через Витебские ворота. Это будет отряд профессиональных разведчиков и диверсантов, несколько десятков человек. Они медленно, но верно обложат вас своей агентурой, — скорее всего, уже начали обкладывать! — и затравят как медведя в берлоге.
— Ну, не надо так мрачно! — рассмеялся я. — Хотя секретность действительно необходимо обеспечить и я как раз собирался по распоряжению с вами обсудить этот вопрос.
— Да, разумеется, — спохватился Штадле. — Прошу вас к карте.
Он развернул на столе карту и указал на карандашные стрелки.
— Как я понял, ваш батальон будет доставляться железнодорожным транспортом в несколько приемов: вначале первая рота, которая примет объект под охрану, затем остальные подразделения и штаб. Первоначально планировалось доставить ваш батальон в Волковыск, поближе к месту дислокации. Но информация задержанного связника так насторожила Баха, что приказал выдвигать батальон окольным маршрутом. Поэтому я по его поручению проработал следующий маршрут. Смотрите!
Палец Штадле заскользил по карте.
— Официально пунктом назначения вашего батальона указан Витебск. Если передвижением вашего батальона кто-то заинтересуется, то он подумает, что вас бросают на операцию по закрытию «витебской дыры». Однако вагоны с бойцами вашего подразделения будут отцепляться в Слониме и перегоняться на заброшенную ветку. Там пунктом вашей временной дислокации станет бывшая усадьба магнатов Пусловских на окраине Слонима. Как только вы накопите столько людей и техники, чтобы самостоятельно добраться до объекта, вы начнете движение в южном направлении в сторону Коссова. Следующая точка, как это ни странно звучит, — усадьба тех же самых Пусловских, но уже на окраине Коссова, примерно пятьдесят километров от Слонима.
— Н-да, неплохо жили польские магнаты, — усмехнулся я.
Штадле улыбнулся и продолжил, указывая на кружок возле надписи «Коссово»:
— Это усадьба будет еще одним местом промежуточной дислокации вашего батальона. Там до объекта километров восемьдесят проселочными дорогами. Оттуда и будете выдвигаться непосредственно на объект. Очень удачно совпало, но с конца июня и до конца сентября мы должны завершить ликвидацию всех гетто. Это давно надо было сделать, но в белорусские гетто должны были перегоняться евреи из Европы. Но сейчас, наконец, созданы точки в Польше, которые примут на себя этот груз, так что белорусские гетто нам уже не нужны. В районе Слонима и Коссова сосредотачиваются полицейские формирования для проведения акций, и мы этим воспользуемся. Вас примут за одну из частей, участвующих в ликвидации гетто.
— Но когда мы начнем свое движение на запад по проселочным дорогам, через мелкие деревни и хутора… ведь это наверняка привлечет внимание партизанской агентуры, — возразил я.
— Мы это предусмотрели, — кивнул Штадле. — Для прикрытия смысла ваших передвижений через наших людей среди населения и вспомогательной полиции будет распущен слух о том, что организуется прочесывание лесов с целью выявления прячущихся там бандитов и евреев.
— Понятно. Кто сейчас охраняет объект? — спросил я.
— Усиленная рота латышского шуцманшафтбатальона. Сам батальон переброшен под Витебск. Когда вы их смените, то они немедленно отправятся туда. Официально эту роту откомандировали для проведения акции в коссовском гетто. На обратном пути эту акцию они и проведут. Таким образом, все передвижения частей мотивированны и ваш батальон должен просто раствориться в лесах между Волковыском и Брестом.
— По-моему, вы слишком усложняете, Штадле, — высказал я свое мнение. — Моему батальону придется колесить по абсолютно незнакомым лесным дорогам, с риском нарваться на партизанскую засаду. Да еще и дороги наверняка разбиты тяжелой техникой и находятся в омерзительном состоянии. Почему бы нам сразу из Слонима не отправиться к объекту по прямой дороге на Пружаны?
— Видите ли, Герлиак, я немного лучше представляю специфику этих мест, — холодно заметил Штадле. — Вы полагаете, что ваше перемещение останется незамеченным? Кое-кто задумается: для чего направляющийся на фронт батальон снимают с поезда и отправляют в Беловежскую Пущу?
— Вы же сами сказали: для борьбы с партизанами.
— Но в Беловежской Пуще нет партизан, — возразил Штадле. — Во всяком случае, тех, которые причиняли бы нам беспокойство. Пока нет… И местные жители это знают. А вот в районе Коссово — Пружаны есть крупный партизанский отряд. Правда, он не атакует крупные колонны. Так, иногда нападают на отдельных полицейских, перевозящих продовольствие… Но мы знаем абсолютно точно, что в этом отряде много бежавших из гетто евреев. Например, в начале июня этого года из Слонимского гетто бежало полторы сотни евреев. Понятно, что они не шляются по лесам, а скрываются на хорошо замаскированной и охраняемой партизанской базе. Похоже, что и сам отряд организован не большевистской агентурой или попавшими в окружение комиссарами, а самими евреями. Так что партизанская засада во время передвижения по району вам не грозит. А вот спровоцировать партизан можно. Дело в том, что в Коссове и Слониме есть гетто. Сейчас в Слонимском гетто осталось не более восьмисот евреев, а в коссовском порядка двухсот. Назрела необходимость окончательно удалить эти раковые опухоли и уже есть указание ликвидировать гетто в самое ближайшее время. Так вот, я уже сделал так, чтобы партизанам стало известно: для уничтожения гетто в Коссове, Слониме и прочесывания лесных массивов с целью поимки и ликвидации скрывающихся там евреев в район стягиваются подразделения СД и полиции. Тогда ваше появление в этом районе будет вполне мотивированно, понимаете?
— Не совсем… Почему мы так боимся эти разрозненные отряды, не связанные с большевистской агентурой?
— Они пока не связаны, — заметил Штадле. — И рано или поздно большевистские агенты выйдут на них. Кто знает, может это уже случилось… Но главное опять-таки не это. Дело в том, что русская агентура тщательно контролирует железнодорожные перевозки в сторону фронта. И если выяснится, что ваш батальон не доехал до Витебска, они не успокоятся до тех пор, пока не узнают, где вы. Русским зимнее контрнаступление далось с огромным трудом, сейчас вермахт снова победоносно продвигается вперед и для русских важно знать все о перемещениях наших войск в сторону фронта. Тем более им сейчас важно, чтобы мы не захлопнули пресловутые Витебские ворота, через которые они засылают диверсантов в наш тыл. Так вот: русская агентура доложит в Москву о том, что ваш батальон не прибыл в район Витебских ворот по той причине, что высажен в Слониме для проведения акции, а не перебрасывается каким-нибудь скрытым порядком, чтобы нанести внезапный удар.