Наедине с любовью

– Позвони ему. Назначь встречу перед вестибюлем, и пусть принесет камеру.

– Зачем?

Он удивленно на нее уставился:

– Чтобы удалить запись.

– Даже если Дэвид что-то снял, это вышло случайно. Он никогда мне не навредит. Я же его знаю.

У него вздулась вена на виске, а во взгляде мелькнуло нечто непристойное:

– Знаешь так же хорошо, как меня, или еще ближе?

Смутясь этого грязного намека, Лорен на целую минуту выпала из реальности:

– О чем ты говоришь?

– Ты прыгнула ко мне в постель на четвертый день нашего знакомства. Летела через полмира, чтобы увидеть человека, который тебя бросил. Что-то я сомневаюсь в твоем здравомыслии.

У нее вырвался тихий стон. Лорен возненавидела себя почти так же, как его. Зафир сомневается в ее здравомыслии? Значит, он использует их обоюдное влечение против нее?

– Так ты еще и жуткий манипулятор. Чудесно, – медленно прошептала она.

От головной боли у Лорен помутнело в глазах.

– Дэвид даже не знает о нашей связи! – сказал она твердо, надеясь, что Зафир все-таки поверит ее словам. – Когда он обмолвился, что летит в Бейраат, я уговорила его взять меня с собой. Он ждал, пока будет готова моя виза. Он понятия не имел, зачем мне туда.

– И зачем?

– Что зачем, Зафир?

– Зачем тебе в Бейраат?

«Затем, что я сентиментальная идиотка… – ответила она про себя. – И горький опыт меня ничему не научил».

Зафир был прав. Ее здравомыслие действительно улетучилось в тот момент, когда она шесть недель назад проснулась утром, а его рядом не оказалось. Но сейчас она решила, что больше не совершит ни одной глупости.

– Я думала, ты погиб, Зафир. – Тупая боль, с которой Лорен все это время сражалась, вырвалась наружу. – Я хотела увидеть Бейраат, о котором ты мне столько рассказывал. И приехала сюда, чтобы почтить твою память.

Вздрогнув, Зафир отшатнулся. На нем лица не было.

– Я увидела в новостях репортаж о восстаниях. О тебе ничего не говорили, но когда назвали количество жертв среди мирного населения, я решила, что ты погиб, сражаясь за свою страну и народ. – Она остановилась, через силу проталкивая воздух в легкие, который камнем застревал в горле. На нее вдруг навалилась тяжелая усталость. – Но такую дуру, как я, еще поискать, правда? Если бы тебе было не все равно, ты бы позвонил мне, или хотя бы отдал приказ своим головорезам, как сегодня, и кто-нибудь из них мне бы сообщил, что ты жив. И что ты меня бросил.

Зафир, не моргая и не шевелясь, смотрел на нее:

– Я никогда тебе ничего не обещал, Лорен.

Она молча кивнула:

– Пару минут назад я уже поняла, что наш роман был короткой интрижкой. – Лорен рассмеялась сквозь слезы, застилавшие ей глаза. Она видела все сквозь дымку. У нее вдруг закружилась голова, как будто в комнате уже не осталось кислорода. – Мужчины, которого я приехала оплакивать, вообще не существует. А если он и существовал, то теперь он мертв.

Она облизнула губы. Ее кожа как будто стала бесцветной.

– Итак. Пока ты не собрался меня пытать, а если даже это и случится, я потребую встречи с адвокатом, будь добр, прикажи кому-нибудь принести мне немного воды. У меня во рту сухо, как в пустыне.

Глаза Лорен закатились, она покачнулась и начала сползать по стене.

Зафир успел ее поймать до того, как она рухнет на пол. У него бешено заколотилось сердце. Он крепко прижал Лорен к себе и откинул шелковистые пряди волос с ее лба. У нее явно был жар и обезвоживание.

В их жарком климате такое могло случиться с любым, но Зафир понимал, что именно он виноват в этом обмороке. Лорен была заперта все утро и не могла сделать даже глотка воды. По его приказу.

Лорен обмякла в его объятиях. Он вытащил телефон и позвонил Арифу. Проведя пальцем по ее упрямому подбородку, он засмотрелся на то, как контрастирует его грубая бронзовая рука и ее нежная бледная кожа.

Лорен словно приворожила его в первую же встречу. Ее утонченные черты лица, алебастровая кожа и чувственный рот заставили его забыть о том, что ему запрещено крутить легкомысленные интрижки. Несмотря на то, что перед ее красотой он еще как-то мог устоять, ее острый язычок и требовательность все равно победили.

Никогда он не встречал подобных женщин – красивых, уверенных, эмоциональных. Но Лорен должна была играть роль временного развлечения, отдушины, – большего он не мог себе позволить. Поэтому Зафир уехал, когда настал момент возвращаться в Бейраат.

Но почему же он не сообщил ей, что они расстаются? Ведь все можно было решить одним телефонным звонком…

Открылась дверь, и Зафир положил девушку на носилки, которые принесли его личные медработники. Он покачал головой, как только Ариф раскрыл рот. В полном молчании они ждали, пока врачи осмотрят Лорен.

Нельзя ее отпускать, пока они не достанут видео.

– Отнесите ее в лучшую комнату в моем крыле. Пусть кто-нибудь из охраны встанет у дверей. И попросите доктора Фаррах провести полный осмотр.

Мужчины замерли. Его приказ шел вразрез с традициями Бейраата. Незамужней женщине запрещалось даже приближаться к границам мужской половины дома.

– Мы можем отвезти ее в женскую больницу и приставить к ней стражу, – предложил Ариф.

– Нет.

Допустить, чтобы Лорен очнулась в незнакомом месте, среди чужаков, и по его ошибке – это было непростительно.

Зафиру хотелось, чтобы она была рядом, чтобы за ней можно было приглядывать без лишнего шум. В конце концов, он шейх, и он будет пользоваться своей властью.

– Делай, как я сказал.

Посмотрев на девушку последний раз, он развернулся и зашагал к лифту, но ее слова до сих пор звучали у него в голове:

«Мужчины, которого я приехала оплакивать, вообще не существует. А если он и существовал, то теперь он мертв».

Близко же она подобралась к правде. Того беззаботного авантюриста, которым он был в Нью-Йорке, действительно больше не существовало.

Глава 3

Почувствовав тянущую боль в запястье, Лорен медленно раскрыла глаза. Во рту было сухо, словно он всю ночь был набит ватой. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что находится в какой-то странной комнате. Изрядно помятая, она приподнялась на локтях и села.

Она лежала в огромной постели, на мягчайшей благоухающей простыне. В комнате стоял тонкий аромат роз. На стене висел темно-красный гобелен. Прозрачные шелковые занавески развевал легкий ветерок.

«Моя квартирка в Куинсе целиком бы поместилась в этой комнате», – подумала она с благоговением, изумляясь пышности обстановки.

– Очень рада, что на ваши щеки вернулся румянец, – раздался голос с сильным акцентом у подножия кровати.

Лорен повернулась, и запястье больно дернула пластиковая трубка для внутривенного вливания.

Женщина положила ей на лоб свою прохладную руку и кивнула. На ней была ярко-красная туника с воротником и длинными рукавами, снизу – черные брюки. Волосы были убраны в конский хвост. Ее кожа была на тон светлее, чем у Зафира, и по сравнению с ней Лорен почувствовала себя бледной молью.

– Температура спала. Хотите попить?

Лорен кивнула, и женщина, вместо того чтобы протянуть ей стакан, поднесла его ей ко рту, другой рукой придерживая девушку за шею. Жидкость смягчила горло, и неприятные ощущения во рту пропали. Лорен стало значительно лучше. Она подняла глаза на женщину:

– Где это я?

– В королевском дворце.

Плохо сдерживая растущее волнение, Лорен еще раз оглядела комнату. Яркая дорогая мебель с золотым отливом. Высокая арка с правой стороны, освещенная бронзовыми светильниками, вела на балкон, откуда виднелись башенки и купола.

Сначала Зафир ее запер, чтобы держать все в секрете, а теперь приставил к ней надсмотрщиков?

Она провела пальцем по своим сухим, потрескавшимся губам. Ее кофта была смята, а кремовые штаны испачканы.

– Ни разу в жизни не падала в обморок. Вытащите трубку, мне бы хотелось умыться. И уйти.

Женщина покачала головой: