Вкус запретного плода

— Папа, — тихо спросила Марина после небольшой паузы, в течение которой она пыталась осмыслить только что услышанное, — а когда маму будут оперировать?

— Дней через десять. Сейчас ее готовят к операции.

— Хорошо, — машинально произнесла Марина, хотя ничего хорошего в этом, конечно, не было. — Я обязательно позвоню тебе. А в какой она больнице?

— В Первой градской, — сказал отец и повесил трубку, не потрудившись поинтересоваться, как дела у самой Марины. А когда он интересовался?

«В Первой градской, — соображала Марина. — Нет, далеко. До отъезда ни за что не успею. Если бы знать заранее…»

Накануне вечером Денис повез девочку в Крольчатник, а Марина должна была ехать туда сразу после свадьбы. Одна. Кто-нибудь выйдет ее встречать к электричке, не идти же одной через лес, сейчас так рано темнеет!

Сергей не звонил ни в пятницу, ни в субботу, и теперь Марину ужасала мысль, как они встретятся, что скажут друг другу. А если он не придет? При одной этой мысли у Марины отчаянно заныло под ложечкой.

Но страхи ее оказались напрасными. Она увидела Сергея, не дойдя до загса. Он вышагивал взад-вперед, беспокойно поглядывая то на часы, то на дорогу от метро. Он тоже заметил Марину, издалека бросился к ней, обнял, поцеловал, чуть приподняв от земли, пытаясь прижать к себе потеснее. Из этого, правда, ничего не вышло: мешал Маринин живот.

— Пошли скорее, а то там очередь! — И Сергей за руку потащил Марину к дверям загса.

Внутри было множество нарядных людей. Все были так разодеты, что невозможно было понять, кто жених, кто невеста, а кто гости. Марине показалось, что чуть ли не каждая вторая девушка беременна. Сергей помог Марине раздеться, сдал в гардероб пальто.

— Какая ты! — выдохнул он, прикоснувшись кончиками пальцев к чудесному шелку ее платья.

— Это не мое! — поспешно уточнила Марина. — Это Анино, и обращаться с ним надо как можно осторожнее, не дай Бог порву или запачкаю.

— Аня тебе этого не простит?

— Сама я себе этого не прощу! Взять без спросу, а потом еще порвать! Нет уж, пожалуйста, давай его побережем, хорошо?

— Хорошо, — сказал Сергей без улыбки, — буду беречь и тебя, и платье.

В такой толчее это и в самом деле было нелишне им.

В конце концов настала их очередь идти в маленькую комнатку у входа в главный зал, где оформлялись документы.

— Чью фамилию будете брать? — спросила у Марины девушка-регистратор.

— Свою оставлю, — не колеблясь, ответила Марина.

— Мужнину, значит, не хотите, — уточнила девушка и сделала соответствующую отметку. — Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь.

Сергей с Мариной поставили свои подписи.

— Теперь подождите. Скоро мы запустим вас в зал.

— А можно, мы туда не пойдем? — решилась наконец Марина. — Мы так спешим, и вообще нам туда не хочется…

— Вообще-то можно, — девушка-регистратор слегка смутилась. — А вы уверены, что это будет правильно? Все-таки это ваш первый брак.

— Совершенно уверены. И кроме того, я себя неважно чувствую. — Марина выразительно показала на свой живот.

— Тогда подождите в коридоре минут пятнадцать.

Они вышли в коридор.

— Марина, зачем ты так? — тихо спросил Сергей, опустив голову и не смотря на Марину. — Ты что, совсем не придаешь этому никакого значения?

— Что ты, Сережа?! — Марина с нежностью взяла его руку, провела ею по губам, поцеловала в ладонь. — Ты не сердись, но мне так не хочется идти в этот зал! Я была там однажды, когда моя двоюродная сестра замуж выходила. Все такое тоскливое, холодное, стоит какая-то толстая тетка с лентой через плечо и чушь городит. Хочешь, я пойду скажу, что мы передумали? Мне и в голову не приходило, что для тебя это важно!

— Да нет, теперь не стоит ничего менять. — Сергей по-прежнему выглядел огорченным. — Делай как хочешь. Только скажи честно, ты что, за эти два дня совсем меня разлюбила?

— С ума сошел? Как тебе такое в голову пришло? Сережа, за эти два дня столько всего успело произойти!

Видя, что Сергей снова нахмурился, Марина поспешно схватила его за рукав.

— Совсем не то, что ты думаешь! Мы сейчас уйдем из этого жуткого места, я тебе все объясню, хорошо?

— Хорошо, — Сергей наконец улыбнулся.

— Поцелуй меня, — робко попросила Марина. Ей вдруг стали безразличны эти толпы людей, толкущиеся вокруг них.

Сергей подошел к Марине, положил ей руки на плечи, наклонил голову, их губы слились и, как бывало уже не раз, все вокруг исчезло.

— Молодые люди, вот ваше свидетельство о браке! — Девушка-регистратор решительно потрясла Сергея за плечо. — Дома успеете нацеловаться! — Вдруг рассмеялась и произнесла совсем другим тоном: — Счастья вам, молодые люди, чтобы все у вас было хорошо!

— Спасибо! — хором ответили ей Сергей и Марина.

29

— Знаешь, Марина, я все это время думал о нас с тобой, — заговорил Сергей, едва они вышли на улицу. — Я понял, что не смогу без тебя жить. Нет, конечно, все это правда, — жестом руки остановил он Марину. — Нам с тобой негде жить, совершенно неясно, как быть с Валькой и с твоим ребенком, да заодно не худо бы выяснить, чей мужской голос отвечал мне вчера и позавчера по твоему телефону. Но… — Сергей понизил голос. — Не знаю, поймешь ли ты, но в каком-то глубоком, вселенском, я бы сказал, смысле все это совершенно неважно, а важно то, что уже сказал: я люблю тебя и не смогу без тебя жить. Марина, ты понимаешь меня?

Марина с восторгом кивнула. Сама она чувствовала примерно то же самое, но вряд ли смогла бы выразить это словами. А Сергей продолжал:

— Мы подождем, будем просто встречаться, это же не катастрофа, нам еще так мало лет! Марина, ты сможешь ждать? Я готов ждать хоть целую вечность, лишь бы потом мы смогли быть по-настоящему вместе!

— Конечно, Сережа, я буду ждать! — отвечала Марина, очарованная его словами, не до конца понимая, что это такое — ждать и в чем это должно, по мнению Сергея, выражаться.

— Ну вот, я знал, что ты меня поймешь! — И счастливый Сергей заключил Марину в объятья. — Знаешь, — зашептал он ей прямо в ухо жарким прерывистым шепотом, — я тебя сейчас украду! Я увезу тебя в одно место, я всю субботу старался это устроить, и наконец получилось!

— Что получилось?

— Ну, я, конечно, понимаю, что мы пока не сможем быть по-настоящему вместе, но хотя бы одни сутки, одни только сутки, двадцать четыре часа, подари мне, Марина, пожалуйста. Черт с ней, со школой, и со всякими делами, не говори только, что это невозможно! Подумай, Марина, что значат эти двадцать четыре часа в сравнении с тем, как мы любим друг друга! Мы не были еще по-настоящему вместе! Марина, пожалуйста! — Он был готов заплакать.

Марина молчала, думая, что ей ответить. А как же Ксюшка? Что же с ее обещанием Денису?

— Марина, не молчи! Скажи, что ты поедешь со мной! Скажи, а то я умру!

— Я… — произнесла наконец Марина. — Ой, даже и не знаю, что тебе сказать.

— Скажи «да»! — В глазах Сергея светилась такая мольба, что сердце Марины не выдержало.

— Да, — сказала она, сознавая, что хочет этого не меньше, чем он, даже больше. Денис поймет, все остальные поймут, должны понять, ведь это же одни только сутки, одни лишь сутки, а там будь что будет!

Ехали они долго — сперва на метро, потом в электричке по другой дороге, совсем не по той, что вела в Крольчатник. Потом шли лесом, чужим, незнакомым. Когда они наконец дошли до какого-то заброшенного дачного поселка, уже стемнело. Сторож выдал им ключ, которым Сергей торжественно отпер дачу, небольшую деревянную хибару, заиндевевшую внутри от холода. У Марины зуб на зуб не попадал, пока Сергей не растопил печь. Да и потом прошло еще часа три, прежде чем стало теплее.

Дача состояла из одной этой отапливаемой голландкой комнатки. Был еще закуток для кухни и хорошая летняя веранда, при одном взгляде на которую Марину мороз по коже пробирал. На плите Сергей согрел котел воды, и они пили чай и вино, которое привез Сергей с собой, шампанское, выстрелившее в потолок с оглушительным треском. Наконец стало теплее, они сбросили пальто, уселись вдвоем, тесно прижавшись друг к другу, на большой железной кровати с латунными шариками, накрывшись сверху ватным одеялом. Потом погас свет, и Сергей зажег на столе свечу, и они смотрели на эту свечу с кровати, и каждый про себя вспоминал Пастернака, но они никак не могли ни на что решиться.