Страница 39 из 99
— Нет, Денис, ты не забыл. — До Ольги окончательно дошло, что шутки кончились. На ее внезапно сильно побледневшем лице беспорядочным множеством точек проступили веснушки. «Веснушки? Зимой? Как странно!» — вяло удивилась про себя Марина. — Ты не забыл и не перепутал, ты даже спрашивал меня, это я… я напрочь забыла. Мне, ребята, ужасно стыдно, но я не знала точно, помнила, что где-то в этих числах… — И Ольга беспомощно расплакалась, обхватив худенькие плечи Джейн.
Теперь мама с дочкой дружно плакали вместе, друг у друга в объятиях, а Денис с Мариной тщетно пытались их утихомирить.
Наконец, когда глаза были вытерты, носы высморканы и, казалось бы, обстановка в комнате чуть разрядилась, мама с дочкой начали высказывать друг другу взаимные претензии. Говорила в основном Джейн, но ей это удалось благодаря Денису. Только он смог заставить Ольгу дать дочке возможность выговориться, ибо на каждую претензию у Ольги находилось не менее десятка возражений и оправданий. Под конец из сумбурного монолога удалось выяснить, что Джейн осточертело здесь жить, что мама, по ее мнению, не понимает ее и не любит, что она маму до переезда сюда почти не знала, и теперь Джейн хочет жить, как раньше, с бабушкой и Володей, ходить в нормальную школу, где все ребята.
— Толковый ребенок, — отметил Денис. — А Володя — это кто?
— Мой сводный брат, — неохотно пояснила Ольга. От ее раскаяния уже и следа не осталось. Наоборот, она кипела от возмущения. — Сын моего отчима от предыдущего брака. Отчим у меня альпинист был, погиб два года назад в горах, а Володя так с мамой и остался.
— И сколько ж ему лет?
— Я не знаю… Лет двенадцать, наверное.
— Четырнадцать, — возразила Джейн. — Он хороший, и бабушка тоже. А тебя я не люблю.
— Ну, тихо, тихо! — Денис примирительно похлопал Джейн по плечу, провел рукой по спине, и она затихла. — Так чего, граждане, делать будем?
За стеной заплакала Ника. Ольга досадливо передернула плечом, но, поймав выразительный Денискин взгляд, молча встала.
Вернувшись, Ольга уселась на прежнее место и пристроила младенца к груди. Видно было, что ей очень хочется курить, но она боится Дениса. В соседней комнате раздался писк. Из полуоткрытой двери бесшумно метнулась по полу темная тень.
— Ай! — вскрикнула Марина, проворно поджимая ноги.
— Тише ты, это крыса! — успокоил ее Денис.
Крыса пробежала по комнате, посидела, оглядываясь, на середине, обнаружила Ольгу, по штанине забралась к ней на колени и свернулась там клубочком рядышком с Никой.
— Так что делать будем? — повторил Денис свой вопрос. — Мы никогда никого насильно не держали, тем более ребенка.
— И что из этого? — тревожно спросила Ольга. — Мне, что ли, манатки прикажешь собирать?
— Да ты здесь при чем? — Денис устало провел по глазам рукой. — Давай, Джейни, собирайся, мне с утречка на работу, заодно и тебя отвезу. Хочешь завтра к бабушке?
— Хочу! — обрадовалась Джейн и захлопала в ладоши.
— А я права голоса не имею? — Ольгины брови метнулись вверх.
— Не имеешь, — жестко сказал Денис. — Захотел ребенок к бабушке, пусть едет. Обратно захочет, я ей скажу, как меня в Москве по телефону найти. Она у тебя грамотная, разберется. А ты лучше смотри, чтобы у тебя остальные не разбежались. Их ведь у тебя много! — Денис встал, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Он подал Марине руку, и они вышли вдвоем в темный коридор.
— Зачем ты с ней так? — шепотом спросила в коридоре Марина, когда они отошли от Ольгиных дверей.
— Надо. И Ольге надо, и девчонке. Пусть поскучают друг по дружке, глядишь, обеим на пользу пойдет.
— Они ведь жили так годами, и ничего… Не получится ли потом, что ты сам их оттолкнул друг от друга, и уже навсегда?
— Нет, Марин, думаю, так не получится. — Голос Дениса звучал уверенно, но грустно и бесконечно устало.
— Откуда тебе знать?
— Интуиция у меня, малыш, интуиция. — Он зевнул, прикрывая рот рукой. — Пойдем, малыш, спать, устал я сегодня как собака! Такой день длинный был. Еще Магда из-за тебя сто часов морали читала.
— Магда? — изумилась Марина. — Слушай, я все хочу спросить, кто она такая и какое ей до меня дело?
— С формальной точки зрения, может, и никакого, но ведь дача Сан Саныча, а она ему вроде как… — Денис хмыкнул, — старшая жена. Нечего тут усмехаться. Они с Санычем бессчетное количество раз сходились и расходились, так что даже сын Магдин единственный от другого родился, в Швейцарии сейчас с кем-то другим живет. Но как-то у них всю жизнь считалось, что прочие браки — фигня, на их великие и глобальные отношения никак повлиять не могут. Ну а Алене Магда заменила мать, тем более что своей настоящей матери Алена толком не знала. Ты, конечно, можешь не верить, но ведь Магда за нас всех всерьез переживает. Да небось и Саныч ей письма шлет, спрашивает: как они там, дом хоть еще не спалили? И ведь она, если что здесь случится, ни за что себя не простит.
Ей, в сущности, очень немного от нас надо. Лишь бы все в порядке было. Пускай в необычном порядке, но в порядке.
Ладно, главное, можешь спать пока спокойно, убедил я ее. Аргумент у меня был — закачаешься! «Должна, — говорю, — хоть одна из наших девчонок школу закончить!» Магда сразу замолчала. А как тут возразишь? Так что спи пока спокойно, завтра никакая работа тебе не грозит. А у тебя небось душа в пятки ушла?
Марина кивнула, слегка потрясенная необычной горячностью его речи.
— А как тебе сама Магда? Понравилась? Правда необыкновенная?
— Да уж не влюблен ли ты в нее? — Марина даже рассмеялась, сраженная нелепостью этой мысли.
— Знаешь, — ответил Денис серьезно, — Магда, по-моему, из тех женщин, в которых влюблены все. Даже те, кто их еще не встретил.
— Но, Денис, ведь ей же наверняка Бог знает сколько лет!
— А разве это важно?
— Послушай, Денис, — помолчав, сказала Марина. — А Магда правду сказала, что вы тут все работаете? По-настоящему работаете, за деньги?
— Ну, деньги-то, прямо скажем, небольшие, в смысле, у кого, конечно, сколько, а в принципе — правда.
— И кто тут что делает? Ну, ты, я знаю, медбрат, хотя разве это деньги?
— Это смотря как устроиться. Я в частной клинике вкалываю, платят без дураков. Ну, Валька машины сторожит, Илья что-то с компьютерами химичит.
— А девочки? Они что делают?
— Да кто что. — Денис говорил неохотно, видно было, что предмет разговора ему неприятен. — Алена вяжет всякие штуки, вышивает, у нее красиво получается, за ее вещи хорошо платят. Только времени на каждую штуку у нее уходит уйма. Еще она переводит с немецкого, анкеты для отъезжающих. Немецкий теперь редкий язык, так что кое-что перепадает. С Магдиной помощью, конечно.
— А Ольга, Женя?
— Ольга — художница. У нее тут под крышей, дверь напротив твоей, мастерская. Она довольно много пишет, за ее картины неплохие бабки дают. А Женя… — Тут Денис рассмеялся. — Вот у нашей Жени настоящая служба. Она как тень: то есть, то нет. Не замечала? Работает наша Женя, почти что каждый день на работу уходит, и утром, и днем, и вечером. Тут в лесу, километрах в трех, частная конно-спортивная база есть, она там в конюхах. Хозяин там, итальянец один, хорошо платит. Мы все раньше у него подрабатывали, ради удовольствия, пока своих лошадей не завели. Он нам ездить разрешал, вроде как зарплата такая у нас была: час вкалываешь — час ездишь. Ну а Женьку он сразу заприметил, почувствовал, что она профессионал, а не любитель. Посмотрел-посмотрел и предложил ей постоянную работу. За настоящие деньги. Вот она теперь и ходит к нему. Какой-то у них там свой уговор, особый график: день — утро — вечер, день — вечер — обед или еще как-то. Но платит исправно, не хуже, чем мне в клинике. Он говорит, что чем больше конюху платят, тем лучше живется лошадям.
— Здорово! — восхитилась Марина. — Хочу на такую работу! А Валерьян почему у него не работает? Лучше же, чем машины стеречь?
— А он работал. — Денис помрачнел. — Черт их знает, что у них там не получилось. Характерами не сошлись. Обидчивые оба больно. А как славно было! Хоть один мужик каждую ночь тут ночевал. Все на душе спокойней. А то мы приезжаем да уезжаем. — Денис вздохнул. — Вообще скажу тебе прямо: Вальке при его характере толковой работы не видать. Мы идем спать или нет? Вот моя дверь.