Страница 49 из 70
— Почему? — с ужасом спросила я. — Если они не могли сделать это без вашей помощи, зачем тогда вы им помогали?
— Потому что один в поле не воин. Я не в силах изменить эту жизнь в одиночку. Нравится тебе это или нет — а мне это, уж поверь, не нравится, — Пряхи и Гильдия взаимозависимы. Мы не сможем делать нашу работу без бюрократии и поддержки Гильдии. Я не могла рисковать миром, по крайней мере, в тот момент. Мы и так едва избежали войны. Аррас слишком хрупок, он бы не пережил этого. Кроме того, не забывай: на каждого человека вроде Кормака приходятся сотни невинных женщин и детей.
Надо отдать ей должное, в голосе Лорисель не слышалось и намека на гнев или желание оправдаться.
— Я, наверное, глупая, — сказала я, — но, честно говоря, я не очень понимаю, как создание Арраса могло привести к окончанию войны? Не перенесли ли мы все проблемы сюда? — Теперь, узнав историю возникновения Арраса, я уже не верила в неправдоподобные истории о лишениях во благо.
— После создания Арраса его лидеры создали Гильдию двенадцати наций. Над рождаемостью был установлен жесткий контроль, а в ведение Ковентри попало поддержание мира и стабильности в Аррасе. Гильдия, какими бы жестокими ни были ее действия, отслеживает все попытки разрушить нашу жизнь.
— А как же все те, кто остался на Земле? Они что, тут же заключили мирный договор?
Глаза Лорисель странно поблескивали.
— Конечно же, нет. Аррас сформировали двенадцать земных наций, которые полагали, что смогут поддерживать канву и тем обеспечить мир.
— Но куда делись все остальные?
— Остались на Земле вместе со своими бомбами. Они уничтожили друг друга много лет назад.
— А вы видели Землю? — спросила я, надеясь выяснить, как далеко простиралась власть Лорисель и что на самом деле происходило на тех разработках.
— Нет! — Мой вопрос застал Лорисель врасплох, но она постаралась не подать виду. — Не думаю, что там осталось хоть что-то.
— Но откуда вам знать? — настаивала я.
В ее глазах промелькнула тень сомнения, однако Лорисель тут же отбросила эту мысль, снова став отстраненной.
— Я верю своей наставнице. Зачем ей было обманывать меня?
Я пожала плечами и перевела взгляд наверное ночное небо. Если Гильдия и успела чему-то меня научить, так это тому, что ложь всегда преследовала чьи-то цели.
Глава шестнадцатая
Без косметики. Без чулок. Без укладки. И без одежды. Я чувствовала себя незащищенной по всем фронтам. Тонкая хлопковая рубашка, которую мне выдали для процедуры исследования, широким треугольником расходилась сзади, оставляя воображению еще меньше, чем мое бальное платье. На столике рядом с длинной металлической скамьей, где мне пришлось просидеть целых тридцать минут, были разложены серебристые медицинские инструменты. На фоне белоснежных стен они блестели особенно ярко. Мой зад онемел, и с каждой секундой ожидания я нервничала все сильнее.
Наконец в комнате появилась женщина в белом халате и шапочке. Она тут же подошла к металлической кушетке и привела ее в сидячее положение. Я откинулась на спинку, и медсестра установила на моей руке цифровой датчик. Мне казалось, что с началом процедуры станет немного легче, однако в реальности меня охватил необыкновенный ужас. Если истинной целью всего этого было свести меня с ума, то попытки врачей почти увенчались успехом.
— Это поможет нам измерить пульс и давление, — сказала медсестра, не отрывая глаз от цифр на датчике.
— Это опасно? — спросила я, с опаской разглядывая острые металлические предметы на соседнем столике.
— Едва ли. Если вы начнете неадекватно реагировать на процедуру, мы вколем вам «Вэлпрон» в качестве успокоительного, — ответила она, похлопав меня по руке.
Я не могла отвести взгляд от неестественно длинного ножа, в лезвии которого я видела свое отражение.
— Будет больно?
— Может, вколоть вам «Вэлпрон» прямо сейчас? — предложила медсестра, но я покачала головой. — Доктор Эллисен вот-вот придет, — добавила она, взмахнув тонкой иглой. — Сейчас вы почувствуете укол.
Когда игла впилась мне в предплечье, я судорожно вдохнула сквозь стиснутые зубы — на глаза навернулись слезы. Я попыталась проморгаться.
— Умница, — невозмутимо заметила медсестра и повесила на подставку для капельниц пакетик с янтарной жидкостью. Лекарство начало медленно стекать по трубке прямо к воткнутой в мою руку игле.
В комнату вошел неприлично молодой доктор. Глаза его не отрывались от экрана дигифайла. То, что он выглядел моим ровесником, немного нервировало меня, но, с другой стороны, здешняя медицина достигла таких высот, что в действительности он мог быть гораздо старше.
— Аделиса, как ты себя чувствуешь? — спросил он.
Доктора из Ромена, у которых мы проходили ежегодный осмотр, всегда были старыми и ворчливыми. Мир мужчин основывался на грубой силе, а потому врачебный такт не входил в перечень необходимых им навыков. Удивительно, но молодость этого доктора не делала его менее пугающим.
— Прекрасно, — соврала я. Капельница несколько сняла напряжение.
— Процедура будет длиться около двух часов, — объяснил врач, по-прежнему не сводя глаз с экрана. — Все это время тебе придется лежать неподвижно. Если захочешь, можешь спать, или же я могу попросить сестру Ренни вколоть тебе «Вэлпрон».
— Пациентка отказалась, — прошептала медсестра на ухо врачу.
— Очень хорошо, — ответил он, убирая дигифайл в карман. — Я закреплю исследовательский датчик у тебя на голове. Он будет сканировать различные зоны твоего мозга. В ходе исследования я буду задавать вопросы, а датчик будет фиксировать, как реагируют на них зоны твоего мозга.
— Вы ведь сказали, что я могу спать, — пропищала я.
— Можешь, — подтвердил он. — Ментальный стимулянт введут прямо сейчас, и мы сможем получать ответы, в каком бы состоянии ты ни была.
Мне захотелось выдернуть иглу из вены. Спать во время допроса я не собиралась.
— Я буду в соседней комнате. Ты будешь слышать меня через динамик, — продолжил врач, закрепляя на моем ухе маленькую черную коробочку. — Сестра Ренни, мы уже можем разместить прибор?
Медсестра кивнула и ввела код на компанели. Потолок над моей головой разъехался в стороны.
Зажегся яркий свет, и, пока я пыталась проморгаться, вниз спустился ментальный картограф. Внешне он напоминал огромный купол, однако с более близкого расстояния я заметила, что он не был монолитным. В действительности аппарат представлял собой несколько причудливо соединенных друг с другом механизмов. Я бросила быстрый взгляд на доктора, вскоре исчезнувшего за дверью обсерватории, затем на медсестру, проверившую мою капельницу. Когда устройство опустилось на голову, я начала вглядываться в него, пытаясь определить, как именно оно функционирует. Однако в следующую секунду передо мной вспыхнул ослепительно яркий зеленый свет и глаза ослепли.
— Это нормально, — прошептала медсестра, прикоснувшись к динамику у меня за ухом. — По окончании процедуры зрение вернется.
Я выгнулась дугой и попыталась снять прибор с головы.
— Аделиса, вдохни глубоко, иначе мне придется вколоть тебе «Вэлпрон», — предупредила сестра.
Ее слова заставили меня погрузиться обратно в темноту. Мои руки и ноги покалывало. Я чувствовала себя зверем, попавшим в западню, или мухой, залетевшей в паучью сеть.
— Аделиса, — зазвучал у меня в ушах голос доктора. — Мы начинаем тест.
Я набрала в легкие побольше воздуха, а затем медленно-медленно выдохнула.
— Аделиса, где ты родилась?
— Ромен, Западный сектор.
— Хорошо. Отвечай четко, как сейчас, — сказал он. — Как звали твоих родителей?
Я сделала еще один глубокий вдох и ответила.
— Бени и Мерия Льюис.
— Профессия отца?
— Он был механиком. Работал в мотопарке Гильдии в Ромене.
— А ваша мать?
— Она была секретарем.
— Как зовут вашу сестру?
— Ами, — прошептала я. Каждый раз, произнося ее имя, я вспоминала завитки у нее над ушами.