Страница 70 из 95
Каким образом ей удалось взять себя в руки и подойти к инвалидной коляске трудно вообразить, но она это сделала и, при этом, подошла с улыбкой и, обняв Вику, нежно её
поцеловала в щёку.
Та широко распахнув глаза, смотрела на Олега, а тот быстро задавал ей вопросы, а она то поднимала ресницы, то опускала.
Фрося сейчас не могла восстановить всю эту сцену, потому что земля буквально плыла из-под ног, но помнила, как Олег спросил:
- Вика, тебе нравится Фрося?
В глазах у женщины загорелись огоньки, она долго изучающе смотрела прямо в глаза Фроси, а затем быстро захлопала ресницами и вновь уставилась на любовницу мужа.
А Олег не унимался:
- Ты, одобряешь мой выбор?
И Вика быстро закрыла и открыла глаза.
Подобной пытки Фрося дальше выдержать не могла и махнув Олегу рукой, быстро пошла к своей машине, на ходу вытирая обильно хлынувшие слёзы.
Трудно теперь даже вспоминать, гораздо легче забыть все тяготы поездки и проживания в местной гостинице.
Они с Олегом бегали на переменку на перекличку в очередь, кормили, мыли, переодевали Вику, читали ей книги и газеты, вместе прогуливались по тихим улочкам маленького украинского города, где можно было часто увидеть инвалидные коляски, ведь здесь проживал человек с мировым именем, к которому со всего Советского Союза и не
только, ехали люди с последней надеждой.
А, какими словами описать, когда, наконец, предстали перед известным бородатым целителем, который даже не заглянул в историю болезни.
Он их с Олегом выставил из приёмной комнаты, а сам занялся Викой.
Что происходило за закрытыми дверями можно было только предполагать и то с трудом, стараясь позже расспросить саму Вику.
Через почти два часа доктор Касьян сам вывез коляску и обратился к Олегу:
- Уважаемый, где вы были столько лет, у девушки уже почти все нервы и мышцы атрофированы.
Не смотрите на меня так печально, кое-что для вашей жены я постараюсь сделать.
И вдруг обернулся к Вике:
- Правда, голубушка?
И вдруг до их слуха донёсся слабый голос Вики:
- Да.
Сквозь свои собственные рыдания Фрося слышала, как плачет мужчина, уткнувшись в волосы жены, и тут они опять расслышали, как бы выдавленные с трудом слова:
- Не надо плакать.
Две недели они жили в Кобеляках, посещая сеансы лечения народного целителя, в результате этого курса Вика обрела хоть и не совсем хорошую и чёткую речь, но всё же могла объяснить и попросить что-то, и однозначно отвечая, участвовать в разговоре.
Хоть и в малой степени, но восстановилась мимика лица, она стала чувствовать верхнюю часть тела и могла шевелить слегка пальцами рук.
На прощанье великий народный академик вызвал их для заключительной беседы и подытожил:
- Я не буду вас убеждать в том, что мне удалось достичь значительного успеха в лечении очаровательной Виктории, вы сами всё видите и чувствуете.
Безусловно, обратись вы сразу же после происшествия ко мне результат был бы намного лучше, но что теперь об этом говорить.
Я, можно сказать, перебрал позвоночник по косточкам, те нервы, которые до конца не вышли из строя, мне удалось освободить из плена раздробленных позвонков, и это позволит частично вернуть движения головы и всей верхней части тела, но для этого необходим постоянный профессиональный массаж и собственное трудолюбие, повторяю, очень большой срок прошёл с тех пор, как произошла травма.
Через два годика необходимо показаться вновь у меня, для проверки и профилактики, к сожалению, разбитые позвонки могут вновь сместиться и нарушить достигнутое нами нынешнее состояние.
Олег не жалел средств на то, чтобы облегчить участь Вики, около неё находились круглосуточные сиделки, лучшие массажисты и физиотерапевты города приходили чуть ли не ежедневно, чтобы разработать отвыкшие за долгие годы от движения пальцы рук и мышцы тела.
Было бы наивно думать, что всё по волшебному мановению пришло в норму, но некоторые положительные моменты всё же были - хоть и с трудом, но Вика могла разговаривать и даже смеяться, крутить головой, приподнимать на пятнадцать процентов руки и шевелить пальцами, после нескольких попыток ей даже удавалось перелистывать страницы книги, держать в руках ложку, которую, правда, не могла самостоятельно поднести ко рту.
Когда в последний раз Олег был в Москве, то расстроено заметил Фросе, что дела у Вики явно ухудшились, руки теряют достигнутую подвижность и вместо внятной речи, она порой только выдавливает не понятные звуки и из-за этого они оба очень переживают.
Нет, Олежка, на этот раз ты возьмёшь у меня эти проклятые деньги, я их не тебе даю, а Вике, от них зависит, как она будет жить, а может быть, и, вообще, жить... - так Фрося
вела сама с собой предполагаемый диалог с Олегом.
Глава 54
С помпой похоронили, не смотря, на малый срок пребывания у власти, но оставившего заметный след, генерального секретаря коммунистической партии и на престол взошёл
очередной ещё более старый вождь.
Прошло две недели с тех пор, как Фрося узнала от Тани шокирующую новость об увольнении Семёна и, вернувшись как-то вечером с работы, мать застала того у себя дома.
Не успела она повернуть ключ в замке и толкнуть входную дверь, как поняла, что сын находится в квартире - на вешалке висела его модная дублёнка, а из комнаты доносилась музыка из старой его коллекции, но, правда, на очень умеренном звуке.
Фрося на ватных ногах пересекла квартиру и, задержавшись на несколько секунд, собираясь с мыслями, толкнула дверь.
Сёмка лежал на диване, подложив руки под голову, и смотрел изучающим взглядом на мать.
- Привет сынок!
- Привет, привет!
Я так понимаю, тебе уже всё известно, можешь начинать читать нравоучения.
- А зачем, ими уже делу не поможешь, лучше давай подумаем вместе о дальнейших шагах, жизнь ведь не закончилась.
Фрося подошла к дивану и села рядом с сыном, нежно потрепав его по курчавой голове.
- Сынок, если ты сейчас не расположен к разговору, то я пойду переоденусь и приготовлю тебе что-нибудь на ужин.
- Мамуль, ужин это, хорошо, но и поговорить с тобой я не отказываюсь, если ты, конечно, не будешь распекать меня за произошедшее.
- А, чего уже распекать, сделанное не исправишь, раз ты так поступил, значит, нельзя было иначе.
- Нет, нельзя было, хотя даже после увольнения профессор Николаев несколько раз звонил мне и вызывал к себе в кабинет, но я не мог плюнуть сам себе в лицо, как бы я потом с этим жил.
- Сёмочка, другие живут и не только с этим, и не задумываясь, продают свою душу дьяволу.
Ты у меня другой, и я не собираюсь тебя за это упрекать, сама такого родила, воспитала и вывела в свет, но, кажется, что пока выводила в этот свет, наделала сама массу ошибок, за которые ты теперь расплачиваешься.
Семён скинул ноги с дивана и как в детстве, склонил голову матери на плечо.
- Мамуля, о каких своих ошибках ты говоришь, я ведь уже достаточно взрослый человек и сам несу ответственность за свои поступки?