Страница 15 из 95
Наконец, услышала проворачивающийся в замке ключ, а затем до её слуха донеслись шёпот и смех её сыновей и, вскочив на ноги, она выбежала в прихожую.
Снимающие с себя в коридоре верхнюю одежду и обувь Андрей с Семёном удивленно посмотрели на мать, выбежавшую к ним с гневным видом.
Андрей первым отреагировал на состояние матери:
- Мамань, что случилось, чего вид такой затравленный?
- Ах, деточки мои милые, прикидываетесь невинными овцами, вы не догадываетесь почему?
Называется к матери приехали в гости и оставили одну куковать на все выходные.
Я знала, что дети эгоисты, но думала, что мои не на столько, даже позвонить не удосужились, а, как же, вы ведь взрослые и самостоятельные.
Вот, явились, поздравили, отметили в её компании в ресторане юбилей, заодно и сами развлеклись, как следует и к тому же себе там подыскали лёгкую подходящую наживку и вам плевать на то, что с одной ваша мать работает вместе, находясь рядом с восьми до пяти вечера, а вторая давнишняя любовница хорошо знакомого мне человека...
Чем больше Фрося выговаривала и предъявляла претензии сыновьям, тем больше понимала, что в её словах проявилась обида, а не здравый смысл.
Ей вдруг стало ясно, что если она выплеснет ещё немного в таком духе обличительных слов, и если она не успокоится, то можно совершить не поправимое в отношениях с взрослыми детьми и от этого бессилия, она разрыдалась в голос, закрыв лицо руками.
Сёмка первым подбежал к матери и обнял её за плечи.
- Мамуль, успокойся милая, ты чего вдруг съехала с катушек, мы с Андрейкой наоборот подумали, что тебе надо отдохнуть после тяжёлой рабочей недели и бурного вечера в ресторане и поэтому не спешили домой. Правда, братан?
- Конечно, правда, даже я уже поверил в твои слова, а мамане и подавно надо поверить, а то нам с тобой как-то уже негоже оправдываться, лично я, уже разучился за долгие годы самостоятельной жизни, давать отчёт за своё поведение и поступки.
Мамань, успокойся, на самом деле, прости нас, пожалуйста, ну, загуляли мы с братом маленько, но не выпытывай и не кори. А лучше скажи, ужином накормишь?
- Точно Андрейка, у меня тоже кишки марш играют, мамуль, хоть бутерброд выдай своим изголодавшимся деткам.
Фрося сквозь слёзы улыбалась сыновьям.
- Какие вы у меня оба баламуты, но я вас очень люблю, мойте руки и ступайте на кухню. Куриный бульон с картофельными блинчиками будете?
Братья в восторге захлопали в ладоши и было непонятно, отчего они так радуются, то ли от предстоящего вкусного ужина, то ли оттого, что буря миновала и не надо было им
вступать с матерью в борьбу за свою самостоятельность, и нести ответственность перед ней за свою уже взрослую жизнь.
Они дружно втроём с удовольствием хлебали бульон в прикуску с любимыми драниками и увлечённо обсуждали предстоящую поездку Фроси в Израиль.
Оба сына были довольны решением матери, не откладывать в долгий ящик визит к Анютке и спешили наперебой давать ценные советы и рекомендации.
- Мамань, как только получишь вызов, тут же дуй в ОВИР, а там тебе укажут какие нужны документы, фотографии и прочее.
Когда всё оформишь и получишь добро, тогда только будешь заказывать билет, скорей всего, полетишь через Польшу или Кипр, может быть и другие есть маршруты, но это уже
не так важно, потому что прямого рейса точно нет.
- Мамулька, ты только не бери с собой лишнюю валюту и золотые украшения, только сколько позволено, а то на таможне прицепятся и могут прямо оттуда вернуть домой, не
солоно хлебавши, а то ещё могут в другое место определить, уже не понаслышке хорошо тебе знакомое, где как известно, небо видится в клеточку.
- Я уверен, что Аня обеспечит тебя всем необходимым, она у нас девочка состоятельная, ведь в Израиле стала важной персоной, она, как не хочешь, а профессор с мировым
именем и значением.
- Скажи Андрейка, а ты не хочешь слетать к сестре?
- Почему это не хочу, обязательно слетаю, пусть вначале маманя проторит дорожку, а потом уже мы следом, правда, тебе это сделать будет трудновато, ты же работаешь в
номерном отделе, надо было раньше думать.
- Так я об этом думал, ещё учась в школе, но мама и говорить на эту тему не желала, а теперь пусть будет, что будет.
Посмотрим ещё, как пройдёт моя защита, есть у меня опасения, что определённые лица
хотят её завалить, а другое важное лицо, предлагает поставить своё имя перед моим и на чужой заднице пролезть в профессора с докторской построенной на моих костях.
- Сынок ты опять воюешь, тебе мало было вылететь со сборной СССР по боксу?!
- Ты думаешь, я жалею об этом?! Нисколько, за то, не потерял уважение к себе и тут не дам об себя ноги вытирать, лучше буду рядовым инженером на заводе, чем чьей-то
подстилкой.
- Братишка, зря ты шашкой махаешь в посудной лавке, времена революционеров давно закончились, в этой стране, где на первом плане девиз - не подмажешь, не поедешь или
рука руку моет, твоя позиция заранее проигрышная.
- Брательник, а что ты мне предлагаешь, прогнуться и с угодливой лыбой наблюдать, как какая-нибудь разжиревшая дрянь с умным видом пользуется плодами моей кропотливой
работы, а мне ещё ему за это в пояс кланяться, что он молодому специалисту дал дорогу в жизнь.
- Послушай бузотёр несчастный, надо и прогнёшься, надо и будешь улыбаться, когда от тебя это потребуется.
Ну, и пусть он станет профессором, за то ты будешь при нём доцентом и в свои двадцать пять лет сделаешь огромный шаг в перспективу.
И в партию давно уже пора вступить, без красной книжечки все дороги будут у тебя перекрыты, в лучшем случае попадёшь на объект с шифрованным номером, а там испытания, а там радиация, а за ними лысина, импотенция и ранняя смерть.
- Андрюша, давай будем сворачивать разговор на эту тему, что у нас в другое время и в другом месте нет возможности наставлять друг друга на путь истинный, смотри какими
глазами на нас мамуля смотрит, ещё всё примет за чистую монету, а мне до защиты и полигонов ещё карабкаться и карабкаться в гору.
- Сёмочка, не делай из мамы дуру, я в твоей физике точно мало смыслю, но в порядках и в творимых безобразиях в нашей стране побольше твоего разбираюсь, сама в этом котле с вонючим отваром варилась.
Я тебе напомню сынок, как уважаемого Марка Григорьевича в скором порядке выпустили из страны, когда на его пятках уже висела расстрельная статья, а после этого они спокойненько выловили мелкую рыбёшку, каковой являлась я, и хотели повесить на меня всех собак за своё разгильдяйство.
- Мамуля, вы меня с братаном не убедили.
Вас послушать, так мне дальше по жизни шагать надо с приклеенной угодливой улыбкой и красной партийной книжицей на лбу, без мыла лезть во всякие старческие задницы и буравчиком втискиваться в любые трещинки и на чьих-то костях делать свою карьеру учёного.
Неужели по-другому нельзя, только сильному лизни, слабого лягай?!
- Нельзя братан, нельзя, надо приспосабливаться к этой стране или менять страну, другого
не дано.