Страница 6 из 25
— Она ранена. Слаба. Потеряла много крови. Как я могу её бросить? А ты, Нэисс? Ты можешь?
Распростёртая на земле девушка-Гончая едва заметно шевельнулась.
— Какое мне до неё дело? — равнодушно пожала плечами сидха. — Она тварь некромантов. Пусть подыхает, туда ей и дорога. Ты со мной разве не согласен?
Глаза дхусса, упрямо не желавшего, чтобы его причисляли к дхуссам, гневно сощурились.
— Она слаба, ранена, — повторил он. — Беззащитна и, считай, безоружна — от её меча сейчас мало толку. Она ползла за тобой, истекая кровью, не знаю, как, но одолела скальную стену, — а ведь сюда взобраться и здоровым-то не всем под силу. Она ползла, уже явно не рассчитывая вновь захватить тебя. Но всё равно — ползла. Не догадываешься, почему, о истиннорождённая сидха?
— Нет. Не догадываюсь и голову себе ломать не собираюсь, — Нэисс презрительно поджала губы. — Стану я ещё думать об этих… этих… извращениях вашей людской природы. Их нужно уничтожить, всех до единого. И умирать они должны медленно, в муках, так, чтобы почувствовали хоть малую часть того, что творили сами. Но уничтожены они должны быть, и именно все до единой, иначе мир так и не обретёт покоя. А вот почему ты её защищаешь, а, Тёрн? Или тоже мечтаешь надеть такой же вот милый ошейничек?! Я сказала, пусть подыхает. Мне нет до неё дела.
— Ну а мне есть, — дхусс опустил голову, вглядываясь в бледное лицо раненой. Кривоватые, на вид такие неуклюжие, пальцы его вновь пробежали по шее и груди Гончей, послышалось сухое потрескивание, мелькнуло несколько Жемчужных искорок. — Мне есть дело и до тебя, и до неё.
— Эй! — всполошилась сидха. — Совсем ума лишился, ты, как там тебя?.. Лечишь ты её, что ли? Да знаешь, что она с нами сделает, едва в себя придя? Мне с ней только потому и удалось справиться, что я эту тварь врасплох захватила!
— Ты захватила врасплох Гончую Некрополиса? — Тёрн удивлённо поднял брови. — Верится с трудом, о истиннорождённая Нэисс. Гончую Некрополиса врасплох захватить невозможно. Иначе это уже не Гончая и не Некрополиса.
Сидха гордо задрала нос:
— Не хочешь — не верь, мне-то что за дело…
— Ты послушай, - строго перебил её дхусс, — она поползла за тобой, потому что своих, похоже, страшилась ещё больше. Посмотри на обруч. Рун мало, всего три. Последняя — , большая «акс». А первая?.. Видишь — , малая «зерд», потом — малая же «вайт»… В чём-то отличилась, но недостаточно, свободного места слишком много. Гончая — из молодых. Три руны, из них только одна большая, а одна из малых — начальная чин, следовательно, из мелких, начальных. Задание ей дали простое — вести одурманенную заклятьем или снадобьем сидху, а потом то ли пленница сама перебила наговор, то ли алхимики неправильно рассчитали силу зелья — не знаю, что случилось, однако сидха пришла в себя задолго до места назначения. А Гончая ничего не заметила… наверное.
Нэисс не ответила. Только глазищи так и сверкали янтарным пламенем, соперничая в яркости с горящим в ладони дхусса серебристым огнём.
Раненая пошевелилась и застонала. Стон получился жалобный, жалкий и слабый. Совсем не свойственный свирепой и бесчувственной Гончей, не знающей ни милосердия, ни сострадания, ни сомнений, ни колебаний.
Щека Нэисс дёрнулась. Когти выдвинулись до самого предела.
— Успокойся, дикая. Она, — кивок на лежавшую, — тебе вреда уже не причинит.
— А ты откуда знаешь? — зашипела Нэисс.
— Знаю, — коротко ответил дхусс, не переставая возиться с Гончей.
— Скажите, пожалуйста, какой всезнайка! А вот выпустит она тебе кишки, тогда что? Или ты у нас такой непобедимый?..
— С настоящей Гончей в открытом бою мне, конечно, не справиться, — неожиданно спокойно и легко признался дхусс.
— Не может быть! — передразнила его Нэисс. — Чтобы дхусс вот так запросто признал, что…
— Сколько можно повторять, что я не дхусс?
— Да, вот теперь готова поверить, — ядовито бросила сидха. — Ни один истинный дхусс с таким никогда бы не согласился.
— Я не истинный дхусс. И меня подобные глупости не трогают, — спокойно отозвался Тёрн. — Ага! Нашёл! Глубоко, однако ж, как затянуло уже…
Он резко выпрямился. Окровавленные пальцы сжимали нечто вроде короткой толстой иглы, сейчас кажущейся почти что чёрной. С иглы медленно срывались тяжёлые маслянистые капли.
— Крепко ж ты её, — покачал головой дхусс, поднимая глаза на сидху. — Neander Xazix, верная и неотразимая, иначе — Игла-до-Сердца.
— А чего их жалеть, — Нэисс оскалила мелкие зубы. — Нелюдь и нежить они, более никто.
Откуда этот дхусс может знать, как на языке сидхов зовётся это убийственное и считающееся неотразимым заклинание?
— Кровь у неё красная и горячая, — зло бросил Тёрн. — У зомби и прочей нежити такого не бывает.
— Она хуже нежити. Зомби безмозглы, их такими сотворили. А она…
— Её тоже сотворили такой, — заметил Тёрн. — Она тоже не виновата.
— Ага, ага, она не виновата, её пославшие не виноваты, маги, что придумывали те заклятья, тоже не виноваты, потому что ими двигало не что иное, как страсть к чистому познанию…
— Здесь не место для философических диспутов, — Дхусс брезгливо переломил покрытую тёмной кровью иглу. — Долг знающего — помочь страждущему. Так гласит кодекс Далейны…
— Ты слышал о кодексе Далейны? — вздрогнула сидха.
— Не люблю неумных, — возведя глаза к небу, сообщил Тёрн молчаливым колючим ветвям.
— Это я-то неумная?! — вскинулась Нэисс.
Её собеседник, похоже, счёл, что отвечать ниже его достоинства.
Раненая Гончая тем временем вновь зашевелилась и застонала. Тонкие руки и ноги, на вид такие хрупкие, содрогнулись в конвульсиях. Туго обтянутая серым платом-повязкой голова приподнялась, Гончая резко выдохнула — воздух пополам с кровью.
— Ты пропорола ей лёгкое, — осуждающе сказал Тёрн. — Даже убить как следует не смогла. Чтобы сразу и без мучений.
— Без мучений, как же! Я и хотела, чтобы эта тварь подольше мучилась! Чтоб на своей поганой шкуре почувствовала, чтоб до дна проняло напоследок! — выкрикнула Нэисс, резко отворачиваясь.