Возрожденный

Пройдя в наши с жёнами апартаменты, я принял душ и в гостиной приобнял прижавшуюся ко мне Усладу. Ориана, как всегда, училась, так что не была в курсе трагедии, произошедшей неподалеку.

– Их спасут? – заглядывая мне в глаза, спросила младшая жёнушка.

Девочке было всего семнадцать, но она за год странствий уже поняла ценность человеческой жизни, поэтому, как и многие из моих подданных – а я за эти недели уже свыкся, что у меня теперь есть подданные, – волновалась за выживших. Сумеют ли их спасти, или они погибнут на наших глазах?

– Не знаю, остаётся только надеяться и уповать на профессионализм и храбрость людей, что будут участвовать в этой операции, – вздохнул я, мысленно включил экран визора, переключил на новости, сел с женой на диван. Шла прямая трансляция с борта корвета, который уже приступил к спасению.

На борт было принято сорок человек, ещё около сотни заняли места на обшивке, однако в космосе плавали или цеплялись за обломки ещё несколько сотен. Мне кажется, выживших было около тысячи человек. Повезло, что стреляли из мортир болванками, после фугасов выживших бы не было. Естественно, корвету и спасательным челнокам со второго лайнера подходить к обломкам было опасно, всё же они находились в зоне действия сканеров и боевых радаров с баз. Однако, похоже, всё же какие-то программные установки у искинов с баз сохранились, поэтому, когда один из ботов сунулся к обломкам, выдавая в эфире сигнал спасательного судна, огня по нему не открыли, так что тот шустро набрал максимальное количество людей и рванул обратно, пропустив встречное судно. Чтобы сократить время, с челнока выживших пересадили на наш разведчик. Именно поэтому на нём столько людей и оказалось. А тот двинул уже к лайнеру. Сам разведчик к обломкам не приближался, это челноки были специализированными спасательными судёнышками, наш корвет им не являлся, ложный код спасательного судна мог быть расшифрован, и тогда быть беде.

Вот этим всем и командовал наш штаб. Всё получилось, всех выживших спасли и доставили на и так переполненный лайнер, несмотря на все попытки противодействовать с крейсера демократов. Те пытались сами командовать, но их послали как наши, так и их же люди с лайнера. Общее количество выживших – девятьсот тридцать один человек, из них двадцать восемь детей. Погибло около трех тысяч, из них более шестисот детей. Цифры огорчали. Услада плакала, когда узнала, к чему привело решение, принятое управленцами беженцев.

После этой трагедии беженцы на двух уцелевших кораблях вернулись в нашу систему, но встали с другой стороны. Сенатор Рен Сой несколько раз пытался связаться со мной, однако я его вызовы переключил на свой штаб. Хочет общаться, пусть общается с моими военными или будущим наместником планеты Борея. Следующие два дня сенатор вёл переговоры с бароном Ла-Ерго, но перебороть опытного политикана не смог и всё же согласился на наши условия. Их было несколько. Первое – сам политик объявляется нежелательной персоной в этих системах. Пусть проваливает. Именно он приказал двигаться к планете, игнорируя наши сообщения, сам же оставался на борту крейсера. Второе – если на борту обоих кораблей есть желающие, то они могут стать моими подданными и перейти к нам. Ну, и третье – я не отменял своего предложения снабдить уходящие суда припасами и топливом. Тем более наш топливный конвой вернулся этим утром.

Сой согласился на все условия. Уже потом через службу безопасности флота я узнал, что погибнуть должны были все три судна, оба лайнера и транспортник. Но второй лайнер не пошёл на верную гибель по той причине, что на его борту вспыхнул бунт. Оказалось, среди беженцев находилась сплотившаяся группа русских переселенцев. Не с Земли, если кто не понял, а потомки землян. Среди них оказался очень неплохой хакер со странным прозвищем Ген Вас, который тайком смог взломать командную сеть лайнера и пребывал в курсе того, что происходило за время полёта. То, что переговоры прошли не по сценарию демократов, в среде которых им не повезло оказаться, ему было известно, а когда все три судна двинули навстречу своей гибели, именно этот хакер поднял сперва своих, а те и остальных пассажиров судна. Именно поэтому капитан лайнера и вынужден был остановить судно. В принципе он ничего не терял, в случае чего мог догнать другие суда, но своим решением спас всех пассажиров. Ген Вас пытался через антенны лайнера докричаться до экипажей остальных судов, но его, как и сообщения нашего штаба, проигнорировали. Результаты были видны невооруженным взглядом.

Трое суток длился опрос беженцев, после пересчёта выживших. Выяснилось, что из двух тысяч ко мне решило уйти шестьсот семьдесят человек. Потом, как и обещал, я забрал на базу шахтёров тех, кто решил перейти в мои подданные, конечно, пришлось изрядно уплотниться, но пока терпимо, а также мы провели небольшие ремонты, пополнили припасами и топливом оба судна беженцев. Не задерживаясь ни на минуту, крейсер и лайнер стали разгоняться для ухода в гипер. Не успели, чуткие сканеры «Огонька» смогли рассмотреть, как оба судна исчезли во вспышках взрывов реакторов. Крейсер был полностью уничтожен, а вот лайнер уцелел. Перед прыжком все пять искинов в рубке отказали, отчего лайнер стал сбрасывать ход, дрейфуя боком. Вспышки разрывов, что я рассмотрел на его обшивке, отчего те закрыли на несколько секунд детонацией судно от наших сканеров, были от взлетающих и детонирующих ракет. Лайнер разом лишился ракетного вооружения и стал безопасен. Бери – не хочу. Естественно, после случившегося к месту уже второй трагедии – ох, и не везёт этим беженцам! – рванули суда для спасения выживших, крейсер и носитель, но что случилось, я узнал позже. Доложили следователи флотской СБ. Там было всего три сотрудника, но настоящие профи своего дела, им-то и удалось докопаться до сути дела.

Лишь три дня спустя после второй трагедии я впервые услышал имя Ген Вас. Сперва мне доложили, благодаря кому второй лайнер не погиб под страшными ударами орбитальных мортир баз, а потом – по чьей вине погиб крейсер и был обездвижен лайнер. В обоих случаях был замешан один человек. Он меня сильно заинтересовал, поэтому я и приказал привести его ко мне на борт «Огонька». Тесть, барон Ла-Ерго, фактически сформировал правовую систему, так что этот землянин уже был осуждён, его приговорили к пожизненной каторге. Смертная казнь у меня в герцогстве была, но я просил судью не злоупотреблять ею, применять только в особых случаях, а каторжан можно отправлять и на вредное производство. И от них может быть польза.

К тому моменту, когда крейсер был уничтожен, а следователи раскрыли преступление, прошло уже пять дней. Лайнер был отбуксирован к месту нашей стоянки и висел неподалёку. Искины там уже заменили, у нас были запасные. После этого часть пассажиров перешла к нам, а оставшиеся беженцы всё же покинули нашу систему. Ах да, недавно пришло сообщение с нашего разведчика, что первая база отключена, искины неактивны. Вот со второй пока проблема, она ещё действовала. Однако окно в проходах уже было сформировано, и первые партии моих подданных направились на Борею. Часа через два мне должны доложить, как прошла посадка. Все, кто остался на кораблях, ждут этого. К планете отправился «Бычок» с небольшим количеством добровольцев. Пробная партия. Всё это транслировалось в новостях. На планете уже ждали первых беженцев. Очень ждали, как мне доложил тесть.

Но посадка будет через два часа, а пока я рассматривал немолодого мужчину в жёлтой робе заключенного, которого конвой привёл в тот самый знаменитый мой кабинет.

– Геннадий Васильевич, как я понимаю? – поинтересовался я по-русски, после чего добавил на общем: – Конвой свободен.

Вот гость в изумлении вытаращился на меня, на обстановку в кабинете и, главное, на портреты на стене.

– Земляк? – ахнул гость на родном и могучем.

– И даже соотечественник, – хмыкнул я и кивнул на стул перед столом: – Садись, рассказывай, как докатился до жизни такой.

– Меня сложно удивить, но портреты Сталина и Берии – это слишком даже для моей психики.