Страница 13 из 17
Но город рос, росло и число магазинов. В предместьях за стенами появлялись сначала новые жители, а потом и новые кварталы. Флоренсио опасался, что не сможет конкурировать с предприятиями, открывшимися по ту сторону старинных укреплений. Хорошенько обдумав, каким образом можно добраться до самых отдаленных районов, мулат решил отправить помощника с товарами и с большой вывеской, на которой будут указаны название и адрес его магазина. Вообще-то, это была не его идея. Несколько недель назад он увидел повозку Торквато, старого возчика с репутацией задиры по прозвищу Так-Перетак. На повозке красовалась надпись: «Сеньёр Токвато, душыстые вина, сидр и вельмут».
Флоренсио велел своему служащему отправляться в путь по Кальсада-дель-Монте, чтобы посетить самые дальние усадьбы Серро с образцами тканей и другими товарами. Вскоре к Флоренсио начали поступать заказы, которые он же сам и доставлял по адресам. В течение последующих четырех лет вся жизнь коммерсанта представляла собой сплошную беготню по новым кварталам, растущим буквально на глазах. Город прощался с остатками стен и расползался в стороны, точно многоголовое сказочное чудище. Флоренсио мог бы ходить по нему с закрытыми глазами и попутно посвящать любопытствующих в подробности городской жизни.
– А знаешь, кто переехал жить на Соборную площадь? – однажды спросил он у жены.
– Кто?
– Дон Хосе и донья Марите.
– Ты уверен?
Флоренсио кивнул, не переставая жевать.
– А в какой дворец? – расспрашивала Каридад – ей сразу вспомнилась ее жизнь в услужении у семьи Мельгарес-Эррера.
– Там, где раньше жил маркиз де Агуас Кларас, – прожевав, ответил муж.
– А что с усадьбой?
– Продается.
– Почему же они так поступили? Ну вряд ли по нужде, если переехали в такое место…
– Говорят, усадьбу хочет купить граф де Фернандина.
– Зачем ему вторая?
– Мне думается, он больше не может видеть рожу дона Леопольдо. С тех пор как маркиз купил его львов, дон Леопольдо для него как куриная кость в горле.
– Это было много лет назад.
– Есть вещи, которых богачи не прощают.
– Ну что же, теперь донья Марите будет к нам поближе. Думаешь, она у нас что-нибудь купит?
– Я отнесу ей образец французского пике.
Но именно в этот день их единственный служащий объявил, что уходит. Можно было нанять нового, но Каридад сказала, что сама будет присматривать за магазином. Флоренсио поначалу возражал, но в конце концов жена его убедила. Малышка Мече[14] уже достаточно подросла, чтобы находиться внизу вместе с матерью.
– Эта лавка все время преподносит мне сюрпризы, – раздался голос от дверей через неделю после этого разговора. – Я вижу, сеньора Каридад решила поработать.
Каридад увидела на пороге женскую фигуру, показавшуюся ей смутно знакомой.
– Найдется мыло с карболовой кислотой? – спросила женщина, входя в помещение.
Несмотря на то что с их единственной встречи прошло немало времени, Каридад узнала незнакомку, приходившую в магазин с необычным заказом, – это было в тот вечер, когда родилась Мерседес.
– Мне нужно пять дюжин, – объявила женщина, не дожидаясь ответа. – Но я их сейчас не возьму. Передай дону Флоро, чтобы отправил их донье Сесилии, адрес прежний… расплачусь при получении.
Женщина уже собиралась уходить, но в дверях столкнулась с негром угрюмого вида.
– Флоренсио тут? – спросил он таким громовым басом, что маленькая Мече перепугалась.
– Нет его сейчас…
– Дык передай ему. Ты скажи, тут был Токвато и чтоб он ко мне не вязался, а то мне человека приложить не впервой.
– Что вам сделал мой муж? – едва слышно шепнула Каридад.
– Покупателей отбивает. А я такого не спущу…
– Мой муж ни у кого покупателей не отбивает. Он просто работает…
– У меня отбивает, – повторил негр. – А Так-Перетак никого вперед себя не пропустит!
И он ушел так же, как и вошел, оставив хозяйку трястись от ужаса.
– Будьте осторожны, – услышала она. – Этот негр действительно опасен.
Каридад даже не заметила, что донья Сесилия все еще стоит возле двери.
– Мой муж ничего не сделал этому человеку.
– Для Перетака это не имеет значения. Достаточно, что он считает иначе.
Донья Сесилия повернулась к двери, на секунду задержав взгляд на девочке, смотревшей на незнакомку широко распахнутыми глазами.
– Ну просто красотка, – заметила она на прощание.
В тот вечер, когда Флоренсио вернулся, Каридад уже успела покормить дочку и с тревогой дожидалась мужа.
– Мне нужно тебе передать… – заговорила она, но осеклась, заглянув в глаза Флоренсио. – Что случилось?
– Граф де Фернандина устраивает праздник. И знаешь где?
Женщина пожала плечами.
– В усадьбе Мельгаресов.
– Так он ее наконец купил?
– Да! И хочет воздать почести чете, о которой сейчас только и говорят.
– Эулалии де Бурбон?[15] – спросила Каридад, следившая за новостями светской жизни.
– И ее мужу, Антуану Орлеанскому… Граф намерен закатить прием на полную катушку. А кому, как ты думаешь, поступит заказ на свечи и напитки? – Флоренсио поклонился. – Вашему покорному слуге.
– У нас недостаточно свечей для такого огромного дома. И не думаю, что запаса бочонков…
– Это я и сам знаю. С утра пораньше отправлюсь в порт.
Сесилия стала накрывать на стол.
– К тебе приходил Торквато.
– Сюда?
– Он в ярости.
– Ох уж этот негр! Он прислал мне уже несколько записок. Не думал, что у него хватит духу явиться сюда.
– Ты должен быть осторожен.
– Торквато – болтун. Он ничего не сделает.
– Мне страшно.
– Не думай об этом. – Флоренсио прожевал кусок хлеба. – Что-то еще было?
– Да, приходила одна женщина, заказала пять дюжин кусков мыла…
– Донья Сеси. Она всегда покупает одно и то же.
– Зачем ей столько мыла? У нее что – прачечная?
– А как там наша Мечита? – спросил Флоренсио совсем о другом.
Каридад забыла про свой вопрос и начала рассказывать о достижениях дочери, которая знает уже почти все буквы. Мать не могла научить девочку многому, однако и этого было достаточно, чтобы Мерседес начала разбирать первые слова.
Праздник у графа стал одним из самых значительных городских событий. Роскошь убранства, разодетая прислуга, изысканность яств – все то, что придает размах подобному мероприятию, было учтено вплоть до мельчайших деталей. И не напрасно: ведь чествовали двух особ королевской крови. Позже принцесса де Бурбон запишет в секретном дневнике: «Праздник, который устроили в мою честь граф и графиня де Фернандина, по-настоящему впечатлил меня своей утонченностью и пышностью, все было куда более изысканно, чем в Мадриде». А потом принцесса вспоминала, как познакомилась с обоими супругами еще в детстве, в доме своей матери, ведь они были частыми гостями в королевском дворце. Особое впечатление произвела на принцессу красота креолок: «Мне доводилось слышать, как восхваляют прелести кубинок, их горделивую стать, элегантность и, конечно, их нежность, однако реальность превзошла все, что я себе воображала».
Окруженная всей этой роскошью принцесса, возможно, не обратила внимания на сотни свечей, горевших даже в самых дальних комнатах и коридорах усадьбы. Но Флоренсио, прежде чем уехать домой, проверил, как все обустроено. С парадной лестницы открывался вид на многоцветное мерцание витражей. Портал с циклопическими колоннами весь сверкал, как будто сам камень вдруг сделался прозрачным… Принцесса, быть может, не отметила и качество сидра и вин, которые помогли еще сильнее зарумянить розовые щечки гаванок, с удовольствием опустошавших кувшины.
Флоренсио потратил двое суток на перевозку бочонков и коробок со свечами. И только когда от солнечного света осталась лишь пурпурная корона, он поехал домой. По дороге ему встретилось несколько карет, и он еще долго слышал звуки музыки. Коммерсант чувствовал тяжесть монет в мешочке, запрятанном под рубашку. Он огладил рукоять своего мачете и подстегнул коня.
14
Мече – уменьшительное от Мерседес.
15
Эулалия де Бурбон – испанская инфанта, младшая дочь королевы Изабеллы, посетила Кубу в 1893 году.