Академия времени

Такой счастливой я маму еще никогда не видела. Возможно, и видела, но я этого не запомнила, потому что была еще совсем маленькой.

Утром вернулась энергичная, как назвала ее мама, болотница, Ларминая. Она принесла нам целый поднос господской еды и велела хорошенько подкрепиться.

— Не торопитесь, нар Марино придет за вами только к полудню. Мы даже успеем приодеть вас, — щебетала она, заботливо расставляя тарелки и чашечки на столе.

В этот момент мама заплетала мои волосы.

— Ну зачем же вы стягиваете в канат такую красоту? — всплеснула руками болотница, расплескав сливки и слегка позеленев, наверное, от возмущения. — Распустите их, перекиньте через плечо, и пусть парочка прядок падает на розовую щечку.

Ларминая подошла, потеснила маму и сама сделала так, как советовала.

— Ты невероятно экзотичная, в гимназии Мгновений у тебя отбоя от поклонников не будет! — радостно сообщила она, похлопав в ладоши. — А может быть, нар Марино даже выбьет для тебя местечко в академии Хроноса. Я плохо чувствую потенциал, но если он обратил на вас внимание, то вы определенно одарены выше среднего.

— Нар Марино намеревается отправить мою дочь на обучение? — насторожилась мама.

— Конечно! И вас тоже. А как же иначе вы сможете стать полноправными членами общества! — объяснила Ларминая таким тоном, словно разговаривала с маленькими несмышлеными детьми. — Никто в Амнистании не остается без образования и работы. Как говорит наш всесильный и глубокоуважаемый нарай Амниос Хроно: «Только в неустанном труде мы познаем истинную ценность времени». А для того, чтобы плодотворно трудиться на благо Амнистании, вам необходимо получить образование.

Болотница так открыто и завораживающе улыбнулась, что мне сразу захотелось поскорее получить образование, чтобы быть полезной.

— Мы будем рады обучаться там, где нар Марино посчитает нужным, — произнесла мама, кивая.

— Вот и чудно! А сейчас завтрак, — пропела Ларминая и приглашающе указала рукой на стол. — Чтобы хорошо учиться, вы должны быть сильными.

Мы послушно сели за стол и принялись за еду. Лишь спустя несколько минут после ухода болотницы мама отставила в сторону стакан со сладким соком и удивленно спросила:

— Что это было?

Я лишь пожала плечами, продолжая есть самый вкусный за всю мою жизнь завтрак.

Ларминая вернулась, когда мы уже покончили с едой и во все глаза рассматривали столицу новой родины из окна.

— А сейчас мы подберем вам новый гардероб! — радостно объявила болотница. — Идемте за мной, дорогие мои.

На причудливом подъемнике мы спустились в холл первого этажа, а оттуда прошли вслед за проводницей по длинному коридору к огромной, заполненной множеством разнообразной одежды комнате.

— Выбирайте все, что понравится, — произнесла Ларминая, обводя помещение широким жестом.

— Но у нас нет денег, чтобы оплатить одежду, — призналась мама. — Да и за жилье тоже заплатить нечем.

— Не переживайте, рассчитаетесь, когда устроитесь на работу, — отмахнулась болотница.

Такого восторга от нарядов я еще никогда не испытывала. Здесь были и платья, и блузы, и юбки, и даже штаны для женщин, разнообразных расцветок и длины. Вся одежда была добротно сшита, из хороших тканей и могла бы поспорить по красоте с туалетами родинарских господ. Мы с мамой выбрали по два платья и по три комплекта из блуз и длинных юбок.

— Нет, так не пойдет! — помотала головой Ларминая. — Сейчас я подберу вам что-нибудь повеселее.

В результате из гардеробной мы уходили с двумя огромными узлами.

— Уже почти полдень! — воскликнула болотница, когда мы вернулись в свою комнату. — Я побегу встречать нара Марино, а вы сложите одежду в дорожные сумки, они должны быть в шкафу.

Женщина убежала, а мы занялись тем, что она приказала сделать.

— Не будь такой зажатой, Юна, — говорила мама, складывая одежду. — Вспомни, как ты капризничала в детстве, если что-то тебе не нравилось. Я, конечно, не имею в виду, что ты должна капризничать, но тогда ведь ты не боялась высказывать свое мнение. Здесь от нас ждут именно этого — смелости отстаивать свою точку зрения. И пообещай мне, что ни за что не согласишься на разлуку со мной.

— Как скажешь, мамочка, — согласилась я по привычке.

— Ты опять повинуешься, а не соглашаешься или отказываешься, — вздохнула мама. — Я понимаю, что ты так привыкла и тебе проще повиноваться, но теперь мы свободны. Не забывай об этом.

— Я помню, мама, — кивнула я уверенно. — Но мне и правда не хочется с тобой расставаться.

Мы как раз успели сложить все вещи к приходу нара Марино.

— Вы готовы? — спросил он, поздоровавшись.

— К чему? — спросила мама в ответ.

— К новой жизни, разумеется, — улыбнулся нар.

— Готовы! — ответили мы в один голос.

— Значит, сейчас запишем вас и пройдем комиссию, чтобы выяснить потенциал. Вперед! — воодушевленно произнес нар Марино, указывая на дверь.

По дороге в визионную контору, которая отвечала за статистику населения, как объяснил нар, мы с мамой неустанно крутили головами, рассматривая красивые, но более строгие, чем в Антироне здания. Улицы были необычайно пустынны, но как только по городу разнесся колокольный перезвон, люди хлынули изо всех зданий, спеша в лавки и чайные, чтобы пообедать и вернуться к работе.

— Все должно быть подчинено порядку, ни одна минута не тратится впустую, — рассказывал Марино, ведя нас по широкой улице. — Те, кто работает на государственных должностях, обедают и отдыхают по общему графику. У других структур более гибкие правила, но время у нас все ценят. Со временем вы во всем разберетесь.

Мама слушала и усмехалась, словно вспоминая о чем-то давно забытом, но знакомом с детства.

В конторе нас долго разглядывал высокий, смуглый, очень красивый мужчина с длинными молочно-белыми волосами и острыми ушами.

— Готово, — наконец-то произнес он. — Интересные ауры, слепки сделать будет легко, ни с кем не спутаешь.

— А теперь давайте решим с вашими именами.

— Я Юнила, — представилась я.

— А фамилия? — спросил нар.

— Яниссон, — ответила за меня мама. — Я Агуста Яниссон, а моя дочь Юнила, соответственно, тоже Яниссон.

— Имена довольно просты в произношении, но фамилия слишком разнится с местными. Может быть, немного поиграем с буквами, например Яниро или Нарисо? — предложил нар Марино.

— Яниро, — кивнула мама.

— А мне больше нравится Нарисо, — осмелилась я признаться.

— Решено, вы отныне нара Агуста Яниро, — проговорил нар Марино, — а ты, милая, — Юнила Нарисо. — После чего повернулся к сидящей за столом пожилой женщине со странными глазами, зрачки которых были словно затянуты бельмами, и распорядился: — Все запомнили? Подготовьте документы. Мы зайдем за ними через пару часов.

— Будет сделано! — бойко ответила слепая женщина.

— Ну а теперь на комиссию, там и определимся с вашим распределением. — Нар Марино отставил в стороны локти и произнес: — Нара, нари, прошу.

Мы с мамой взяли Марино под руки и отправились в свободное, манящее переменами будущее.

То, что нар назвал комиссией, оказалось чаепитием в причудливо обставленной гостиной пожилой госпожи, представившейся нарой Пифаро, — внештатным экспертом-бихевиористом нарая Амниоса Хроно.

Я честно попыталась понять, что это значит, но в результате беспомощно посмотрела на маму — в надежде, что она объяснит. Мама только плечами пожала.

— Они из Родинарии, нара Пифаро, — проговорил нар Марино, сидя за столом с чашкой чая в руках.

Мама тоже пила чай, а я так засмотрелась на причудливую мебель и заслушалась незнакомыми словами, что забыла об угощении.

— Сама вижу. Совсем девочки забитые, — проворчала нара. — Кабала никого не красит. Но по тебе, дорогая, — обратилась она к маме, — заметно, что ты долгое время была свободной. Дай-ка мне руку.

Мама протянула руку, и нара сразу же вцепилась в нее обеими руками.

— Хм, интересно, — пробурчала она, разминая пальцами ее ладонь. — Редкое ощущение… Наклонись поближе, дорогая.