Страница 4 из 13
Политический кризис углублялся, и в ноябре того же года были проведены новые выборы. На них нацисты понесли некоторые потери – доля их электората снизилась до 33,1 % – однако сохранили за собой положение сильнейшей партии. КПГ получила 16,9 % голосов, СДПГ – 20,4 %, вместе – 37,3 %.
Какова итоговая картина? Даже при самом благоприятном раскладе доля двух левых партий вместе взятых в германском парламенте колебалась в рамках 35–40 %. До абсолютного большинства оставался еще долгий путь. К тому же весьма вероятно, что формирование «левого блока» не затруднило, а облегчило бы Гитлеру приход к власти. Как известно, назначение нацистского фюрера главой правительства лоббировали группировки консервативной политической элиты и большого бизнеса, напуганные «красной угрозой».
Теперь зададим обратный вопрос – какую роль в приходе Гитлера к власти сыграли будущие западные союзники по антигитлеровской коалиции? Есть люди, считающие, что эта роль была абсолютной. Например, Гвидо Джакомо Препарата написал целую книгу под названием «Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх». Правда, не найдя для своей теории достаточного количества доказательств, синьор Препарата широко применяет аргументы из арсенала теории заговора, сомнительные факты и натянутые выводы. С тем же успехом можно доказывать, что Гитлер был плодом древней магии жрецов Амона. Поэтому вернемся к более серьезным исследованиям.
В советское время всячески подчеркивалась роль в успехе национал-социалистов крупного капитала, финансировавшего Гитлера. Действительно, пожертвования в фонд НСДАП со стороны большого бизнеса были существенными. После выборов 1930 года субсидии со стороны крупной промышленности начинают широкой рекой течь в кассу партии. Флик, Шредер, Тиссен, Шахт – вот далеко не полный список магнатов, которые начинают вкладывать деньги в Гитлера. С этого момента отношения между НСДАП и большим бизнесом начинают развиваться, так сказать, по восходящей спирали – чем большие субсидии получают нацисты, тем легче им вести предвыборную борьбу и привлекать голоса избирателей; чем больше людей привлечет под свои знамена партия, тем более привлекательным «объектом инвестиций» она становится в глазах предпринимателей. Еще с января 1930 года по инициативе Кирдорфа, который распоряжался фондами Союза горнорудных и стальных предпринимателей, так называемым «Рурским сокровищем», в пользу гитлеровской партии начали отчисляться по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 миллионов марок. Рейнско-вестфальская промышленная группа перечислила в кассу НСДАП за 1931–1932 годы не менее миллиона марок.
Весной 1932 года сторонники Гитлера из числа «капитанов экономики» объединяются в рамках так называемого «кружка Кеплера» (позднее он станет известен под именем «общества друзей Гиммлера»). Цель создания кружка – не только финансирование нацистской партии, но и контроль над ее экономической программой. Гитлер, впрочем, был совсем не против пойти навстречу пожеланиям своих спонсоров, о чем вполне недвусмысленно заявил на первом же заседании кружка.
Кроме того, немецкие промышленники оказывали и политическое давление на президента Гинденбурга. Особенно важную роль сыграла петиция, поступившая 19 ноября в канцелярию президента и подписанная такими ключевыми фигурами немецкой экономики, как Тиссен, Шредер, Шахт, директор «Коммерцбанк» Рейнхарт, монополист калийного производства Ростерг, председатель союза юнкеров «Ландбунд» Калькрейт и многие другие. Петиция содержала требование передать «крупнейшей группе национального движения руководящее участие в правительстве».
Часть крупных корпораций, поддерживавших Гитлера, в той или иной степени принадлежала иностранным, в первую очередь американским, компаниям. Можно ли на этом основании утверждать, что «США финансировали приход нацистов к власти»? С очень большими оговорками. Во-первых, лидирующую роль играли все-таки капитаны немецкой экономики. Во-вторых, следует проводить границу между бизнесом частных корпораций и государственной политикой.
Означает ли это, что западные державы ни в малейшей степени не виноваты в приходе нацистов к власти? Сложный вопрос. С одной стороны, прямой поддержки от англичан, французов или американцев Гитлер не получал. С другой – именно детище Антанты, Версальский мирный договор, создал те рамочные условия, в которых оказался возможен оглушительный успех НСДАП. Возмущение унизительными условиями мира, недоверие к республиканским институтам, усталость от экономической нестабильности – эти плоды Версаля способствовали оглушительному успеху Гитлера у немецкого избирателя. В то же время нужно оговориться, что Версальский мир сам по себе еще не делал неизбежным приход нацистов к власти. Гитлер занял пост канцлера благодаря сочетанию большого количества самых различных факторов.
Итак, в январе 1933-го началась история Третьего рейха. Первые годы нового режима стали временем оглушительных внешнеполитических успехов. К весне 1939 года Гитлеру удалось воссоздать сильную армию, а под его контролем находилась территория большая, чем у германского кайзера в 1914 году. Как же получилось, что побежденная, скованная множеством ограничений страна смогла за короткий срок превратиться в могучего противника? И, если уж на то пошло, кто это допустил?
В советское время на эти вопросы давался простой ответ: западные державы. Часто можно было прочесть, что советская держава с момента прихода Гитлера к власти порвала с Германией всяческие отношения и неустанно работала над созданием системы коллективной безопасности, которая смогла бы сохранить мир в Европе. Эта работа не увенчалась успехом – целиком и полностью по вине западных держав, которые проводили политику «умиротворения». Цель этой политики была проста – натравить Гитлера на СССР и уничтожить его руками социалистическое государство. Но советское руководство не сдавалось и продолжало упорно призывать страны Западной Европы к сотрудничеству. Только оказавшись в безвыходной ситуации, Сталин вынужден был подписать пакт с Гитлером, который позволил ему избежать вступления во Вторую мировую войну.
Противопоставить этой картине равную по убедительности западная историческая наука не смогла. Действительно, обнаружить какую-либо ответственность СССР за аншлюс Австрии или ввод немецких войск в Чехию невозможно даже при большом желании. Поэтому наши бывшие союзники делали основную ставку на осуждение пакта Молотова – Риббентропа. В созданной ими картине получалось, что до заключения этого пакта Третий рейх был не слишком опасен, и только злополучный договор толкнул его на войну. С особым пристрастием смаковались подробности секретных протоколов, которые расценивались как раздел Восточной Европы двумя диктаторами, один из которых ничем не лучше другого. Попробуем же разобраться, где здесь правда, а где вымысел. Для этого нам придется рассмотреть несколько сюжетов.
Первый из них – это планы Гитлера. Какова была его реальная внешнеполитическая программа? Ответить на этот вопрос не так-то просто. Дело в том, что Гитлер не оставил дневников, практически не писал писем и меморандумов. В разговорах с различными людьми, в том числе с ближайшими сподвижниками, он мог говорить совершенно разные, порой прямо противоположные вещи. Определенное представление о планах Гитлера могут дать его произведения («Моя борьба» и вторая, оставшаяся при его жизни неопубликованной, книга), немногочисленные документы и выступления перед избранной аудиторией.
Анализируя эти тексты, можно сделать несколько выводов. Во-первых, главной целью германской политики Гитлер считал захват «жизненного пространства» на востоке Европы. Во-вторых, он считал неизбежной войну за европейскую гегемонию. Конфликт между славянами и германцами, по его мнению, был неотвратим. Этот конфликт, считал Гитлер, нельзя откладывать в долгий ящик, но к нему необходимо тщательно подготовиться. Лидер нацистов был умелым тактиком и был способен проводить достаточно гибкую политику. Каждый шаг на пути к своей цели он сочетал с уверениями в неизменном миролюбии рейха. Гитлер мог менять свои планы, сообразуясь с реальными обстоятельствами, и умело использовать противоречия между потенциальными противниками Германии. Несмотря на все тактические маневры, он никогда не упускал из виду главной цели. Поэтому можно сказать, что начать европейскую войну в подходящей ситуации он собирался с момента своего прихода к власти.