Пес войны

Гирхарт пристально посмотрел на сына. Словно с лица Керна на мгновение упала маска, и он стал тем, кем был: юноша, почти мальчик, на которого вдруг свалилось ничуть не меньше бед, чем на самого Гирхарта, а в будущем свалятся новые. Он никогда не готовился к власти, не думал, что нести бремя правления придётся ему, и вот вдруг... А до того? Как он жил до этого? Братья любили друг друга, но Керн не слепой, он не мог не видеть, что все надежды, все чаяния и отца, и всех окружающих связаны с Лериэном, а сам он - лишь дополнение к старшему брату.

Юность Гирхарта прошла при дворе Эргана Кравта, и его младший сын, ровесник юного Даана, был лучшим другом будущего Пса. Разумеется, первым в их паре должен был быть принц, так полагали и окружающие, и они сами, и, быть может, именно поэтому Гирхарту всегда хотелось хоть в чём-нибудь превзойти Вестана. Этот дух мальчишеского соперничества сохранился в них на всю жизнь. На всю жизнь Вестана, ибо Гирхарт намного пережил друга... А Керн не пытался соперничать с братом. Он просто смирился с тем, что всегда будет вторым. И в отцовском сердце - тоже.

Поддавшись порыву, Гирхарт обнял сына и притянул к себе, прижав его голову к своему плечу.

- Ты ничем не хуже Лериэна, - сказал он тихо. - Просто ты другой. И ты - мой наследник, Кери. Я не знаю, могут ли души, уйдя в страну смерти, видеть тех, кто остался на земле, но я уверен, что в любом случае смогу гордиться тобой.

Несколько секунд они сидели не двигаясь, потом Керн осторожно высвободился, прикусив губу.

- Я пойду... - чуть дрогнувшим голосом сказал он.

- Иди, - кивнул Гирхарт.

Он проводил взглядом уходящего сына. А ведь он даже не может быть уверен, что Керн действительно его сын. Эджельстана-то ведь понесла его, уже будучи любовницей Орнарена. Или всё-таки раньше? Шармас так и не смог установить, когда началась связь императрицы с канцлером. И покойница была достаточно умна, чтобы понять, что не стоит давать в руки свому любовнику такое оружие, как возможность возвести на престол собственного сына. Тогда смерть Лериэна стала бы неизбежной, но мать есть мать, она не могла допустить такого. И, безусловно, она знала, как избежать нежелательного зачатия - в гареме женские хитрости и секреты познают чуть ли не с колыбели. Керн похож на мать, это так, но, сколько Гирхарт ни присматривался к нему, ничего, что могло бы быть унаследовано от Орнарена, он не замечал. Возможно, Фрина могла бы заметить, женщины лучше видят такие вещи, но об этом они не говорили, а теперь уже не спросишь... Нет, Керн всё-таки его сын и единственный законный наследник. Когда началось восстание в Рейндари, у императора мелькнула было мысль, что неплохо бы и ему показать войну в действии, да и тот сам намекнул, что был бы не прочь. Керн сдержанней и благоразумнее старшего брата, его можно было бы отпустить и одного. Но Гирхарт понял, что боится. Страх потерять последнего из сыновей оказался сильнее доводов разума, твердившего, что он не может вечно прятать Керна за своей спиной, что погибнуть можно и дома, на любого правителя хоть однажды, да бывает покушение... Так и не отпустил. Кажется, принц обиделся, по нему наверняка никогда не скажешь. Ну, ничего. Сегодня невидимая стена между ними наконец дала трещину, они ещё успеют понять друг друга.

- Хорошие у нас сыновья, родная, - шепнул он, ласково проведя рукой по резному каменному косяку входа. - Очень хорошие...

Гирхарт посидел ещё немного, поднялся и подошёл к Ворону. При виде хозяина тот тихо заржал, Гирхарт погладил его по храпу и поднялся в седло. В последнее время это стало даваться императору с некоторым трудом, ведь в прошлом году ему исполнилось шестьдесят. Неужели скоро он одряхлеет настолько, что, как в поговорке, не сможет сесть на коня? Не хотелось бы. Император тронул повод, направив Ворона туда, где ждала свита.

ГЛАВА 10

Стук копыт раздался неожиданно. Помянув Лесного Хозяина, Имрай начал торопливо надевать на лук тетиву. Расслабился, понимаешь ли, размечтался. Если он и сегодня не сделает того, что задумал, придётся ждать следующего раза, и неизвестно, когда он выпадет. Пёс ездил к могиле то каждый день, то раз в неделю и даже реже. А каждый новый день промедления приближает поражение рейндов. Ничего, когда придёт известие о смерти Гирхарта Пса, пламя войны вспыхнет ярче прежнего. Смерть вождя - залог поражения. Имперцам будет не до Рейндари, до тех пор, по крайней мере, пока у них снова появится настоящий император. Сын нынешнего - мальчишка, даже в бою никогда не бывал. Если он и усидит, то к тому времени, как он войдёт в силу, сегейрцев выметут из земли рейндов поганой метлой! Будь жив его старший братец, может, он что-то и смог бы, за два года люди становятся намного старше и опытней... Самому Имраю двух лет когда-то хватило с лихвой. Но первый щенок из этого выводка погиб, как говорят - на глазах у отца. Всё же боги следят за тем, чтобы была на земле справедливость.

Имрай приехал в Рамаллу, нанявшись охранником в купеческий обоз. Наверно, он был первым из свободных рейндов, увидевшим сердце вражеской страны. Во всяком случае, он никогда не слышал и даже представить себе не мог, насколько она велика и многолюдна. Смешно и горько было вспоминать свои юношеские мечты о том, чтобы прийти сюда с войском. Да во всём их племени меньше воинов, чем оказалось только в одном приграничном лагере! Купец говорил, что таких лагерей в империи не один десяток, а тот, что находится неподалёку от Сегейра, в несколько раз больше. И всё же Имрай не зря проделал этот далёкий путь. Он сделает то, что в его силах, и Рейндари станет свободной.

Небольшой роговой лук, купленный здесь же, в Сегейре, был на диво тугим, так что приходилось наваливаться на него всем весом, чтобы петелька тетивы скользнула в зарубку на конце рога. На ходу доставая стрелу, Имрай поспешил к дороге. Когда он вылетел на обочину, предусмотрительно пряча оружие под плащом, всадники уже успели миновать заранее облюбованное им место. Имрай проводил их взглядом со смешанным чувством облегчения и досады. Облегчения - потому что это были не те, кого он ждал. Десяток воинов был одет в серые, а не синие плащи, а во главе скакал черноволосый юноша. Имрай качнул головой: только сорвался зря. Снять тетиву или оставить? Лучше оставить. Натянутая тетива ослабевала, если держать её долго, но Пёс мог появиться в любой момент, а за час-другой ничего с ней не случится. Имрай любовно погладил лук. Он не сразу приспособился к нему, в Рейндари таких не было. Торговец, у которого рейнд его купил, уверял, что роговые луки делают на юго-востоке, за морем, и равных им нет во всей империи. Так оно и было. Сначала Имрая привлекли только небольшие размеры, позволявшие легко спрятать оружие, но вскоре он понял, какой подарок ему сделала судьба. Хорошо, что зашёл в ту лавку. Боги, безусловно, на его стороне.

А ведь когда он впервые вошёл с Сегейр, он испытал только желание поскорее выбежать за его мощные стены и больше никогда не заходить внутрь. Человеческие селения не должны быть такими большими! Имрай просто ошалел от городской толпы, огромных зданий, бескрайних площадей и камня, который окружал его со всех сторон. Камень под ногами, камень вокруг, и лишь над головой по-прежнему небо, но и оно на иных улицах сжимается до узенькой полоски. Как можно тут жить? Может, имперцы потому так легко и мирятся со своими императорами, позволяя им творить с собой всё, что заблагорассудится, потому что привыкли жить в таких городах, как в темнице? Сам Имрай через некоторое время тоже как-то притерпелся, но, если б не необходимость, не остался бы в Сегейре ни единого лишнего часа.

Довольно быстро он понял, что в самом городе расправиться с Гирхартом Псом шансов почти нет. Во дворец не попасть, он слишком хорошо охраняется. Можно, конечно, залезть с луком на какую-нибудь крышу и попытаться подстеречь императора на улице, но, во-первых, это не так-то легко, а во-вторых, к этим каменным громадам Имрай питал настоящее отвращение. А ведь всё будет зависеть от одного-единственного выстрела. Он должен быть спокоен в этот момент, но вряд ли ему удастся как следует сосредоточиться, лёжа на покатой черепичной крыше, на высоте хорошей скалы. Лучше найти возможность разделаться с Псом за пределами города. Имрай несколько недель выслеживал императора, как охотник выслеживает крупную дичь. И вот теперь время настало.