Пустоцвет

Еще немного по узким улицам - и выкатились прямиком к набережной, замерли у памятника. Всё еще в авто. Обернулся и кивнул вдруг в сторону черного каменного всадника мой "Захватчик":

- Тезка твоя. Поприветствуй хоть...

Игнорирую:

- И что мы здесь забыли? - недовольно бурчу, утопая в полном непонимании.

Ухмылка разодрала его уста:

- Мой час.

- А от него еще что-то осталось?

Улыбнулся. Но не поддался, даже не взглянул на часы:

- Будильник еще не прозвенел - значит, осталось. Выходи, - кивнул на дверь.

- Джентльмен хренов, - рычу себе под нос.

Попытки "слегка" хмельной невесты выбраться наружу.

- А залезала, ой, как ловко! - не удержался от добродушной насмешки. Но все же подался ко мне и помог выбраться из машины.

Смолчала. Лишь скривилась, так и не придумав, как достойно парировать.

- Ну что? - шумно вздохнул. - Невеста, цепляйся за меня... - галантно подставил согнутый локоть, - и пошли гулять.

- Ты серьезно? - огорошенная, рассмеялась я.

- А что? - загоготал. - Это из эпопеи "болезненно" или "извращение"? - откровенный стеб.

Не выдерживаю - и пораженчески улыбаюсь в ответ. Отвожу взгляд.

- Это из эпопеи "сумасбродства", - бурчу неуверенно, тихо, чтоб никто лишний не уловил.

- Ну, - пожал плечами. - Мне мой командир этого не запретил, - захохотал бесстыдно.

Рассмеялась и я.

Чувствую, что краснею. Поддаюсь - ухватилась за руку.

Разворот - пошагали, побрели... вдоль "шипастого больверка".

- И тебе не стыдно?

- Ты о чем? - все еще улыбаясь, метнул на меня удивленный взгляд.

- Строить из себя... "липового" жениха?

Скривился в немых рассуждениях. Миг - и закачал отрицательно головой:

- Никого я из себя не строю. А то, что окружающие себе надумают, - их дело. Проблемы, заботы...

Но еще пару шагов - и вдруг обмер. Поддалась участию и я.

Лицом к лицу.

- Ну, если тебя коробит, если хочешь, - неожиданно плеща переживанием, торопливо отозвался мой спутник, - фату сними... Станешь обычной "золушкой", сбежавшей с бала, - игриво подмигнул.

Улыбнулась я, залившись доброй, благодарной улыбкой.

Вдох - тревожные, пугливые мгновения "за и против" - и решаюсь:

- А давай! Поможешь? - смелый, твердый, требовательный взгляд ему в очи.

Выгнул брови.

Секунды сомнений - и первая ныряю к прядям, пытаясь злосчастную выпутать из чертового омута прически. Враз реагирует мой "кавалер" - жадно прилип, вцепился руками, уже осознанно, толково творя там беспредел. Смущенно смеюсь и ойкаю, когда мой "изверг" непреднамеренно дергает за волосы, то и дело, временами вырывая оные с корнем.

- Прости, - пристыжено захохотал, - что нарушаю договор.

Усовещено рассмеялась и я (не просто рдея, а уже конкретно пылая от смущения и стыда):

- Ничего. Сама напросилась...

Ухмыльнулся.

Заметно силится, тужится быть более аккуратным, ловким.

Еще миг - и наконец-то выдох, опустил руки. Протянул трофей:

- Надо было сразу сообразить: в машине бы оставили.

- Зачем? - смеюсь.

Забираю и тут же, развеивая вместе с прошлым по ветру, пускаю ее на волю случая.

Полетела, закувыркалась, устремилась прочь - моя боль, горечь, едва ли не совершенная ошибка... моя мечта и погребение одновременно.

И вдруг какая-то невысокого роста девочка запрыгала, пытаясь поймать "белую дымку", а затем и вовсе храбро, самоотверженно рванула за ней... Еще миг, еще одно проворное движение - и схватила"непослушную".

- Тетенька! - разворот, и радостно, быстро кинулась к нам, застывшим в немом шоке, все еще следящим за происходящим. - Тетенька, Вы упустили! А я поймала! Держите!

- Спасибо, хорошая моя, - смущенно заулыбалась я, сгорая уже не только от стыда... но и от ужаса. Дрожь по телу.

Протянула девчушка свою "добычу", невольно уставив на меня свои добрые, искристые круглые глазища.

Взволновано закачала я головой:

- Не надо она мне, - с опаской, шепотом, виновато. - Хочешь? Дарю!

Оторопела в момент малышка:

- Что, правда? - а глаза еще сильнее расширились, загораясь необузданным счастьем.

- Конечно, - улыбаюсь смущенно.

А вот и родители маленькой Героини.

- Мама! Мама! Смотри, что мне тетя подарила!!! - радостно заскакала та на месте, бросаясь на нее, едва ли не цепляясь за шею.

Устыжено, криво, горько улыбнулась я. Резвый разворот, чувствуя, как тотчас на мои ресницы проступили слезы, и вот-вот, мерзкие, сорвутся с глаз.

Шепотом, но приказным тоном "Жениху":

- Пошли давай.

В момент поддается, без лишних вопросов. Споров. Слов...

- Спасибо Вам! - слышу за спиной. Полуоборот вежливости и киваю головой. А ноги - сами несут, прибавляя скорость... будто из ада убегая, от кошмара - своего собственного кошмара... смирить, пережить который каждый раз все сложнее и сложнее...

Еще метры - и под незримым, практически не ощутимым, но чудотворным, невероятным, необъяснимым, хоть и молчаливым напором, влиянием своего спутника все же начинаю остывать... - сбавляю ход.

- Лебедь.

- А? - проглотить последнюю, гадкую слезу и обернуться к своему новому "знакомому".

Кивает вдруг куда-то вбок, едва ли мне не за спину:

- Лебедь, говорю... Там, на воде... Черный.

Удивленно выгнула брови я. Миг - и поддаюсь, оборачиваюсь - застываю в изумлении. Один-одинешенек такой, среди стаи белых. Сидел, копошился, перья чистил, и вдруг взор около - плавно, неспешно поплыл, наслаждаясь покоем... мнимым, самовнушением дарованным, одиночеством.

- Черный... надо же. Не знала, что они у нас водятся.

- Я тоже, - ухмыльнулся. - Ну, что... идем дальше? - кивнул на дорогу.

Поддаюсь.

- А мы что... конкретно куда-то, или так?

Улыбнулся:

- И конкретно, и так...

Хмыкнула, в негодовании закачав головой:

- Мутный ты тип...

- Только сейчас заметила? - захохотал неожиданно громко.

- Надеялась... до последнего, - шепчу устыжено, пряча взор.

- На что? - измывается уже откровенно. Взгляд мне в лицо.

Отвечаю тем же. Глаза в глаза:

- На добропорядочность.

- А я не добропорядочный? - ухмыляется.

- Ну, мутный же...

- А мутные не бывают добропорядочными?

- А бывают? - смеюсь, сгорая в неловкости, но при это упиваясь заодно странной легкостью и зарождающимися, не менее странным образом, внутри меня покоем и весельем.

- Так мутные же, - решает ответить, - никогда не знаешь, что от них ждать. Вплоть до...ну, не знаю, до той же жуткой добропорядочности.

Не выдерживаю - и хохочу неприкрыто и громко:

- А она у тебя жуткая? - чувствую, как уже пылают мои щеки от смущения.

- У-у-у! - взревел. - Самому страшно!

Еще немного - и замерли у порога.

- Серьезно? - смотрю на своего кавалера. - Маяк?

- А что? - ухмыляется. - Религия не позволяет? Или фобия?

- Столько ехать, а потом... пешком идти? Сюда, кстати, - откровенно язвлю, - на машине легко подъехать можно было, и парковка вон свободна, - киваю головой в сторону оной.

Не поддается. Все еще сверлит меня взором, впивается в очи:

- Я знаю, - улыбается. - Так что... идем?

Пожала плечами и скривилась в рассуждениях:

- Идем...

***

Какие-то тихие, скрытые "шашни" со смотрителем - и пропустил тот нас внутрь. Шаги по ступенькам, серпантином ввысь, - и замерли на самой верхушке, в застекленном, уютном фонарном отсеке. Рядом с той самой лампой, узницей колец рифленых линз Френеля, что и испускает такой важный, такой действенный, невероятный... спасительный "мигающий", вращающийся луч света.