Ирландия

А потом? Потом она выйдет замуж за короля. Дейрдре не винила отца. Он все равно ничего не мог изменить. Она не винила его даже за то, каким довольным он выглядел там, на пиру. Да и как могло быть иначе? Разве Дейрдре могла ему сказать, что, стоя перед королем, она не испытывала ничего, кроме ужаса? Не только потому, что верховный король годился ей в отцы. Пожилые мужчины могут быть привлекательными. Но его смуглое лицо, налитые кровью глаза, рыхлое тело, руки, похожие на жуткие волосатые лапы, – все это внушало ей отвращение. Неужели уже следующей ночью ей придется отдать ему свою юность? Неужели год за годом он будет единственным мужчиной, которого она познает, и так до самой его смерти? Или до ее смерти? Когда она стояла перед гостями праздника, ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы не выказать своего омерзения. Даже тот мужчина из Ульстера, с горечью подумала Дейрдре, и то был бы не настолько плох. Он не вызывал в ней неприязни. Наверное, со временем она даже научилась бы любить его.

А как же Конал? Что он собирался сказать ей утром? Может, после долгих раздумий, он наконец решил жениться на ней? Эта мысль причинила ей такую боль, что она едва сдержалась. Слишком поздно.

Ей показалось, что впереди, в беспросветной темноте, проступили очертания их повозки. Осторожно продвигаясь вперед, девушка наконец добралась до места. Да, это их повозка. Дейрдре уже слышала сонное посапывание братьев. И когда она начала поднимать кожаную завесу, кто-то вдруг схватил ее за руку.

– Вышла прогуляться? – раздался в темноте свистящий шепот.

От неожиданности Дейрдре задохнулась и попыталась освободиться, но хватка была крепкой.

– А я тебя жду. – Теперь голос больше напоминал звериное рычание.

Дейрдре все еще не понимала, кто так ловко ее поймал. И только следующие слова помогли ей наконец сообразить.

– Вздумала соперничать со мной?

Это была королева.

– Нет, – с трудом выговорила Дейрдре. В своем горе и страхе она совсем забыла о королеве. – Это не мой выбор, – хрипло сказала она.

– Дурочка! – (Дейрдре ощущала на своей щеке дыхание королевы. От него несло элем и затхлостью.) – Думаешь, я позволю тебе жить? Говори тише. Так ты думаешь?

– Я… – От растерянности Дейрдре никак не могла подобрать слов.

– Яд, утопление, какой-нибудь несчастный случай… – продолжал жуткий шепот. – Это все легко устроить. Если ты выйдешь за короля, юная леди, я могу тебе обещать, что ты и месяца не проживешь. Тебе понятно?

Королева уже с такой силой сжимала руку Дейрдре, что девушка поневоле вскрикнула.

– Что же мне делать? – почти простонала она.

– Я тебе скажу. – Королева прижала губы к самому уху девушки. – Беги, юная Дейрдре. Беги ради собственной жизни. Беги от Уснеха. Беги из Дуб-Линна. Беги туда, где тебя никто не найдет. Беги прямо сейчас и не останавливайся. Потому что, если король тебя найдет, он вернет тебя обратно. А если он это сделает, я изведу тебя. Беги!

Внезапно хватка ослабела. Рядом послышался шорох, и королева исчезла.

Дейрдре едва дышала. Ее била крупная дрожь. Хотелось тотчас убежать – куда угодно, лишь бы оказаться в безопасности. Но что будет с ее братьями и безмятежно спящим отцом? Торопливо, то и дело спотыкаясь, девушка сорвалась с места. Она почти бежала, хотя и не знала куда, пока в темноте случайно не наткнулась на тропу, которая вела куда-то наверх. В воздухе разливался свежий запах высокой травы. И вдруг в вышине она увидела россыпь звезд, которые прорвались сквозь облака, и поняла, что поднимается на холм Уснех.

Конал сидел на вершине холма, прислонившись спиной к большому пятиугольному камню, и смотрел в темноту, разлитую внизу. Настроение у него было таким же черным, как ночь.

Сначала это принародное объявление о набеге. Явный умысел, скрытый за поступком короля, взбесил юношу. Вместо того чтобы сначала поговорить с ним, как было обещано Ларине, король сообщил о предстоящем набеге публично, поставив тем самым Конала в безвыходное положение. Теперь любые возражения выглядели бы как неповиновение верховному королю. Дядя намеренно хотел обмануть его, просто использовал с бесстыдным самодовольством. Конал ненавидел его за это.

Однако потрясение от второй новости короля не шло ни в какое сравнение с этими переживаниями. Дейрдре потеряна для него навсегда. После долгих месяцев тяжких раздумий, сердечной боли все его надежды в одночасье обратились в прах. Отныне она принадлежит верховному королю и более недостижима для него. Даже если сама не хочет становиться женой его дяди. А это он понял сразу, едва взглянув на ее лицо.

Когда принц осознал, что девушка никогда не будет принадлежать ему, он испытал доныне незнакомое, очень сильное чувство. Сейчас он был уверен, что любил ее всегда, с первой их встречи. Он просто не мог отвести от нее глаз. Весь остаток вечера, пока девушка находилась в зале, он ловил себя на том, что невольно следит за каждым ее движением. Дейрдре же так и не посмотрела на него. Да и могла ли она? Хотя один раз ему показалось, что она все-таки бросила взгляд в его сторону. Захочет ли она теперь встретиться с ним на рассвете? Наверное, нет. Что они могут сказать друг другу? Он не знал. Но, даже уйдя с пира, он ощущал ее присутствие, словно она была рядом.

Неожиданно с другой стороны камня донесся слабый шорох, в темноте промелькнула чья-то тень и тут же скрылась. Кто-то сел рядом с ним, он был так близко, что Конал мог протянуть руку и коснуться его. А потом принц услышал тихий плач и сдавленные рыдания:

– Она меня убьет…

Тотчас узнав голос и боясь напугать девушку, Конал прошептал:

– Дейрдре…

Уже через мгновение он держал ее в объятиях, и она рассказала ему о встрече с королевой.

– Что мне делать, Конал?! – воскликнула девушка. – Куда бежать? Ведь король везде найдет меня, а я одна в целом свете. – И добавила сквозь рыдания: – Думаешь, она правда хочет меня убить? Скажи, что это не так!

Но Конал молчал. Он слишком хорошо знал королеву.

Так они и сидели, обнявшись, возле камня. Дейрдре чуть вздрагивала в его объятиях, а он, тревожась за нее, думал об их судьбах. Пока наконец не принял решение. И едва это произошло, он сразу же почувствовал, как сердце захлестнула огромная теплая волна, и восторженная радость словно наполнила светом все его существо. Наконец-то к нему пришла долгожданная уверенность, теперь он точно знал, что нужно делать.

– Мы убежим вместе, – сказал он. – Хоть на край света, если понадобится.

Фергус все медлил. Финбар с тревогой ждал.

– Ну? – Верховный король немигающим взглядом смотрел на вождя из Дуб-Линна.

Ответить на первый вопрос короля, знал ли Фергус о желании его дочери сбежать, было нетрудно. Он ничего не знал. Его неподдельный ужас видели все. Но знал ли он, что Конал добивался расположения Дейрдре? Здесь Фергус рассудил, что лучше уж горькая правда.

– Для меня это было приятной новостью, – признался он. – Только намерения его так и остались непонятны. Он ведь ни разу не навестил ее, – пояснил он королю.

Теперь все повернулись к Финбару: король, королева, два вождя, вызванные этим утром в пиршественный зал. И Финбар поступил единственно разумным образом. Он рассказал, что знал о чувствах Конала и сам устроил так, чтобы Дейрдре подавала принцу эль и еду на празднике. Почтительно склонив голову перед королем и стараясь не смотреть на королеву, он добавил:

– Я ведь тогда не знал, что ты сам ею интересуешься.

К счастью, такое объяснение короля вполне устроило, и, коротко кивнув, он сказал:

– Так и есть, девушка сбежала с Коналом.

Все молчали. Король был задумчив и спокоен. Финбар поневоле восхитился его выдержкой – все-таки такой удар по королевской гордости и авторитету.

– Любопытно, – тихо произнес верховный король, – не было ли какой-нибудь другой причины, которая заставила их бежать?

Все переглянулись. Никто этого не знал. Лицо королевы ничего не выражало. Потом она вдруг спросила: