Седьмая сестра

Подошёл Гунтор, коротко кивнул. Вилем пояснил вчера, что здоровущий кузнец был не человеком, а дварфом — представителем древнего горного народа, давшего этому миру лучших кузнецов, мастеровых и бойцов. В руках у Гунтора был огромный молот-чекан.

Реку перешли по льду чуть южнее моста — вход на мост простреливался с Кручёной Башни. С верхних её этажей дважды ударили баллисты, но прислугу одной из них очень быстро расстреляли из винтовок, а в другую, расположенную ниже, Женя направила прямо из реки мощную, как из брандспойта, струю воды, перемешанной с осколками льда.

— Плеть Ашабы, — ухмыльнулся Вилем. Он не принимал непосредственного участия в бою, но с самого начала схватки ловко наигрывал мелодию на своей лире — впервые с момента знакомства. Музыка была простенькой, но словно наполняла тела энергией — от усталости бессонной ночи не осталось и следа. Похоже, это действовало на всех, кто находился рядом с полуэльфом. Точно, он же и в таверне использовал музыку для необычного сонного эффекта, вспомнила Женя.

— Почему? — не оборачиваясь, спросила девушка. Взмахнула свободной рукой, и струя опала.

— Ашаба был водным волшебником. Потому и реку назвали его именем…

Тем временем в башне что-то происходило. Если поначалу со стен стреляли лучники, то теперь их количество резко поубавилось. Неужели дроу удалось ворваться в башню и оттянуть на себя силы её гарнизона?

На открытом пространстве между башней, рекой и сгоревшим храмом Латандера бой распался на несколько отдельных схваток. Бойцы и отряд Моурнгрима медленно продвигались к центру городка. Грохали выстрелы, тут и там раздавались крики, лязг мечей и свист топоров. Гунтор ударами молота расшвыривал жентиларов, как манекены. Подвывал ветер, неся хлопья снега…

Дома разгорались всё сильнее — где-то их подпалили жители, где-то уже жентилары. В конце улицы начиналась свалка — группа горожан, вооруженная дубинами и топорами (впрочем, видны были и мечи, и копья — видимо, из перехваченного каравана), теснила группу чернорубашечников Жентарима. Из переулка выскочила тройка волков Лунной Стаи — один из них огромный, из гвардии Куутиу — беззлобно рыкнула и умчалась на соседнюю улицу, где промелькнула пара ненавистных черных плащей с жентаримской символикой. Рядом с домом, раньше занятым под арсенал, валялись изуродованные трупы солдат и бандитов в количестве не меньше десятка — такое впечатление, что горожане рвали их на куски.

Из дверей магазинчика Мейры Лулханнона вывалился запыхавшийся Азалар в сопровождении двух громадных сатиров с метательными копьями. Его тёплая куртка с меховой оторочкой была порвана, кожаный доспех кое-где порезан, два клинка в зазубринах, одно из длинных ушей в крови, рожки смешно торчали из-под мокрой челки.

— Тесним, — пропыхтел он. — Или они нас, попеременно. С верхнего этажа видно — с южных полей к этим гадам идет подкрепление. Сельчане тоже подтягиваются, сейчас начнется опять…

— Много их? — спросил Гунтор. Руки дварфа крепко сжимали рукоять молота, уже сильно заляпанного кровью — кузнец воевал столь же целеустремлённо, как ковал железо у своего горна.

— Много, — выдохнул Азалар. — Не меньше, чем наших.

Леди Шаэрл, крутанувшись, послала вдоль улицы голубоватый заряд из морозного жезла, в своё время отобранного у Ирфиины — раздался вопль поражённого ледяным зарядом солдата. Покачала головой:

— Можем не выдержать. Люди не привыкли воевать — они горожане, фермеры, а не солдаты. А у жентиларов — выучка… — она, продолжая смотреть вдоль улицы, подняла глаза к небу: — А это что еще такое?

Лорд Моурнгрим, отшвырнув могучим ударом булавы прорвавшегося с соседней улицы наёмника-полуорка, тоже поднял голову.

Метрах в двухстах к северо-востоку, чуть дальше дома Сулкара Ридо, мельтешащий снежинками морозный воздух словно сгустился, свиваясь в спирали, ощущаемые больше по движению снега, чем видимые… послышался легкий, почти неслышимый ушами хлопок, и в небе над улицей появились пять фигур.

Огромный белый конь с гривой, похожей на плещущееся голубое пламя, скачущий прямо по воздуху, несмотря на отсутствие крыльев. Всадница в черных доспехах и с непокрытой головой, с коротко стриженными каштановыми волосами, держала в занесенной для удара руке здоровенный меч, хоть и не такой огромный, как был у Моурнгрима. И четыре полуобнаженных, несмотря на мороз, крылатых девицы с растрёпанными огненно-красными волосами, притороченными к поясу мотками верёвок, луками в колчанах и мечами, отсвечивающими багрянцем.

— Сциллюа Темная Надежда, — отрешенно прошептала Шаэрл.

— Та самая? Командирша?

— Да… И ее стражницы… Эринеи, дьявольские твари… Мы пропали…

Вчера вечером Вилем наконец-то рассказал о Сциллюа, и теперь бойцы знали, почему так путались и боялись горожане, услышав лишь имя этой женщины. Она была чем-то вроде легенды… чёрной легенды.

Уроженка Долин, она прошла путь от рабыни до солдата-жентилара, от служителя Жентарима до паладина Тира, того самого бога правосудия — но поддалась коварному влиянию одного из дьяволов-бэйнитов и с тех пор окончательно покатилась по наклонной, мало-помалу превращаясь из рыцаря с чистым сердцем в мрачное нечто, не склонное к обычным человеческим чувствам. Ничего удивительного, что этот монстр в человеческом (и, что уж говорить, довольно симпатичном) обличье очень быстро стал одним из первых лиц Жентарима — управителем Крепости Жентил и прилегающих территорий и главнокомандующим оккупационной армии…

Скакун был ей под стать — этот огромный конь, верхом на котором она обычно участвовала в битвах, был порождением Бездны, именуемым кошмаром — правда, Вилем рассказал, что эти твари обычно черны, как ночь, и лишь Таргараэн Тёмной Надежды — белый, словно в насмешку над её недавним прошлым.

Сергей скрипнул зубами. Этого поворота не ожидали, несмотря на предупреждение Турко Брима, но отступать в любом случае было поздно.

— Ну это мы еще посмотрим, — набычившись, буркнул сержант. — Ребята, внимание! У нас новая цель. Женечка, брось свою магию, попробуй снять одну из этих баб.

Даже не кивнув, Женя движением головы отбросила за спину свою тоненькую косичку и вскинула трехлинейку. Грохнул выстрел, и одна из дьяволиц, так, похоже, и не поняв, что произошло, кувырком полетела на землю. До них было уже метров полтораста.

— Нормально, — заорал Сергей. — Выбор цели самостоятельный, моя правая, стрельба без команды. Витяй, хватит пялиться на девок, на тебе лошадь.

Витя кивнул, бросил беглый взгляд на дварфа. Тот, сразу поняв, что от него хотят, бросил молот и крепко сжал могучей ладонью сошки «дегтяря», выставленного у него над правым плечом — лучше любой зенитной треноги.

Пулемет дал длинную очередь. Рядом дробно стучали СВТ Сергея и Кирилла, коротко бухала женина трёхлинейка.

Еще две дьяволицы кувырнулись вниз. Третья, перед тем как упасть, кажется, успела что-то сделать — в нескольких метрах перед бойцами пролегла трещина во всю улицу шириной, из которой полезли странные бесформенные слизнеподобные твари, количеством около десятка… но тут же повалились одна за другой под очередью из Пашкиного ППС, брызгая жирным желтоватым гноем.

— Диск! — заорал Витя. Кирилл подал тяжёлый чёрный блин, Витя вогнал его на место, рванул затвор, досылая патрон.

Командирша на демоническом скакуне была уже практически рядом. Кошмар всё сильнее окутывался облаками душного серого дыма — его силуэт уже угадывался с трудом, но было видно, что шкура твари испещрена ранами. Впрочем, адский конь ещё держался — люди бросались врассыпную, стараясь уклониться от огромных копыт, бойцы метнулись в стороны, над головой пулемётчика просвистел багрово-чёрный меч, рассекая пустоту — Сциллюа промахнулась. С диким ржанием тварь пронеслась мимо в метре над землёй, за копытами тянулся по воздуху шлейф голубого огня, бойцов обдало мерзкой вонью.

Время словно замерло. Бой остановился. И горожане, и жентилары, и наёмники как по команде опустили мечи, копья и дубины и заворожённо смотрели, как под огнём пяти стволов белый кошмар словно споткнулся о невидимое препятствие, перевернулся через голову и рухнул на землю, придавив собой всадницу.