Страница 94 из 101
— Ясно, командир, — отозвался голос из пустоты.
Кирилл нащупал под фальшивым доспехом крестик. Опять та же пульсация — то ледяной, то словно раскалённый…
Тихий щелчок. Замок открыт. Путь свободен…
Сергей первым ворвался в комнату, метнулся влево от двери — он знал, что Кирилл займёт позицию справа, Женя останется в дверях. Комната довольно обширная, метров десять в поперечнике, но воздух затхлый — пахнет потом, пылью и ещё чем-то неуловимо-противным. В дальнем углу кровать, напротив неё — шкаф, ближе к двери — прямоугольный стол, с одной стороны от него стоит потёртый диван, с другой — деревянное кресло… Стены облицованы деревянными панелями, как в холле, на полу такой же ковёр, как в приёмной. Тусклый свет идёт из пары узких окон.
Человек, стоящий меж кроватью и шкафом, резко обернулся. Моурнгрим, он самый — густая шевелюра, усы, чисто выбритый подбородок… Только кулона Ашабы на шее нет.
— Не двигайтесь, мы…
«…Не причиним вам зла», хотел сказать Сергей, но слова застряли в горле: Моурнгрим несколько мгновений стоял неподвижно, но вот тень, отбрасываемая от окон на ковёр, колебалась, как тень от движущихся факелов… Ещё мгновение — и, подняв огромный, метра в полтора, двуручный меч, лорд ринулся навстречу… и тут же распался на несколько идентичных фигур, как колдун-дроу в подвале. С безмолвной бледной вспышкой сработал жезл в руках Шаэрл, одна из фигур замедлилась… но где реальный Моурнгрим?
— Киря, по ногам! — заорал сержант. Грохотнули СВТ, и он услышал задыхающийся голос Жени:
— Ребята, второй справа!
…- Ясно, командир, — машинально отозвалась Женя. С ней что-то происходило — перед глазами плыло, как тогда, у Алоккайра, когда она попыталась использовать волшебное зрение рядом с разрывом Плетения. Но сейчас это было нечто другое — никакой головной боли, полная ясность мыслей, а комната вокруг словно текла, превращаясь в переплетение тончайших серебристых нитей, чётко, словно тушью, прорисовывающих всё-всё вокруг… как тогда, в склепе, когда она пыталась понять, как ведёт себя Плетение!
Надо сказать ребятам, мелькнула мысль — но язык не повиновался. Даже знака не подать — невидимость попросту не позволит его увидеть… А есть ли вообще сейчас невидимость?
Краски исчезли, мир стал полностью чёрно-белым — а точнее, серебристо-чёрным. Время замедлилось — Женя видела, как сплетённая из серебристых нитей Шаэрл поднимается с колена, сжимая жезл, как отходит в сторону створка двери и внутрь проскальзывает — медленно, как во сне — серебристый Сергей, потом серебристый Кирилл, на груди которого ярко пульсирует серебристый же крестик…
А за дверью, в глубине комнаты, замерла фигура. Не серебристая. А напоминающая сосуд в форме человека, заполненный мутно-чёрной мглой…
Жене показалось, что её сейчас вывернет. Судорожно захотелось глотнуть воздуха, но воздух в комнатах будто исчез — остался лишь смрад, похожий на то ощущение, что чувствовалось от шара тьмы в пещере Алоккайра. Фигура из мутной мглы шевельнулась, выпустив вокруг себя таких же тёмных двойников — но они сейчас были отлично различимы, сквозь них просвечивало серебристое сияние стен… да он же сделал то же, что Дуаглот в подвале! Чтобы запутать ребят, у них ведь нет пулемёта, чтобы полоснуть очередью!
— Киря, по ногам! — как сквозь вату, прорвался голос Сергея. Сверкнула яркая вспышка на кончике жезла Шаэрл, одну из фигур словно оплело — но, увы, фальшивую.
Вот он, настоящий. Меч занесён, до Кирилла — шага три, не больше…
— Ребята, второй справа! — Женя попробовала закричать, и ей показалось, что голос увяз в пространстве. Но похоже, что бойцы услышали — Сергей резко сменил прицел, Кирилл тоже повернулся. Медленно-медленно летели из открывающихся затворов стреляные гильзы. Надо же, а всё видно в своём истинном обличье, отстранённо подумала девушка.
Что-то глухо крикнула Шаэрл. Меч, поднятый для удара, выпал из раненой руки, перевернувшись в воздухе, но Моурнгрим, кажется, ничуть не замедлился. Женя, почти теряя сознание, захотела лишь одного — вцепиться в эту поганую тёмную тварь, давить её, вытряхивая то ли душу, то ли что там у неё есть…
Руки её, вот странно, встретились с чем-то твёрдым и шершавым — но это была не рукоять нагана. Рядом вообще не было ничего подобного — а вот тёмный урод, до которого сейчас оставалось метра три, остановился рывком, словно наткнулся на стенку.
Девушка инстинктивно стиснула ладони — и почувствовала под пальцами что-то жгучее, мерзкое, в корне неправильное… и сопротивляющееся, как бешеная кошка, которую пытаются удержать за шкирку, а она полосует всё вокруг судорожными движениями когтистых лап.
Тварь дёргалась, приподнимаясь над полом, и Женя не сразу сообразила, что она вырвалась из тела-сосуда — то сейчас рухнуло у ног попятившегося Кирилла.
Это же я её держу, осенило девушку.
Я схватила эту тварь. Не знаю как, но схватила, и даже, кажется, вытряхнула из тела Моурнгрима.
Она повела руками — и тёмную тварь потащило в сторону, вверх… А ну-ка…
Резкое движение — об стену. Об пол. Тварь в волшебном зрении выглядела бестелесной, как призрак, но от ударов ей было явно не по себе. А может, и не от ударов, а от этой вот хватки.
Вот тебе, сволочь! Это тебе за Моурнгрима! За Шаэрл! За весь этот милый городок! За мою сестру Сайлуни! За Мистру!
Что-то произошло — ни с того ни с сего тварь резко ослабела. Жене даже показалось, что она сможет, поднапрягшись, разорвать её пополам.
— Не нравится? Вот тебе Теневое Плетение! Вот тебе Жентарим!
Женя ни капли не сомневалась, что расправляется с тварью, созданной тем самым Теневым Плетением. Чёрное пятно на серебристом фоне — иначе и быть не может. От урода воняло, он извивался, хоть и гораздо слабее, чем поначалу, но вот сейчас-то девушка чувствовала, что сил у неё столько, что дальше некуда. Всё Плетение сейчас словно шло через неё, усиленное серебряным огнём — может быть, той самой последней его каплей, что была получена внизу, в опоганенной святыне Мистры…
— Ты одолеешь меня, но не выиграешь, смертная, — возник голос у Жени в мозгу. Бесплотный голос, словно вползающий под череп. — Я никто, я лишь тень. Ты выиграешь битву, но не войну. Приходи к Идеру Тантулу, и ты получишь всё, что пожелаешь. Вся тень будет твоей!
Идер Тантул, словно толкнуло Женю. Тот самый принц из города Шейд, что писал письмо Эсвел. Так вот чьи это штучки… Значит, и правда — они могут при помощи теней брать контроль над людьми. Значит, не сказки…
Точно. Увидев балханнота, Дуаглот сказал — «нетерез». Вот оно что! Королевство шейдов раньше именовалось Нетерилом. Так это их твари поджидали на входе в подвалы башни! Их, а не Жентарима! И портреты на доске объявлений — бойцов наверняка описала Ирфиина, и через эту тварь и управляемого ей Моурнгрима их лица стали известны всем!
А вот за это спасибо, тварь. Мы сейчас придём в этот город. Завтра, а может, уже и сегодня. Придём вместе с восставшими людьми. И вот тогда от одного только нашего вида вы будете бежать без оглядки…
— С такими, как ты, урод, война никогда не заканчивается. Потому и будем давить вас, гады! — Женя даже не знала, сказала это вслух или подумала. Резко развела руки в стороны… и извивающаяся тварь стала расползаться, как гнилая тряпка…
— Ребята, второй справа!
Голос Жени прозвучал глухо — как из бочки, даже слова разбирались с трудом, но несомненно, это крикнула именно она. Вот он, второй справа Моурнгрим — ближе всех, меч занесён для удара, чёрные, ничего не выражающие глаза-шарики…
Предупреждение прозвучало вовремя — перед этим и Сергей, и Кирилл стреляли по другим двойникам.
Несколько пуль попали в предплечья лорда — кисти разжались, меч, провернувшись, грохнулся на пол, но лорд, кажется, не чувствовал боли. Взвизгнула Шаэрл — из ран Моурнгрима хлестала кровь, не исключено, что там был один-два перелома. Затвор щёлкнул, встал на задержку — всё. Дозаряжать некогда, Сергей замахнулся прикладом… но фальшивый лорд внезапно будто налетел на невидимую стену, споткнулся и, моментально обмякнув, по инерции рухнул на пол почти у самых ног Кирилла, тоже уже поднявшего для удара опустевшую «светку». Рассыпались, словно морок, и фальшивые образы.