Страница 34 из 101
— Сказал, что кто-то скопирует для нас жентаримскую карту. Припугнули, что сдадим его за это Жентариму, и сбили цену, — ухмыльнулся Витя.
— Хороший ход, — рассмеялся Вилем. — Но, надо думать, ключевых мест на карте будет немного — тот, кто станет копировать, себе не враг… А вообще, карта пригодится — что-то на ней и я смогу отметить… Много запросил?
— Двести золотом. Сбили до полутораста.
— Индюк жирный, — поморщился полуэльф. — Местная карта стоит в пределах тридцати. Ну, в военное время — пусть до сотни… Но сейчас переигрывать поздно. Зато он себя раскрыл во всей красе.
У Сергея перед глазами встала картина — люди несут безвольно обвисшее тело Сулкара Ридо мимо лавки Вереганда… Кому смерть. Кому прибыль…
Он остервенело грохнул кулаком по столу. Проснулась и вскочила спавшая до этого Женя. Все удивлённо уставились на командира.
— Мерзость какая, — сквозь зубы процедил Сергей. — И ведь не сделаешь ничего с ним… Кирюх, собираемся. Пойдём, сходим в дом Сулкара, пока наёмники по городу просыпаться не начали. Вилем, покажешь, где это?
— Покажу, — кивнул тот, вставая.
Дом семьи Ридо оказался совсем рядом, буквально за лавкой Вереганда. Это был добротный деревенский (точнее, по-местному — фермерский) дом с окнами не только на первом этаже, но и под крышей — значит, и чердак жилой. Дерево, из которого построен дом, потемнело, но строение выглядело крепким. Чуть дальше, ближе к главной улице, стоял старый, слегка покосившийся амбар — Вилем негромко пояснил, что это тот самый сарай Сулкара, где он ночевал в предыдущие ночи. Рядом раскинулось заснеженное поле, на котором чуть дальше, метрах в двухстах, виднелись палатки военного лагеря — жентилары не желали жить вплотную к оккупированной деревне. Впрочем, и на улице в этот ранний час народу особо не было — лишь в конце улицы маячил парный патруль жентиларов, но они, похоже, даже не заметили бойцов.
Тропинка к дверям дома протоптана, но снег не расчищен — если бы не слабый дымок над трубой, домик выглядел бы покинутым. На крыше — огромная шапка снега.
Сергей несильно постучал в дверь — никто не отозвался. Стукнул ещё раз, не дождался ответа и, переглянувшись с Кириллом, потянул дверь на себя — та со скрипом отворилась. Вошли в полутёмную прихожую, потянули вторую дверь…
В просторной, но мрачноватой комнате с невысокими потолками были трое — одетая в траур пожилая женщина, совершенно невзрачная, похожая на серую мышь, женщина лет сорока в простой одежде и мужчина чуть помоложе её, с руками, огрубевшими от тяжёлой работы. Все они стояли у стола, на котором покоился Сулкар, одетый в ветхие, но чистые одежды.
Последовала пауза. Потом глаза пожилой женщины расширились, на лице её отразился испуг.
— Зелёные, — прошептала она.
Зелёные. Те солдаты на улице сказали так же. Большинство здесь одето в чёрные, коричневые или серые кафтаны, иногда с оторочкой — но вот униформы защитного цвета не было, кажется, больше ни у кого…
Она же знает, кто тогда вытащил её мужа из зала (а это жена, несомненно — возраст, траур) — ей наверняка сказали. Зелёные. Вот эти, которые сейчас явились сюда…
Сергей увидел, как сжимаются кулаки мужчины — но никакого оружия в доме не было. Доказывать что-то было бессмысленно. Он снял шапку и сделал шаг вперёд, Кирилл последовал его примеру.
Люди молча расступились. Старик лежал на столе, холодный и чужой. Сергей натолкнулся на взгляд пожилой женщины — столь же холодный и полный непонимания…
Он знал этот взгляд.
Июль сорок первого, отступающая пехотная колонна. Дорога, забитая беженцами. Плачущие дети, измученные лошади, ругань шофёров, пытающихся объезжать людей, тоска и безысходность…
После налёта фашистских стервятников на обочине остался лежать старик. Рядом потерянно стоял маленький мальчик, и старушка, как две капли воды похожая на эту, смотрела на проходящую колонну бойцов полным непонимания взглядом.
«Что происходит, бойцы? Ведь вы должны были нас защитить?!»
«Этих, вот тут, мы не обязаны защищать», — вкрадчиво пропел внутренний голос. — «Это их дело, мы тут оказались случайно».
«Не бывает ничего случайного».
«Ты не сможешь помочь им всем. Тут слишком многие пострадали от Жентарима. Ты один, а их десятки, сотни. Тебя не хватит и на семерых — не то что на всех. Зачем тебе этот старый алкоголик?» — продолжал голос.
«Заткнись. Узнать и не помочь — это ещё ладно. Увидеть своими глазами и не помочь — это слишком. Не в этот раз».
Вокруг ладони Сергея разливалось серебристое сияние. Та женщина, что помоложе, испуганно ойкнула…
Грудь Сулкара поднялась, впуская в лёгкие воздух. Дёрнулись руки.
— Серебряный огонь, — почти неслышно прошептал мужчина. — Избранные вернулись…
Сулкар закашлялся и резко сел, озираясь по сторонам. Взгляд его скользнул по ошарашенному Вилему, по односельчанам, по жене, губы тронула еле заметная улыбка… Потом взгляд упёрся в Сергея с Кириллом.
— Я знаю вас. — Голос был твёрдым, ничего общего с той размазнёй, которую Сергей пытался поднять в задней комнате за обеденным залом. — Вы помогли мне в таверне.
Он перевёл взгляд на жену:
— Делла, что происходит? Алиина, Берр, вы что здесь делаете?
Он же не просыхал уже много дней, понял Сергей. А после смерти организм очистился от алкоголя, и сейчас Сулкар Ридо трезв как стёклышко.
— Ты же был мёртв, — ошеломлённо прошептала Делла.
— А кто тебя убил? — не давая старику опомниться, спросил Сергей.
Сулкар повернулся, свесил ноги со стола.
— Жентилары. Трое или четверо. Ударили, сбили с ног… дальше не помню, — он спрыгнул на пол, пошатнулся, покряхтел… Кивком поприветствовал полуэльфа: — Рад тебя видеть, лесной брат.
Делла повисла на шее мужа и зарыдала.
— Лесной брат? — вопросительно поинтересовался Кирилл у Вилема.
— Эльф, — коротко пояснил тот.
Сергей понял, что на него в упор смотрит тот, кого назвали Берром.
— Это был серебряный огонь, — полувопросительно, полуутвердительно сказал мужчина. — Тут, в Тенистой Долине, его знают все. Вы Избранные Мистры?
Ах, как он хотел услышать положительный ответ! Для этого не надо быть провидцем…
— Нет, — покачал головой Сергей. — Увы… Ты умеешь держать язык за зубами?
Берр поначалу вроде сник, но при последних словах Сергея вскинулся:
— Семья Селгардов поколениями живёт в Тенистой Долине. Жизнь Долины — наша жизнь.
— Тогда поговорим…
Пока Делла металась по дому, то и дело начиная рыдать на шее у Сулкара, и пыталась собрать что-то на «праздничный» стол, бойцы пообщались с Берром и Алииной.
Селгарды оказались владельцами кузницы. Их отец Бронн и старший из сыновей погибли во время обороны Тенистой Долины при вторжении — и погибли совершенно напрасно, армия Тёмной Надежды смела защитников-горожан, словно их и не было. Осталось пятеро детей, включая Алиину и Берра, и их раненая мать.
Кузница, впрочем, продолжила работу — отцовского мастерства у уцелевших парней не было, но Жентарим это мало волновало — работы оказалось много даже по обычной перековке лошадей, не говоря уж о ремонте оружия. Командование расщедрилось и даже выделило в подмастерья трёх солдат, от которых, впрочем, особой пользы не выходило. Надо ли говорить, что никакого дохода кузница уже не приносила?
Впрочем, это можно было сказать обо всех бывших доходных местах города — и кузница, и таверна, и гончар, и другие мастера работали большей частью себе в убыток. Тенистая Долина требовалась Жентариму как плацдарм, и вкладывать в жизнь деревни какие-то средства никто из командиров не планировал. Все лучшие здания забрали под казармы, местный «дом культуры» превратили в бордель (Сергей поморщился), а в храме, посвящённом богине удачи Тиморе, устроили игорный дом — впрочем, Вилем тихонько подсказал, что идея игорного дома принадлежала скорее всего самим жрецам — это позволило им избежать осквернения храма, а игра вполне укладывалась в сферу, которой покровительствует Тимора. Сергей только головой покрутил — настолько это не укладывалось в его понимание духовенства…