Страница 8 из 11
И сам зашагал первым. Следом за Николаем пленный, подталкиваемый сзади Игорем.
Шли долго, обходя овраги, перепрыгивая через ручьи. Пленному руки развязали, тот размял запястья и руки связали спереди. Через ручьи так перепрыгивать сподручнее, им и идти легче. На одном из коротких привалов Игорь спросил.
— Должность в батальоне?
— Начальник штаба.
— Дислокацию своих частей хорошо помнишь?
— Провалами в памяти не страдаю.
И немец сам задал вопрос.
— Почему вы, немец, перешли на сторону русских?
— Я не немец, как раз русский.
— У вас произношение подлинного немца и акцент берлинский.
— Мне уже говорили, учителя хорошие были.
— Катков, разговорчики! — прервал беседу Николай.
— Я поинтересовался должностью. Говорит — начальник штаба батальона.
— Лучше бы он карту с собой в сортир захватил, — пробурчал Николай. Подъём.
Шли до рассвета, оставили в стороне Засижье. На ночёвку остановились в небольшом лесу, под вывороченной корягой. Уместились все трое. Похоже, зимой тут медвежья берлога была. Клочки шерсти были, и звериным духом пахло.
— Катков — отдыхай, я покараулю. Потом моя очередь дрыхнуть.
Игорь вырубился сразу. Было бы лучше поесть, а потом спать. Показалось — только веки смежил, а уже Николай толкает.
— Всё, не могу больше, глаза закрываются.
Николай тоже уснул быстро. Немец тоже спал, устал за ночь без сна, да и пешком прошли много. Игорь позлорадствовал — это не на самоходке кататься.
День пришлось провести в норе, выводили немца оправиться. Доели банку консервов с зачерствевшим чёрным хлебом. Разделили поровну на троих. Если немца не кормить, ослабеет, а впереди предстоит самое трудное и неприятное — передвигаться по болоту. Игорь имел опыт, причём несколько раз, вспоминал с содроганием. Особенно врезался в память случай после десантирования с самолёта, когда его подбили зенитками. Думал — не удастся выбраться из зловонной жижи. Под ногами трясина, опоры нет, а в руках ни жерди — глубину прощупать, ни верёвки, ни товарищей, которые могли бы помочь.
Когда стемнело, двинулись. Впереди, на удалении в полсотни метров Николай. В случае опасности сигнал подаст. Немца беречь надо, не каждой группе разведчиков удаётся в поиске офицера взять.
Добрались до болот. Немец головой покрутил, к Игорю повернулся. Разведчик кляп вытащил.
— Вы хотите через болото идти? — испугался немец. Без проводника нельзя.
— Пройдём. Каждому по палке сделаем, слега называется и пойдём.
— Это невозможно!
Игорь отвечать не стал. Финками разведчики срезали несколько относительно прямых и прочных стволов молодых деревьев. Ими удобно перед собой трясину ощупывать. Болото — оно обманчиво. Кочка рядом, кажется твердью, а наступи на неё — под воду уходит, потому как это куст болотной травы, корни в воде висят. А в случае, если в трясину угодишь, за эту слегу тебя вытянут. Немцу руки развязать пришлось, иначе утонет.
Первым Игорь двинулся, небольшой опыт был, жердиной прощупает дно, где потвёрже и помельче, там идёт. Скорость передвижения совсем мизерная. Хорошо, если километр в час, а то и меньше. Спешка в болоте до добра не доведёт. Немец за Игорем почти вплотную держался, боялся очень. Повторял все его движения в точности. Потревоженное болото пугало. Ткнёшь палкой, а рядом с тобой с шумом газовый пузырь лопается. Это болотный газ выходит. Огнеопасен, поэтому курить нельзя и открытым огнём пользоваться — самоубийство. Николаю полегче, по проторённому следу идёт. От движения тина и ряска раздвигаются, как лёд перед ледоколом.
Один раз Игорь оскользнулся, с головой ушёл в омут, но выбрался сам. Немца от испуга трясло. Он только и повторял — майн гот!
Выдохлись сильно и замёрзли. В болотах вода холодная всегда от подземных ключей. Да ещё ноги приходилось вытаскивать из вязкого ила. Хорошо ещё сапоги не потеряли. На востоке начало сереть, над болотом туман повис, промозгло.
Постепенно дно поднималось, вода не по грудь или шею, а по пояс, да и потвёрже грунт под ногами. Что сейчас Игоря беспокоило — к нашим вышли или здесь ещё немецкие позиции впереди? Укрыться негде, в воде окопов нет. Расстреляют, как куропаток. Выбрались на сухое, без сил упали на мох. А вот бдительность потеряли на радостях. Голос рядом.
— Хенде хох!
Игоря холодный пот прошиб. Видимо — пост недалеко был, караульный неслышно подошёл. Но следующая фраза успокоила.
— Ручки подняли, немчура, не то очередью обоих срежу.
Ну да, немец и Игорь в немецкой форме, хоть и мокрой, заляпанной. На Николае советская форма, но с немцами идёт. Либо предатель, либо полицейский из дезертиров.
— Свои, разведка! — подал голос Николай.
— Оружие в сторону отбросьте и руки вверх, чтобы я видел!
Из-за дерева молодой боец вышел, автомат навёл, палец на спусковом крючке.
Николай и Игорь оружие в сторону отбросили, руки подняли. Игорь немцу перевёл.
— Руки подними и все приказания выполняй. Мы к советским позициям вышли.
— Поднимайтесь и вперёд. Ни шагу в сторону — застрелю!
Так и шли около полукилометра. По краю болота были выставлены редкие посты, да и то для перестраховки. Ни одного случая перехода немцев через болото не было — страшно. В неглубоком окопчике старшина. Землянку рыть бесполезно, подпочвенные воды близко, вода зальёт. Боец доложил, что задержал трёх подозрительных.
— Кто такие?
Старшина был в годах, с опытом, вёл себя спокойно.
— Разведка полковая, тридцать первая армия. Прошу доставить нас в штаб полка, лучше к ПНШ по разведке.
— Разберёмся. Оружие ваше где?
— Бросили по приказу часового.
Старшина на бойца посмотрел.
— Почему не прихватил? Всё же казённое имущество! Вернись и доставь. А вы присядьте.
Разговор всё время с Николаем шёл. Старшина не знал, кто эти — в немецкой форме. Пленные или переодетые наши? Николай сел на землю, снял сапоги, вылил воду. Так же поступили Игорь и немец. Ждать пришлось долго, пока боец сходит за оружием.
После болота автоматы были в грязи и доведись стрелять, ещё не известно — действовали бы? Чистить надо, смазывать. Старшина из окопчика связался по полевому телефону с начальством, объяснил ситуацию.
— Понял, ждём. Через час подъехал грузовичок — сильно потрёпанная и латаная полуторка. Из кабины выпрыгнул лейтенант.
— Эти? — указал он на задержанных.
— Так точно! — вытянулся старшина.
— В кузов их. Оружие в кабину.
В кузове уже сидел боец. На людей в немецкой форме внимания не обратил. Игорь понял — их ситуация не редкость, с другими разведчиками такое же случалось. Добрались до штаба полка. Всех трёх сразу заперли в камере — комнате с заколоченными досками окнами. Было слышно, как лейтенант говорит по телефону, но слов не разобрать. Игорь на часы поглядывал. Фактически их поиск длился не оговоренные полтора суток, а двое с половиной. Приказ нарушили, но не по своей воле.
Потом загремели ключи. На пороге стоял лейтенант из их полка.
— Мои хлопцы! Один только незнаком. Языка взяли?
— Так точно. Офицер, начальник штаба батальона тяжёлых самоходок.
— Едем!
Лейтенант — хозяин взял лейтенанта- гостя под руку, отвёл в сторону.
— Одно дело делаем! Давай вместе допросим.
— Меня командование в штабе заждалось. Голову открутят если задержусь. Парней моих почти трое суток не было, думали — безвозвратные. Хочешь- едем с нами, послушаешь.
ПНШ Федюнин из их полка чувствовал себя на высоте. Только вчера от командира полка фитиль получил. Почему разведка бездействует, где язык? А теперь ценного пленного дяде чужому отдать? Добрались на грузовике за час, потряслись изрядно, но разведчиков напряжение отпустило. У своих теперь. Обмыться можно, в сухое и чистое обмундирование переодеться, горяченького поесть, а уж потом спать, сколько влезет. После поисков по тылам врага, разведчиков обычно не трогали. Бойцам отоспаться надо, отдохнуть.
По приезду в полк пленного увели в штаб, а разведчики к себе в землянку. Разделись, друг друга из вёдер холодной водой облили. Хорошо бы в баню, да с мылом и мочалкой. В обороне водили бойцов на помывку в банно-прачечный отряд, но то бывало иногда раз в десять дней, а то и в месяц, особенно в наступлении. Тогда не то, что помыться, поесть было некогда и нечего. Полевые кухни отставали, а ещё попробуй найди повар, где твоя рота и батальон?