Колышки

Попов Н

Колышки

Н. ПОПОВ

КОЛЫШКИ

Рассказ

Перевел В. Муравьев

I

Полоски Семена Петровича и Андрея Исаковича расположены по соседству, на одном поле. Бывало, по весне, когда оба соседа выедут проводить "посевную кампанию", скрипят, вздыхают, словно старушки, их сохи сабаны. Подымут они свои поля в две с половиной сажени шириной, потом приступают к севу. Насыплют зерно в лукошки, привяжут повод лошади к поясу - вот и вся техника готова. Затем перекрестятся на восход солнышка и пойдут, разбрасывая семена горстью, а за ними лошади тянут деревянные бороны, прыгающие с комка на комок.

И так из года в год.

Хотя наделы у них были одинаковой величины, жили они не одинаково. Андрей жил хуже Семена, потому что у него была полна изба детей. Свой хлеб ели только до рождества, после рождества хозяин шел просить взаймы у кулаков. Те давали, но зато уж потом Андрей целое лето гнул спину на их полях.

У Семена же семья маленькая - сам, жена да сын. Поэтому у них своего хлеба хватало до пасхи, а в урожайный год даже до новины. Семен работал на кулаков не каждый год, и лошадь у него была получше, и тяга у сохи железная. А у Андрея кляча - кожа да кости, до вечера работать никогда не выдюживала. Сбруя рваная, тяга мочальная. Надо бы завести получше, да не на что.

Бывало, попашут Семен с Андреем каждый свою полоску, присядут на меже и беседуют.

- Как же, Семен, дальше-то будем жить? Ведь ни с которой стороны просветления не видать. День и ночь спину гну, работаю, а зима пришла есть нечего.

- Что тут поделаешь! Как бог положил, так и живем. Деды ведь тоже так жили.

- Эх, обрыдла мне эта дедовская жизнь!..

Посидят, поговорят и снова берутся за рукоятки сохи.

Однажды, было это в январе 1930 года, приятели поспорили.

Вернувшись с собрания, на котором говорили об организации в деревне колхоза, Андрей сказал:

- Ну, Семен, я нашел свою дорогу в жизни. Пойду в колхоз, хватит зря силы на кулаков изводить. А ты как думаешь?

- Я от колхоза не отказываюсь, - не спеша, подумавши, отозвался Семен. - Только хочу маленько обождать, присмотреться.

- Чего тут ждать! Давай и ты иди в колхоз. Не зря же сказано: общая каша всегда гуще. Вместе-то мы, глядишь, машины укупим, а там, как приезжий из города товарищ говорил, трактор придет на наши поля.

- Нечего трактору делать по нашим ямам и оврагам. Нет, в трактор я не верю. Брехня это, про трактор.

- Не веришь? Вот увидишь - будет у нас трактор. Давай биться об заклад: не придет трактор - отдаю тебе свою корову, придет - ты мне своего Гнедка отдашь. Ну, спорим?

- Не придет, - упрямо повторил Семен и хлопнул мозолистой рукой по ладони Андрея.

- Не хочешь в колхоз, силком не потащут, - сказал Андрей. - Только полоску тебе придется отвести в другом месте, эти поля пойдут колхозу.

- Где отведут, там и буду пахать, а в колхоз пока не пойду.

II

Следующей весной Семен и Андрей уже не работали на соседних полосках. Распахали колхозники межи. Но как у человека после операции остаются швы на теле, так и на колхозном поле все межи обозначились пластами дерна.

Несколько раз приходил Семен на свое прежнее поле, подолгу стоял, смотрел, думал.

Однажды вечером, когда на поле никого не было, он вытесал из жердины колышки и вбил их топором на границе своей полосы.

"Кто знает, куда жизнь повернет? - думал он. - Сколько колхоз просуществует? Вдруг опять дело вспять повернется и общее поле на полоски разделят. Межи к тому времени затеряются, забудутся, моя полоса может достаться другому, а земля удобрена".

Вбил он колышки так, что они были чуть-чуть видны из земли, кто не знает, тот и не заметит.

Нельзя сказать, чтобы у колхозников все шло гладко, дело новое, незнакомое, но все же осенью получили они столько хлеба, сколько никогда со своих полосок не собирали. Андрей Исакович с женой и старшим сыном выработали хлеба на целый год. Теперь не надо идти кланяться кулаку.

- Видишь, Семен, - говорил Андрей приятелю, - как мы начинаем жить. А когда тракторы придут на наши поля, совсем хорошо будет.

Но Семен Петрович упорствовал на своем:

- Не пошлют тракторов на такие буерачные поля.

А сам время от времени ходил тайком на свою прежнюю полоску, проверял, целы ли колышки, не выдернул ли кто.

Два года спустя неподалеку от деревни организовалась МТС в тридцать тракторов системы "Интер".

Весной отряд из четырех тракторов пришел в колхоз.

Друг за другом с могучим победным рокотом двинулись железные богатыри по полю, врезались в землю четырехлемешные плуги.

Много народу, почитай вся деревня - и колхозники и единоличники вышли посмотреть на работу тракторов.

Семен Петрович тоже очень интересовался. Он то шел рядом с трактором, то забегал вперед, смотрел, как лемехи опрокидывают пласт, и мерил, глубоко ли берет.

В этот день Семен впервые забыл про свои колышки, и, только уходя с поля, заметил, что один колышек расколот трактором, а другой выворотило лемехом.

"Вбить снова или не вбивать?" - раздумывал он. Потом, оглянувшись по сторонам, не видит ли кто, сунул колышек в старую дырку и прикрыл пластом дерна.

"Пусть покуда постоит", - решил Семен.

Этой весной Семен стал плохо спать ночами. Ляжет с вечера и не спит, думает. О чем только не передумал! И детство, и женитьбу, и всю свою жизнь вспомнил.

Но чаще всего он думал о том, что ведь правду сказал Андрей, нашел он свою дорогу в жизни. Все чаще посещала Семена мысль: а не вступить ли и ему в колхоз?

В одну из таких бессонных ночей подтолкнул он в бок спящую жену:

- Слушай, жена...

- Чего тебе? - недовольно пробормотала она.

- Слушай, а не записаться ли нам в колхоз?

Жена проснулась окончательно.

- Я ж тебе когда еще говорила: давай куда люди, туда и мы.

В тот же день Семен Петрович подал заявление и два дня спустя привел своего Гнедка на колхозный двор.

- Не попусту мы об заклад бились, - смеясь, встретил Семена на колхозном дворе Андрей. - И трактора пришли на наши поля, и Гнедка отдаешь в мои руки.

- Конь-то молодой у меня, он на колхоз еще десяток лет поработает, смущенно ответил Семен.

III

Минуло три года. За это время Семен Петрович преодолел единоличные привычки и стал настоящим коллективистом. За колхозное добро стоял, как за свое. И про колышки забыл начисто. Не раз его премировали за хорошую работу.

Вслед за тракторами появились в колхозах автомашины, сложные молотилки. В округ прилетел самолет и катал над Кудымкаром ударников. Семен Петрович тоже летал на самолете.

А тут, осенью, к страде пришли в колхоз комбайны. Вот уж до чего умная и хитрая машина!

Бригадир послал Семена и Андрея возить от комбайна зерно в амбар.

Запрягли они лошадей, поставили на телеги ящики для зерна и поехали в поле, где работал комбайн.

На работу комбайна смотрели, стоя на краю поля, колхозники: где он прошел, рожь будто бритвой срезало.

- Да-а, вот это машина! - восхищенно проговорил Семен.

- Жаль, я с тобой про комбайн не поспорил, - усмехнулся Андрей.

- Теперь я с тобой бы и спорить не стал, - лукаво глядя на приятеля, ответил Семен. - Я теперь умный. А ты смотри, как широко берет! Больше четырех метров будет!

- Почти угадал, - сказал один из колхозников. - Четыре и шесть десятых метра.

Семен поворошил отработанную солому.

- Чисто молотит, ни зернышка не оставляет.

В это время Андрей сказал ему:

- Семен, у тебя ящик неровно стоит, подложи-ка что-нибудь. Вон какие-то колышки валяются.

"Колышки", - вспомнил Семен и, отойдя в сторону, стал разгребать землю.

- Что ты тут копаешься? - удивленно спросил Андрей.

- Здесь они. Нашел ведь, - ответил Семен. - Вот они, мои колышки.