Страница 27 из 78
Шахта представляла собой колодец глубиной около 20 метров. Стенки колодца, сложенные из толстых деревянных плах, тогда были еще крепки. Внутри колодца по средней линии в вертикальном направлении были устроены узкие мостки (палаты), соединяющиеся между собой лесенками.
У перекрестка уже стояли вооруженные люди, ближайшие окрестности были оцеплены. Великих князей подвезли к шахте. ссадив с телег, их стали жестоко избивать (позднее это установила медицинская экспертиза). По рассказам того же чекиста, В. Д. Гурьева, переданным мне с. Г. Кайдаловым, через шахту была перекинута доска-бревно. Убийцы выбрали для своих жертв особенно мучительный вид смерти. Великим князьям связали руки, завязали глаза и заставили идти по этой доске и прыгать вниз в глубокий 20-метровый колодец. При этом великий князь Сергей Михайлович оказал сопротивление. Он схватил за полу пиджака Верхнесинячихинского большевика Плишкина и чуть-чуть не увлек его за собой, оборвав полу его пиджака. Князя убили выстрелом в голову.
Скинув великих князей в шахту, убийцы забрасывают ее ручными гранатами, а затем заваливают бревнами и разным хламом. Предания об обстоятельствах этого злодеяния известны многим старожилам Нижней и Верхней Синячихи.
М. А. Чехомова рассказала мне, что возле школы был найден труп человека с крестьянскими натруженными руками. красные заявили, что это и есть один из банды белогвардейцев, похитивших великих князей. Во время следствия выяснилось, что, по сценарию убийц великих князей, этот человек должен был выполнить роль «мормышки». Чекисты заранее арестовали его на Салдинском заводе и держали в тюрьме до дня инсценировки «увоза» князей, пристрелив во время «боя» в качестве доказательства истинности нападения.
Еще несколько дней великие князья были живы (это позднее установит медицинское вскрытие). Шахта находится не так далеко от дороги, и проезжающие крестьяне порой слышат голоса, стоны, иногда раздается пение псалмов, молитвы. Верхнесинячихинские старики рассказывают, что к шахте некоторое время никого не подпускали. На следующий день изверги делают попытки добить свои жертвы — второй раз убивают их! Вниз кидают крупные камни, бревна. Но шахта уже сильно завалена, и ничего не выходит — снизу по-прежнему несутся молитвы и пение псалмов. Великая княгиня Елизавета Федоровна, несмотря на тяжелые ранения, сумела перебороть свою боль и перевязала голову князю Иоанну Константиновичу носовым платком.
На третий день председатель ЧеКа Говырин берет у местного врача Арангузеева большой кусок серы, революционеры зажигают его и бросают на дно шахты, а верх шахты забрасывают досками и бревнами, засыпают землей, то есть в третий раз убивают свои жертвы.
Следственной комиссии белой армии, занявшей Алапаевск 28 сентября, сразу же удалось обнаружить шахту, а в ней тела мучеников, находившихся на разной глубине. В карманах убитых были их документы. На груди великой княгини Елизаветы Федоровны висела икона спасителя, подаренная ей Николаем Александровичем перед отречением от престола. Хотя с момента убийства прошло почти три месяца, тела почти не подверглись разложению.
Их положили в гробы, поставили возле Напольной школы. А затем от школы привезли к Алексеевскому собору, где после торжественного отпевания похоронили в склепе собора.
В 1989 году старая дорога из Алапаевска к месту убийства была заброшена. Я ехал к шахте по новому асфальтированному шоссе. Свернул налево к Верхней Синячихе. И вот уже у места. Редкий лес — сосны и березы. В коптяковском лесу было больше берез, чем сосен, здесь — наоборот. Много лесных цветов, краснеет крупная земляника. От шоссе к шахте ведет натоптанная тропинка. Шахта давно осыпалась. Яма стала пологой. Можно спуститься вниз, метра на четыре, а дальше все засыпано землей. кое-где виднеются остатки деревянных конструкций.
После всего увиденного и услышанного в Алапаевске в моем сознании еще сильнее укрепилось убеждение, что за спиной злодеев, совершивших преступление, стоял сам сатана, недаром руководство всей операцией осуществлял сын хасида Сафаров, близкий соратник Свердлова. В изощренном тройном убийстве каждого мученика в шахте под Алапаевском чувствовался особый ритуал, используемый сатанинской сектой хасидов еще с XVIII века. Одно из правил этой изуверской секты гласит: «Христиан нужно убивать трижды по числу ипостасей их Бога».
Направляясь из Алапаевска в Пермь, я проехал по тем местам, с которых начиналась уральская промышленность, позволившая России создать мощную военную экономику. В XVIII веке уральские металлургические заводы, в частности в Невьянске и Нижнем Тагиле, по своему техническому уровню превосходили западные аналоги. В тот же период в маленьких еврейских местечках Малороссии и Белоруссии хасидские сектанты совершали свои страшные кровавые ритуалы, подготавливая своих членов к будущему убийству всех членов русской Царской фамилии. В начале XIX века влияние хасидской секты сказалось на идеологии декабристов, а позднее стало доминантой формирования всех революционных партий. В XIX веке в сибирь было сослано большое количество членов изуверских еврейских сект, прежде всего хасидов. Большая их часть, после окончания сроков, оседала в Сибири и на близком к ней экономически развитом Урале.
Уже тогда иудейские сектанты делали свои ставки на люмпенскую часть рабочего класса Урала, подталкивая их на грабежи и занимаясь скупкой краденого.
В Перми я встретился с нашими соратниками, которые определили меня на квартиру и свели с людьми, рассказавшими немало местных преданий об убийстве великого князя Михаила Александровича. В частности, мне удалось поговорить с родственниками и знакомыми швейцара «королёвских номеров», в которых провел последние месяцы своей жизни великий князь. Свели меня также с престарелой супружеской парой, которая еще до войны встречалась со священником, лично знакомым с Михаилом Александровичем.
В местных архивах и музеях с помощью соратников мне удалось получить уникальные секретные документы и воспоминания убийц великого князя. В числе первых я прочитал записи из дневника великого князя. Из этих разрозненных сведений постепенно складывалась достаточно полная картина страшного преступления, которое совершилось здесь в июне 1918-го. Его почерк, методы, состав исполнителей были удивительно похожи на те, с которыми я уже сталкивался в Екатеринбурге и Алапаевске. В Перми жило несколько сотен иудеев, располагавших богатой синагогой. Старожилы рассказывали мне, что после отречения Царя евреи составили костяк большевистских организаций, и прежде всего ЧеКа. Подручными их были бандиты и уголовники.
Разысканные мной документы и показания старожилов свидетельствовали, что в конце 1917-го — 1918 году город оказался под властью матерых убийц и уголовников, близких Якову Свердлову. Бандгруппы из числа выпущенных из тюрем уголовников с мандатами милиции и Чека совершали грабежи, убийства, похищения людей, зверски истязали священников (некоторых зарывали живыми в землю). Каждый из будущих убийц великого князя из числа боевиков тайной большевистской мафии, о которой я уже говорил в предыдущей главе, совершил по крайней мере несколько убийств. Главный исполнитель убийства великого князя Иванченко, сын контрабандиста из еврейского местечка, состоял в шайке «лесных братьев», был начальником по оружию, убийство было его ремеслом, при еврейских большевиках он стал начальником милиции, а затем руководителем Чека. страшно жестокий был человек, откровенный садист, рассказывали мне старожилы. В 1920-е, уже будучи большим начальником, лично исполнял роль палача, наслаждаясь агонией умирающих людей.
Другой убийца великого князя Марков в своих воспоминаниях описывает свое участие в убийстве по крайней мере трех десятков людей. После февраля 1917-го лично убивает монаха и 12 человек обезоруженных полицейских.
Третий убийца великого князя Жужгов специализировался на расправах со священниками. В архиве Пермской области я нашел воспоминания этого злодея, где он смаковал подробности убийства пермского архиепископа Андроника: «Поехали по сибирскому тракту за пять верст, свернули в лес, отъехали сажень сто, остановили лошадей. Я приказал дать Андронику лопату, отвязали ее от пролетки и дали ему в руки. Я приказал ему копать могилу. Андроник выкопал сколько полагается (четвертей шесть). Затем я сказал: “Давай ложись”. Могила оказалась коротка, он подрыл в ногах, лег второй раз, еще коротка — еще рыл — могила готова. “Теперь дайте мне помолиться”, — я разрешил, он помолился на все стороны минут десять, я ему не мешал. Затем он сказал: “Готов”. Я сказал, что расстреливать не буду, а живым закопаю, пока ты не снимешь постановление (о забастовке против большевиков. — О. П.), но он сказал, что это не сделает». Тогда Жужгов и подручные закопали архиепископа живым.