Страница 105 из 129
Славяне Восточной Европы не были исключением в общем этногенетическом процессе. Как сообщают древние источники — труды византийского императора Константина VII Багрянородного (царствовал в 913–959 гг.), «Повесть временных лет» (ок. 1113 г.), хроника Географа Баварского и другие — территорию Восточной Европы в VI–XI веках заселяли многочисленные славянские племена. Это поляне, волыняне, дреговичи, кривичи, новгородские словене и прочие, стоявшие на том же уровне исторического развития, что и западные славяне. В IX–X веках они имели свои города и государства — Киевское, Полоцкое, Новгородское, Туровское, Волынское княжества и другие.
Таким образом, на этническом пространстве славянского расселения в конце 1-го — начале 2-го тысячелетия наблюдались активные процессы интеграции и консолидации. В результате глубоких этнокультурных и социально-политических сдвигов происходило становление раннефеодальных обществ на новой социально-правовой основе, с широким использованием духовных традиций местного населения. Только что самоопределившимся этносоциальным общностям предстояло еще в нелегкой борьбе подтвердить свое право на идентичность и самостоятельность, чтобы занять достойное «место под солнцем» среди европейских стран и народов.
4. Славяне и балты (VI–XI вв.)
На карте археологических культур железного века (VIII век до н. э. — V век н. э.) в Беларуси обращает на себя внимание условная разделительная полоса, протянувшаяся от Ляхович к Клецку, севернее Слуцка и далее на Березино, Могилев, Кричев. Она служила своего рода этнографическим рубежом, устойчиво существовавшим на протяжении многих столетий.
Этот рубеж разделял северную и южную части территории Беларуси: с одной стороны — северный ареал культур штрихованной керамики и днепро-двинской, с другой — южный регион милоградской и зарубинецкой культур. Первые две культуры археологи почти единодушно считают балтскими, об этническом характере милоградской и зарубинецкой культур нет единого мнения. Некоторые исследователи идентифицируют их, особенно милоградскую, как балтские (В. В. Седов, П. Н. Третьяков), другие высказываются в пользу славянского происхождения зарубинецкой культуры, третьи считают носителей этих культур германцами, скифами или сарматами.
При выяснении этого вопроса существенное значение имеет синхронный сравнительный анализ сообщений античных авторов о тогдашних народах и культурах и соответствующих археологических данных того периода.
Так, Геродот (V век до н. э.) посвятил четвертую книгу («Мельпомену») своей «Истории» скифам, среди которых выделял скифов-земледельцев, проживавших на севере современной Украины и в соседних районах Беларуси («на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену», как называли в то время Днепр).
Геродот упоминает и племена невров, которых он поместил «по реке Гипанису (Буг) к западу от Борисфена». «У невров обычаи скифские», — замечает далее автор.
Подобные сообщения греческого историка нельзя игнорировать. Тем более что среди археологических находок, относящихся к милоградской культуре, нередко встречаются предметы скифского происхождения (наконечники стрел, серпы, кельты, женские украшения и др.).
Не менее интересны сообщения авторов более позднего времени — очевидцев событий в начале нашей эры. Греческий географ и этнограф Страбон (ок. 64 года до н. э. — 24 год н. э.) в своей многотомной «Географии» дает подробное описание стран и народов Евразии. В лесной зоне на правобережье Днепра он упоминает племена бастарнов и их соседей германцев и тирогетов, причем бастарнов склонен считать племенами германского происхождения. Аналогичную информацию мы находим у Плиния Старшего (ок. 23–79 гг. н. э.), автора «Естественной истории» (в 27 книгах).
В V–VII веках н. э. Полесье оказалось в зоне распространения памятников пражской археологической культуры, славянский характер которой не вызывает сомнений.
Во второй половине I тысячелетия группы славян расселились на большей части территории современной Беларуси, постепенно смешиваясь с местным балтским населением, предками племен культуры штрихованной керамики и днепро-двинской, либо ассимилируя их. Проникновение славян в зону более раннего расселения балтов растянулось на ряд столетий. Поэтому взаимоотношения между этими народами были весьма разнообразными — от совместного проживания и мирного освоения лесных пространств до вооруженных конфликтов. В конечном итоге при решении спорных вопросов существенное значение приобретали многочисленность племен, степень их консолидации и характер общественной организации.
Вместе с тем в условиях миграции и освоения новых земель обычным явлением были межэтнические браки, которым даже отдавалось предпочтение по сравнению с более поздним обществом. Племена объединялись в союзы во главе с князем, военной дружиной, с выборной системой власти и самоуправления. Союзы формировались по территориально-соседскому принципу, этническое происхождение отдельных родов, общин, племен не играло определяющей роли, на первый план выступали здоровый прагматизм и право силы. Это был период военной демократии. Ее отзвуки («пережитки») еще долго сохранялись в вечевом строе Полоцкого и Новгородского княжеств, в системе городского и сельского самоуправления, в обычае приглашения на княжеский трон предводителей варяжских (русских) дружин и в других реликтах.
Как показывают материалы раскопок «длинных курганов», распространенных на территории расселения кривичей в VIII–IX веках, местная материальная культура носит смешанные славяно-балтские черты. Комплексный анализ захоронений этого периода на территории Подвинья дал основание Г. В. Штыхову сделать вывод, что они принадлежали славянизированным балтам («Крывічы». Мн., 1992, с. 106). В результате славянизации местного балтского населения образовался целый кривичский регион со смешанной этнической культурой.
Эти положения и выводы согласуются с материалами исследований кривичских курганов на территории Смоленщины и Псковщины, которые ранее получил В. В. Седов (Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. М.,1970, с. 104–107). Седов определял время появления славян в Смоленском Поднепровье и Полоцком Подвинье VII–VIII веками, а на Псковщине — еще ранее. Эта дата соответствует времени сооружения балтским населением городищ-убежищ на Смоленщине. А уже в VIII–IX веках на месте поселения балтов кривичи основали Полоцк, превратившийся вскоре в крупнейший объединительный и культурный центр северо-восточной Беларуси.
Появление летописей позволяет более определенно судить о событиях, развертывавшихся на просторах Европы, о состоянии средневековых обществ, укладе жизни, повседневном быте и традициях многочисленных племен и народов, их нравах, обычаях, верованиях. Ценную информацию о культуре и быте славянских племен дает нам «Повесть временных лет», основой для которой послужил «Начальный свод» (1093 г.). Автором «Повести» считается монах Киево-Печерской лавры Нестор. «Повесть» сохранилась в более поздней редакции («Лаврентьевская летопись», 1377 г.; «Радзивилловская летопись», XV век); тексты этих вариантов незначительно различаются между собой.
Летопись повествует об исторических событиях, начиная с 852 года (6360 год «от сотворения мира»), и о расселении славянских, балтских и финно-угорских племен («инних языцы») на территории Восточной и Средней Европы. Летописец называет существовавшие в тот период славянские племена (или их союзы), весьма правдоподобно указывает их размещение, однако не разделяет на восточных и западных славян (это сделали историки гораздо позже).
Первоначальным регионом славянского расселения Нестор указывает бассейн среднего Дуная, «где есть Угорьская /Венгерская/ земля и Болгарская земля». Оттуда славянские племена расселились на территорию современной Чехии, Словакии, Польши и получили свои названия, по словам летописца, чаще всего от местности, где расселялись — морава, чеси (чехи), поляне, поморяне, мазовшане, ляхи, лутичи и др. На территории будущей Беларуси в бассейне левобережья Припяти поселились дреговичи («дрегвичи»), в бассейне Двины — полочане («реки ради именем Полота»). И каждый род, по Нестору, держал свое княжение: дреговичи свое, и словени свое в Новгороде, а полочане — свое на Полоте, а «от них же и кривичи седят на верх Волгы, и на верх Двины, и на верх Днепра, их же град есть Смоленск».