Ночь

Опять напился, все из-за вредности. Говорю же, смешной. Он определенно мне нравится, иначе я не стал бы тащить его, пьяного, на спине.

— Пос-с-ставь меня на з-з-землю, педрило недоделанный. — Что же ты такой шумный?

— Никита, бросьте его в снег, пусть протрезвеет. — Вместо того, чтобы помочь, Татьяна только путается под ногами.

— Заткнись, шлюха! — Наконец-то он назвал ее более подходяще.

— Никита Сергеевич, может, я вам помогу? — Решил мне помочь Геннадий Сергеевич, который и сам едва передвигал ноги.

— Отвянь, жирная свинья! — Как он четко подмечает детали.

Мы прошли еще только метров двести, а он успел уже обозвать почти всех. Народ понемногу ушел в отрыв. Даже Геннадий Сергеевич, и тот ускорил нелепую походку.

— Ну, честное слово! Никита, оставьте его. Пусть проветрится. Вы так его еще час будете нести к нашему отелю. Мы бы могли…

— Таня, извините, но я не могу позволить замерзнуть человеку. Я вижу, вам холодно, догоняйте остальных. Увидимся завтра.

— Но…

— Идите-идите! Не волнуйтесь.

Да вали уже!

Надула губки, но побежала вперед.

Тело за спиной пошевелилось и отстранилось. Черт! Спас ситуацию сугроб, в который мы свалились.

— Ай-ай-ай! Что за фигня?! Отпустите меня, сволочи! — У парня подо мной явно уже белочка. Он стал колотить меня по спине, отбиваясь от мнимых нападающих.

Пришлось чуть-чуть скрутить ему руки и умыть снегом.

— Убивают! Спасите! — заорал он, при этом приходя слегка в себя.

— Хватит орать, словно тебя лишают девственности. Поздновато, я бы сказал. Ты бы лучше мне помог, давай руку.

— Нет! Я никуда с тобой не пойду, педик. — Разлегся в сугробе и даже не думает вставать.

— Я оставлю тебя, учти! Если тебя сожрут голодные медведи или волки, я не виноват.

— Ха! Какие медведи посреди горнолыжного курорта?

— Как хочешь, можешь не верить. Но говорят, иногда туристы пропадают… Выбирай: голодный медведь или гей?

— Что это за выбор такой? Даже не знаю, что лучше.

Наконец-то он подал мне руку, помогая вытянуть его из сугроба. Идти стало легче, забросив его руку себе на плечо, но при этом пришлось выслушать немало «лестного» в свою сторону.

— Педрило, ты куда меня тащишь? Хочешь снова трахнуть? Хочешь-хочешь! А вот тебе!

Он скрутил кукиш и ткнул мне прямо в лицо.

Боже, какие у него холодные руки. Ледышки.

Тащил я его долго, но и на раздевание ушло не меньше времени. Не оставлять же его в мокрой одежде. Не хватало, чтобы подхватил воспаление легких.

В отличие от меня, он неправильно расценил мои намерения. За что я получил по лицу ногой, пока снимал его штаны.

— Ублюдок, даже и не думай!

Так еще раздевать парней мне не приходилось. Он сопротивлялся, брыкался, кусался. Когда он угомонился, натянул на себя одеяло и уснул. Думаю, ожидать благодарности за сложенные вещи и ботинки возле батареи не стоит.

Посмотрев на торчащие из-под одеяла ноги, сразу же приказал себе его же словами «Даже и не думай!»

Часть

POV Иван

Я однажды посмотрел фильм «Чего хотят женщины». Хотел узнать ответ на этот вопрос, но пришел к печальному выводу — мне такой способ не подходит. Я не готов брить ноги и выщипывать брови, а тем более получить разряд тока. Поэтому задаюсь опять этим вопросом.

— Таня, ты собралась со мной играть в молчанку? Просто скажи, что произошло?

— А ты не помнишь? — состроила она обиженное лицо.

— Частично…

— Матвеев! Придурок ты! Понятно?! Мало того, что ты всех подряд обматерил и послал куда подальше, еще испортил мне свидание.

Ё-моё! Что-то в последнее время и на самом деле матерюсь как сапожник. Это все вина этого мудака.

— Ты что, даже не думаешь извиниться?

— Извини…

— Я тебя прощу, если ты извинишься перед Никитой.

Чего?!

— Не буду!

— Как знаешь, тогда можешь ко мне не подходить.

— За что я должен перед ним извиняться?!

— Хотя бы за то, что человек протащил тебя на себе больше километра, а ты его постоянно обзывал педиком, гомиком и… Короче! Он из-за тебя потянул спину и не пришел на завтрак.

Я не буду извиняться за правду. Спина болит? Пусть скажет спасибо, что не шея!

— Ты что, доволен?! Ну, ты, Матвеев, и скотина завистливая! Я тебе даю последний шанс. Держи!

Она чуть ли не силой втолкнула мне в руки упаковку.

— Что это?

— Обезболивающая мазь.

— Зачем?

— Пойдешь и нанесешь ему.

Это уже слишком.

— Ты же сама об этом мечтаешь.

— Он хочет, чтобы это сделал ты. Извинись, и я прощу тебя.

Сука он!

— А тебе с этого что? — решил я уточнить на всякий случай.

— Он обещал вечером свидание.

Свидание?! Я задницу должен рвать, между прочим, в прямом смысле, ради ее свидания!

Массажа ему захотелось? Будет ему релакс!

***

— Да? Войдите! — раздалось за дверью, после того, как я стукнул в нее что есть силы. — А, это ты.

Сказал придурок равнодушным тоном, растянувшись на кровати.

— А ты кого ждал, Монику Белуччи?! Ой! Извините, кто там у вас, педиков, секс-икона?

— Если тебе интересно, кого я представляю, когда дрочу, то это ты.

Он хочет взбесить меня? Думаю, я и так уже на взводе.

— Смотри не сотри свой стержень в ноль, педрило.

— Не волнуйся, тебе хватит.

— Ну, все, ты нарвался!

Я только решил наброситься на него, как он поднял руки вверх.

— Ты будешь бить лежачего и больного? Может, сначала вылечишь, а потом убьешь?

— Ты обо мне хорошего мнения. За то, что ты со мной сделал, я даже над трупом твоим готов поглумиться.

— Для начала займись моей спиной.

Он снял футболку и перевернулся на живот, отвернув голову в сторону окна.

Ах, так!

Присев на край кровати, я посмотрел на его спину.

Завидую ли я ему? Да, черт побери! Почему у меня должно быть столько проблем из-за его накачанной рамы?

— Ты уснул или рассматриваешь меня? — попытался он шутить, пока я не ущипнул его под ребрами. — Ай! Ты садист!

Ага! Вот тебе!

— Что ты сказал? Тебе нравится? Повторить? — Я стал щипать его, что есть силы. Реакция была странной — он, как придурок, одновременно смеялся и скулил, пытаясь выкручиваться.

— Иван, прекрати! Хвати-и-ит! Ну, пре-кра-щай! У меня встал!

Я же говорил, что он извращенец!

Быстро убрав руки с его спины, я поднял их вверх, словно боясь проказы.

— Я пошутил.

— Знаю я, сука, твои шутки. От них я день ходил, словно мне в зад засадили лыжную палку.

— У меня толще, если ты не помнишь.

Гад!

— Ай! — Мой шлепок по его заднице вернул его к жизни. — Ты явно собрался меня соблазнить.

— Я тебя так соблазню, что ты неделю не встанешь!

— Черт! Если бы не спина, я бы согласился на твое предложение. Может, займешься для начала этой частью моего тела?

— Сейчас займусь. — Я хотел было снова ущипнуть его, но передумал. — Ты пригласил Таню на свидание?

Выдавив на спину кучу мази, я стал выводить на ней слово «Х…й».

— Точнее — она меня.

— Да, конечно! А ты не смог отказать? Зачем тебе, педику, женщина?

— А тебе, девственнику, зачем?

— Я не девственник!

— А я не педик!

— Ой, извините, господин педераст!

— Сколько синонимов слову гей ты знаешь? Специально изучал эту тему?

— Козёл!

— Уже получше. Не отвлекайся от спины и хватит писать такие слова на ней, а то я подумаю, что ты о нем мечтаешь. Насчет Тани, могу предложить альтернативу. Я отменю свидание, если ты проведешь вечер со мной. Посидим в номере, пообщаемся, может, фильм посмотрим или в карты сыграем…

— Я?! С тобой?! Ты, наверное, бредишь? У тебя, кроме спины, ничего не болит? Придурок!

Я решил, что на этом сеанс массажа закончен. Не успев закрыть дверь, услышал фразу, которая еще раз подтвердила, что он самоуверенный тип:

— До вечера!