Пророчица святой горы

КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪ,

могущественный Владыка Морей

Выпуск 12

Пророчица святой горы

ГЛАВА I. Роковое падение

После того как Штертебекер освободился из клетки на башне Касбы в Марокеше и хотел спуститься по веревке, привязанной к клетке, преследовавший его яничар пересек веревку, и он полетел в зияющую под ним пропасть.

Крики разочарования и триумфа последовали за этим страшным падением.

Видя сначала, что пленник бежит, минуя ожидавшей его страшной кары, яничары яростно заревели. Но тотчас же последовал ликующий крик победы, яничар перерезал веревку, отправляя беглеца на верную смерть в бездну.

Верный Самбо ни секунды не спускал глаз с своего повелителя, висевшего между небом и землею.

С ужасом заметил он, как палачи Мулей Сулеймана, эти тигры в лице человеческом, осыпали его любимого господина градом стрел и пуль.

Сердце его сжималось от страха; он молился Штертебекеру как высшему существу и с радостию заметил, что последний миновал опасность со стороны яничар.

Вдруг он увидел, как один из отважных яничар пролез в клетку и с ловкостью кошки просунулся сквозь прорезанное в ней отверстие.

Сабля сверкнула в воздухе… крепкий удар… веревка рассечена… Штертебекер потерял точку опоры и летит в бездну…

Но Самбо, несмотря на это страшное видение, которое другого повергло бы в оцепенение, ни на секунду не потерял присутствие духа. С неимоверной силой он так сильно рванул конец веревки в сторону, что падающее тело описало полукруг, вместо того, чтобы упасть по вертикальной линии.

Штертебекер также не терял духа. Чувствуя этот мощный толчок в сторону, он посмотрел под собою вниз и заметил что-то блестевшее при лучах солнца; это была поверхность воды, простиравшаяся до подножия Касбаской скалы.

Теперь ему стало ясно, зачем Самбо отвлек его в сторону. Он, Штеребекер, должен упасть в воду, которая смягчила бы тяжесть его падения. Вода значит была глубокая, потому что падение происходило с колоссальной высоты.

Нужно было только попасть в воду прямо. Для этого Клаус вытянулся в струну, ноги вниз, голову немного назад, а руки поднял над головой кверху.

Так он прошумел вниз.

Само собою понятно, что все это совершилось гораздо быстрее, чем это возможно описать; все падение продолжалось только несколько секунд.

Виталийский король попал в воду и поднял целую тучу брызг, через некоторое время он опять всплыл на поверхность, не потерпев никаких повреждений.

Самбо со сдержанным дыханием следил за всем этим. Этот умный мальчик, предвидя, что с Касбы начнется погоня, когда бегство будет обнаружено, приготовил все необходимое.

Бегство должно было возможно скорее начаться, и нужно было возможно больше препятствий поставить преследователям в дорогу, — по тому соображению, что собаки Мулей-Сулеймана представляли здесь опасных врагов.

Во-первых, они бы наверное догнали беглецов; и во-вторых, нагнав свою добычу, их кровожадность не знала бы границ.

Вода, омывавшая подножие Касбаской скалы и оказавшая Штертебекеру такое чудесное спасение, было озеро большой глубины, образовавшееся от реки Вади Тензифт, которая брала начало в ближайших горах, протекала около Марракеша и вдоль западного берега Африки и, наконец, впадала в Атлантический океан.

На это Самбо рассчитывал. Через Тензифт был мост только далеко внизу. Если же кто-нибудь хотел перейти на другой берег, должен был употребить лодку, которых тут было много.

Но умный мальчик ночью всех их отвязал и погнал от берега.

В озере также было достаточное течение, чтобы отвести лодок, которых Самбо провожал еще сильными толчками.

Только одну из лодок, самую легкую, мальчик оставил, и в ней он теперь со всеми силами летел к плывшему в воде Штертебекеру.

— Великий повелитель вступит в каик (лодку), Самбо должен скоро грести, Самбо некогда целовать ноги повелителя. После целует ноги — много очень! Теперь грести! Также повелителю грести — много очень! Лягавые собаки придут, много очень собак!

Штертебекер понял всю опасность положения. Он понял, что у них должна быть только одна мысль — бежать.

Поэтому он схватил лежавших в лодке двух весел и так сильно рванул ними в воде, что Самбо покатился на дно лодки и с удивлением смотрел на могучие удары весел своего господина.

— Го! великий повелитель много очень грести умеет, много, много очень, больше Самбо. Великий повелитель все может! Великий, великий господин!

Клаус улыбался.

— Ты бравый парень, Самбо, — сказал он, — и я эту твою услугу, конечно, не забуду; потому что без твоей помощи эти кровожадные негодяи там наверху тешились бы теперь моими муками и вдыхали бы с наслаждением запах моего жареного мяса. Пока прими мою словесную благодарность. Но теперь давай грести, тут дело жизни.

— Го, яничары не поймают, если повелитель так много очень гребет. Каик очень скоро, много скоро.

— Но лягавые собаки, Самбо! Негодяи пустили их по нашему следу, слышно уже их лая. Смотри, там несется вся свора!

Самбо посмотрел по указанному направлению и действительно увидел всю свору собак, гнавшихся за ними с Касбы. Однако, расстояние было еще слишком велико, потому что дорога пересекалась отвесными скалами и приходилось их обойти, что страшно увеличило путь.

Поэтому потребовалось бы еще много времени, прежде чем собаки настигли бы их. Между тем лодка, гонимая Штертебекером, летела стрелой и выиграла уже очень большое расстояние.

Клаусу только жалко было, что лодка не была немного крепче устроена. Он не мог употребить всю свою силу, потому что иначе весла его, и так уже гнувшиеся каждый раз, как хлыстики, совсем бы разлетелись на куски.

Теперь можно было видеть также и яничаров, вылетевших из ворот крепости. Хотя они гнались бурным галопом, какой только позволила крутость скалы, однако догнать собак им было невозможно.

ГЛАВА II. Погоня лягавых собак

С некоторым удивлением Штертебекер заметил теперь, что побег Самбо направил не по течению, а против него.

Прорезали уже поперек все озеро и теперь входили в реку Вади Тензифт, впадавшую тут в озеро. Течение было довольно сильное и нужно было напрягать большие силы, чтобы преодолеть напор воды.

Если бы поехали вниз по течению, то гораздо дальше ушли бы. Против врагов, преследовавших на суше, это много значило.

Когда Штертебекер обратился к своему верному другу, работавшему в поте лица, с вопросом относительно этого, тот ответил:

— Вади Тензифт выше много лучше. Там узкие ущелья; ни человек, ни лошадь, ни собака не могут подойти к Вади. Скалы крутые, у самой воды. Люди не могут видеть каик с берега.

— Это очень хорошо, — возразил Штеретебекер. — Но таким образом мы углубляемся все более в материк, вверх в горы. Куда поведешь ты меня? Разве ты думаешь, что там мы вне опасности?

— Если достигнем Тизи-у-Телует без лягавых собак, тогда — да, великий повелитель.

— Тизи-у-Телует? Что это такое?

— Тизи-у-Телует это…. Тизи-у-Телует это есть… Это такое, что Самбо не знает по-испански.

— Это дуар (деревня)?

— Нет, это не дуар, не город, не лес.

— Может быть — река, озеро, гора?

— Нет, другое от горы! Между горами, направо горы, налево горы, посередине Тыаи-у-Телует.

— Понимаю. Ущелье значит, прорез между горами?

— Да! Ущелье! Ущелье! Верно! Тизи-у-Телует — это ущелье. И по этому ущелью течет Вади Тензифт. Идет с святой горы Джебль Сагру.

— Ах, ты туда хочешь, к Мудрой Мириам?

— Да! Там хорошо, великий повелитель. Мулей-Сулейман не идет туда. Собаки тоже не идут туда, там горячая вода. Вода кипит.

— Ты хочешь сказать, вода так горяча, как кипяток!

— Да, великий повелитель. Много очень горячая. Нехороший человек упадет и умирает в горячей воде; много очень мучается. Только кости остаются.

— Разве нехорошие люди сами падают в горячую воду? Или их может быть вталкивают туда? — спрашивал Клаус.