Страница 9 из 16
Таким образом, в апреле 1887 года и был подписан контракт об основании нового акционерного общества «Tesla Electric Company» с основным капиталом в полмиллиона долларов. Предусматривалось, что прибыли от коммерческой реализации моих изобретений будут делиться пополам между мной и остальными акционерами. Для устройства лаборатории и мастерских я специально выбрал просторное помещение прямо напротив штаб-квартиры Эдисона, чем вызвал у него дикую вспышку гнева и его патологической завистливости. Вот так и начался мой следующий плодотворный жизненный период, когда я уже мог не думать о ежедневном куске хлеба, всецело посвящая все свое время осуществлению так давно вынашиваемых замыслов…
Вдруг по столикам пролетел легкий шепот – к столику Теслы, улыбаясь, подошел плотный человек с роскошной спутанной шевелюрой и пышными усами – Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс, известный всей Америке как выдающийся писатель, журналист и общественный деятель Марк Твен.
– Итак, в полночь в моей лаборатории, и я обещаю вам море незабываемых впечатлений, – донеслось от столика изобретателя. Вскоре знакомые Теслы откланялись, а спустя несколько минут, ровно в десять вечера, и сам изобретатель нервно выскочил из-за своего столика и растворился в бликах уличных фонарей Манхеттена.
По дороге в свою лабораторию он свернул в маленький парк и негромко свистнул. Со стены ближайшего дома донесся шелест крыльев. Тесла достал пакетик с зерном из кармана и начал ежевечерний ритуал кормления стаи голубей. Во всех действиях изобретателя чувствовался какой-то автоматизм, граничащий с самоотрешенностью.
Вот и знакомое многоэтажное здание лаборатории в доме номер 33/35 по Пятой авеню. Что только не воображают соседи о его опытах. Открывая дверь, Тесла хмыкнул, еле сдержав смех при воспоминании о вчерашнем эпизоде. Престарелая дама из дома напротив принесла свою издохшую облезлую кошку, умоляя изобретателя вернуть ей жизнь с помощью «револьвенций эфирного электричества», о которых она вычитала в вечерней газете. Осуждающе покачав головой, Тесла вспомнил, как сам был поражен заметкой безвестного репортера, где утверждалось, что он может не только гальванизировать, но и «тесланизировать» трупы людей и животных, наполняя их живительным электрическим эфиром.
Поднявшись на верхний «лабораторный этаж» по лестнице с загорающими и гаснущими в такт шагам светильниками (еще одно изобретение), изобретатель с усилием повернул ореховую рукоятку громадного рубильника. Свет ламп собственной конструкции озарил обширный зал с таинственными приборами, опутанными проводами. Но, как ни странно, проблемы электричества сегодня мало волновали изобретателя.
Решительными шагами он направился в дальний угол помещения, где беззвучно вибрировало его новое хитроумное изобретение. Тесла остановился перед большой платформой, снабженной какими-то странного вида балансирами с массивными шарами и коромыслами. Склонив голову набок и качаясь с пяток на носки, изобретатель долго разглядывал один из своих хитроумных «резонансных осцилляторов механических колебаний». Взгляд Теслы опять погрузился внутрь себя, в какие-то неведомые глубины пространства и времени, но вот он встряхнул головой, и на тонких губах заиграла улыбка. Изобретатель вспомнил недавнее испытание осциллятора, продемонстрировавшее его устрашающую силу. Тесла задумчиво взглянул через окно на темные очертания окружающих зданий и представил себе, как из них стали выскакивать жители, принявшие колебания фундаментов домов за толчки землетрясения.
Он пожал плечами, набросил на себя лабораторный халат и, что-то насвистывая, погрузился в глубь механизма. Все окружающее просто перестало существовать для изобретателя, и лишь настойчивые трели дверного звонка (также изобретение Теслы) заставили вынырнуть на поверхность его сознание, погруженное в глубины творческого экстаза.
Тесла поспешил вниз, чтобы поприветствовать сегодняшнюю компанию приятелей во главе с Марком Твеном.
– Никола, по пути сюда я придумал неплохой афоризм, который завтра будут цитировать миллионы моих читателей: «Гром – это хорошо, гром – это впечатляюще, но работу делает молния», – с апломбом произнес Твен.
– Ну, молнии, конечно, эффектны, но и кроме них есть много электрических чудес, – рассмеялся Тесла. – А вообще я, как всегда, с радостью почитаю, что ты напишешь о моих новых экспериментах.
И действительно, на следующий день газеты вышли с заголовками «Волшебник слова в гостях у мага электричества», где Твен с восхищением писал:
«Чтобы не получить потрясение при виде лаборатории Николы Теслы, надо иметь необычайно устойчивый ум. Представьте, что вы сидите в большой хорошо освещенной комнате, среди гор механизмов удивительного вида со всех сторон. К вам подходит высокий худой молодой человек и простым щелканьем пальцев мгновенно создает шар прыгающего красного пламени и спокойно держит его в руках. Вы с удивлением пристально вглядываетесь, как ему удается не обжечь пальцы. Он роняет этот шар на свою одежду, волосы, вам на колени и, в конце концов, кладет огненный шар в деревянную коробку. Вы с изумлением замечаете, что пламя нигде не оставляет ни малейшего следа, и вы протираете глаза, чтобы убедиться, не спите ли вы…
Внезапно вся лаборатория заполняется странным прекрасным светом. Вы обшариваете глазами весь зал, но не можете найти источник освещения. Тут наш хозяин достает из клетки белую мышь и пускает ее на металлическую платформу, где она мгновенно гибнет от удара электрическим током. Эффектным движением Тесла, спрятав одну руку в карман, беспечно касается смертельной платформы другой рукой. Вольтамперный индикатор начинает медленно ползти вверх. Вот уже к телу изобретателя подведено электрическое напряжение свыше двух миллионов вольт, при этом ни один мускул у него не дрогнул. Его силуэт теперь окружен ореолом электричества, образованного мириадами язычков пламени, подобно стрелам, вырывавшимся наружу из каждой части его тела.
Затем наш хозяин объявил, что хочет сделать очень важное заявление. Все опыты, которые нам были продемонстрированы, он назвал всего лишь игрушечными трюками, не представляющими особой ценности для мира науки. Но сейчас им создан грандиозный проект „Глобального эфирного резонатора“, который, несомненно, произведет грандиозную революцию в науке и технике. С помощью своей фантастической установки Тесла обещает нам создать не только „Всемирную сеть радиопередач беспроволочного телеграфа“, но и перекачивать электричество в любую точку планеты по „Мировой энергетической системе“.
Когда мы покидали лабораторию изобретателя, уже светало, но мы видели, как в окнах „электрического зала“ продолжали гореть неземные ослепительно-белые огни электричества – там Тесла придумывал новые опыты, способные изумить мир».
Пожар в лаборатории
Явления, на которые мы раньше взирали как на чудеса, которые трудно было объяснить, теперь мы видим в ином свете. Искровой разряд в индукционном кольце, светимость лампы накаливания, проявление механических сил токов и магнитов теперь уже не остаются вне пределов нашего понимания. Вместо прежнего непонимания, наблюдая за их действием, наш ум предлагает простое объяснение. И хотя по поводу их конкретной природы мы имеем лишь гипотезы, тем не менее мы уверены, что истина не сможет оставаться скрытой, и инстинктивно мы чувствуем, что близится время понимания. Мы все еще восхищаемся этими прекрасными явлениями, этими странными силами, но мы более не беспомощны.
Закат позапрошлого – девятнадцатого – века каждую ночь озарялся множеством газовых фонарей, сравнительно небольшим количеством новейших электрических ламп и заревами пожаров. Горели маленькие старинные городки в центре Европы, бамбуковые селения Юго-восточной Азии и роскошные латиноамериканские асьенды. Но больше всего страдали от огненных шквалов большие промышленные центры – первые ростки будущих гигантских мегаполисов. На восточном побережье Североамериканских Соединенных Штатов лидером экономического прогресса, несомненно, был знаменитый своими первыми небоскребами, электрическими экипажами и осветительными сетями Нью-Йорк. Но, увы, этот растущий индустриальный и торговый гигант отличался и периодическими буйствами огненной стихии. Причин тому было несколько: это и опасное газовое освещение, и множество открытых светильников, от свечи до лампады, и недостаток средств пожаротушения, да и просто источников воды, ну и, конечно же, примитивность самой пожарной службы, во многом выполнявшей чисто декоративные функции. И хотя термин «каменные джунгли Нью-Йорка» уже пошел широко гулять по страницам американских и европейских газет, правильнее все же было бы говорить «деревянно-каменные» и обязательно добавлять «чрезвычайно пожароопасные»…