Матрица постапокалипсиса

— А ты Гельмут голова. — Петруха уважительно уставился на немца. — Я бы в жисть не додумался.

— Здесь делать было нечего. Вот я сидел и думал. Как оказалось — полезное занятие.

Васёк встал с корточек и потянулся. Знак. Петруха, Питер и Гельмут начали с двух сторон стягиваться к шатру, возле которого тусовался молодой урук-хай. Старый к этому времени уже успел нажраться местной сивухи и теперь отвратительно храпел под тентом, навешенным возле одного из шатров, видимо атаманского. Короче минус один. Справиться с молодым вчетвером это как два пальца об асфальт тем более используя тактику, которую предложил Гельмут.

У предприимчивого дойча нашелся хитрым образом скрученный жгут, достаточной длины для того чтобы сделать удушение. Предполагалось, что пока кто-то, например, Питер, будет отвлекать урук-хая, Гельмут зайдет с тыла, набросит жгут и начнет душить урку, а Петруха ему поможет. АлеКрей должен постараться в это время забрать оружие у старого пьянчуги, прикончить его и броситься на помощь товарищам.

Питер, Гельмут и Петруха вышли на позиции. Васёк подвалил к интеллигентам и с размаху пнул Васисуалия под жопу, тот смешно покатился по земле с противным визгом, а Васёк угорая направился к теткам, смотрите мол, как я его. Тётки заржали, пинок Васька им понравился. Васёк улыбаясь и подмигивая, продолжал приближаться к теткам, а за его спиной угрюмо двигался Эрнест Спиридонович.

— Слышь Васёк, кажись энтеллигент обиделся что ты его «подружку» пнул, сейчас тебе разборку учинит. — презрительно глядя на Спиридоновича сплюнула одна из теток.

— А это мы щас посмотрим. — остановился Васёк возле теток.

Спиридоныч приближался, а сбоку от него также неумолимо двигался Васисуалий. Тетки злорадно поигрывали дубинками, но расслабленно, не по-боевому, рассчитывали посмотреть как Васёк сцепится с интеллигентами, а потом, если что вмешаться. АлеКрей напрягся, сейчас всё начнется. Или пан, или пропал — пути назад нет. Питер улыбаясь двигался на молодого урук-хая, который зачем-то ковырял носком сапога землю возле одного из шатров. Трое против одного. Шансов у урки против внезапного нападения практически не было.

Всё испортили китайцы. Как только интеллигенты бросились в атаку, но не Васька, а на теток, с матом вцепившись им волосы, а сам Васька ловко крутанувшись на месте завладел дубинкой и тут же обрушил её на индуса, двое узкоглазых с криком бросились к молодому урук-хаю. Узкоглазые мерзавцы, прикидывавшиеся дурачками, выкупили план «великолепной пятерки» и теперь спешили с доносом. Понять их было можно, сдав восстание они рассчитывали подняться в иерархии и если не сместить теток, то сильно их потеснить.

Молодой урка, услышав вопли китайцев про бунт, ломанулся к старому, разбудить и совместно привести пленников к порядку. Васёк, выбив индуса, метелил черную Сару, интеллигенты повалили Зинку и душили её, а Нинка лупила их дубиной сверху. Судя по окровавленным рожам Спиридоновича и Васисуалия их единицы жизни стремительно утекали. К ним бросился на помощь Питер, быстро сориентировавшись в ситуации, он решил, что первоначальный план провален.

И тут Петруха преподнес сюрприз. Схватив невесть как найденный камень он лихо и, главное, метко метнул его в башку молодому урук-хаю. Тот неуклюже закачался, взмахнул руками, будто пытаясь схватиться за воздух, и гулко рухнул на землю.

АлеКрей со всех ног бежал к старому урке, но опоздал. Видно тот оказался матерым и опытным ветераном, пусть и основательно спившимся. Едва заслышав крики китайцев о бунте пленных, он продрал глаза, вскочил и теперь злобно вертел нагайкой, готовясь расправиться со смутьянами. АлеКрей, жизнь которого, после памятного вчерашнего удара ещё толком не восстановилась, понял что лобовая атака отправит его на перезагрузку, а поэтому сделал самый простой ход — вытянув руки вперед просто рухнул перед уркой на живот, будто каяться собрался в грехах. И пока урук-хай соображал, что ему делать, схватил за ногу, приподнялся и выбросил ноги вперед, переместив центр тяжести. Тело летело назад вместе с ногой урук-хая, который не сумев удержать равновесия стремительно заваливался на спину. А на помощь уже мчался Гельмут.

Однако хитросделанный урка сумел завалиться на бок, выдернуть ногу, вскочить и встретить Гельмута ударом нагайки, отбросив прочь. Ситуация становилась критической. Если урка сменит нагайку на шашку, то всем им грозит одно — быстрый полет на перезагрузку, чего, на самом деле, сильно не хотелось. Неожиданно на урук-хая, уже замахивающегося нагайкой, чтобы выбить дух из АлеКрея, бросился тощий лысый тип, которого, кажется звали Авелий. Он провел весьма странный прием, оттолкнувшись ногами он как бы нырнул головой вперед и в полете протаранил урку головой. Но урук-хай не упал, у тощего не хватило массы, лишь покачнулся, разъярившись ещё больше и взмахнув нагайкой дико и ужасно закричал. АлеКрей понял, что сейчас им точно придёт полный и окончательный.

Всех спас Петруха. Вырубив молодого урку, он не стал терять времени, а подскочив к телу, снял с него шашку и серий быстрых ударов выбил из него все единицы жизни. Затем ринулся на помощь АлеКрею с Гельмутом. АлеКрею он кинул также снятую с молодого урку нагайку и знаками показал — отвлекайте. Гельмут встав на колено, намотал жгут на обе руки и, натянув его как струну, ринулся на урук-хая. Тот снова взмахнул нагайкой, но Гельмут блокировал удар жгутов, а АлеКрей попробовал достать его сбоку. Урка крутанулся, перенацеливаясь на новую угрозу, но охнул, ухнул и стал оседать на землю. Сзади его рубил шашкой Петруха.

— Бляха-муха, сразу 3 уровня дали. — продолжал он лупцевать шашкой уже бездыханное тело старого урук-хая. — Ууу, сволота зеленая, не захотели по-хорошему умирать. Вот тебе, вот тебе.

АлеКрей осторожно опустился на землю. Восстание победило. Увидев расправу над последним урук-хаев китайцы едва не поседев от ужаса, упали на колени и взахлеб запричитали, прося не губить, мол попутали рамсы случайно, косякнули грубо и по понятиям ответят. Только без мочилова. Но их никто не слушал. Полуизбитые тетки вместе с индусом были свалены в кучу. Убить их не убили, но помяли славно. Впрочем, Васёк с Питером и, в особенности, интеллигенты выглядели не лучше. Все в ссадинах и кровоподтеках. Нелегко, ох как нелегко оказалось разобраться с тремя тетками-истеричками.

У мертвых урок помимо шашек и нагаек обнаружилось также пара кривых кинжалов, что позволило всей пятерке вооружиться и даже отдать одну нагайку тощему Авелию, доказавшему лояльность коллективу в реальном боестолкновении. Доспехов как таковых не было, что, с одной стороны помогло пленникам — бронированных урок одолеть было бы на порядок сложнее, а с другой расстраивало, в таящем сюрпризы Беспределье доспехи были бы весьма полезны.

После победы восставших лагерь пленных оказался разделенным на две части — пятерка победителей с примкнувшими к ним Авелием и интеллигентами и шестерка предателей. Лишь толстая Джинна, да смуглый югоазиат остались в сторонке толи в силу природной трусости, толи по причине какой-то своей хитросделанной личной философии. Петруха назвал их «статистами», мол, вреда от них нет, но так и пользы никакой, и повелел — сидите да не выебывайтесь, плоды победы пройдут мимо вас стороной.

— Урок мы победили дорогие товарищи. Свободу отвоевали, а к ней довеском ещё и трофеев получили нехилых. Делать нам больше в лагере нечего. Неровен час, недобитые нацистами урки обратно в лагерь приползут, а новый бой мы можем и не выдержать, хотя и вооружились слегка. Поэтому предлагаю следующее — сейчас разберемся с предателями, потом быстро прошерстим лагерь, соберем всё что есть полезного, да двинем отсюда. Если часть урок даже и выживет, то им точно будет не до нас, успеем уйти. Как вам моя идея?

— Идея отличная. Можно приступать к реализации.

— Вот и здорово, вот и славненько. — Петруха победно оглядел «солагерников». — Значит сейчас будет суд. Вспомнил, была такая вещь для наказания провинившихся.