Революция

Он провел следующий день, дав возможность гиду показать стандартный набор туристических достопримечательностей. Зимний Дворец, где победила большевистская революция, когда мятежный крейсер "Аврора" прошел в Неву и обстрелял его. Эрмитаж, с которым могли соперничать только Ватикан и Лувр. Александровская Колонна, самый высокий в мире монолитный каменный памятник. Скромный личный дворец Петра Великого. Кафедральный собор Петра и Павла, Ленинградское метро, в той же степени музей, как и система транспорта.

Он рассматривал все это на манер туриста, гадая про себя, что мог бы подумать интуристовский гид, если бы знал, что это был родной город мистера Джона Смита.

На следующий день он развернул перед гидом проблемы своего бизнеса. Он хочет встретиться, дайте посмотреть, ага, вот здесь, с Леонидом Шверником с завода по производству фотоаппаратуры имени Микояна. Можно ли это устроить?

Конечно, это можно устроить. Гид минут пять вещал о желании Советского Союза торговать с Западом и распространять мир во всем мире.

Беседа Джона Смита с господином Шверником была назначена на послеполуденное время.

Господин Смит и Шверник встретились в два в кабинете последнего и принялись за обычные любезности. Мистер Шверник прекрасно говорил по-английски, так что мистер Смит смог отпустить на этот раз своего гида-переводчика. Когда тот ушел и они остались одни, Шверник стал обсуждать вопрос продажи.

- Я могу уверить вас, сэр, что не далее того времени, как японцы стали удивлять мир после Второй мировой войны своими новыми фотокамерами, произошла революция в дизайне и качестве. Камеры завода имени Микояна не только лучше где-либо производящихся фотокамер, но с того времени, как наш завод полностью автоматизирован, мы продаем их за ничтожную часть стоимости камер из Германии, Японии или Америки...

Павел Козлов встал, спокойно подошел к одной из картин, висящих на стене, поднял ее, указал на обратную сторону и поднял глаза к собеседнику.

Леонид Шверник с ошарашенным видом откинулся на спинку стула.

Павел оставался у картины, пока собеседник не покачал головой.

- Вы абсолютно уверены? - по-английски спросил Павел.

- Да, - ответил Шверник. - Здесь нет микрофонов. Я точно знаю. Кто вы?

- В движении вас называют Георгий, - говорил Павел, - и вы главный человек в Ленинградской области.

Рука Шверника поднялась из-под стола, и он направил тяжелый армейский револьвер на своего посетителя.

- Кто вы? - повторил он.

Павел проигнорировал оружие.

- Некто, кто знает, что вы Георгий, - сказал он. - Я из Америки. Может кто-нибудь войти?

- Да, кто-нибудь из моих коллег. Или, может быть, секретарь.

- Тогда я предложу вам сходить в бар или какое-нибудь другое место, чтобы выпить что-нибудь, может, чашечку кофе или что там в России его заменяет.

Шверник изучающе посмотрел на него.

- Хорошо, - твердо произнес он. - На улице есть одно место.

Он начал было засовывать оружие за пояс, но передумал и положил его обратно в выдвижной ящик.

Как только они оказались на улице вне предела слышимости пешеходов, Павел произнес.

- Может, вы предпочитаете, чтобы я говорил по-русски? Мне кажется, мы тогда будем меньше привлекать внимания, чем если говорить по-английски.

- В "Интуристе" знают, что вы говорите по-русски? - напряженно спросил Шверник. - Если нет, то говорите по-английски. Так вот, откуда вы узнали мое имя? У меня нет контактов с американцами.

- Я узнал о вас от западных немцев.

На лице Шверника отразился необузданный гнев.

- Да они игнорируют элементарные меры предосторожности! Они что, готовы открыть меня каждому, кто об этом попросит?

Павел мягко ответил:

- Герр Людвиг постоянно под моим руководством. Ваш секрет в настоящий момент в той же безопасности, что и раньше. Лидер подполья некоторое время оставался в молчании.

- Вы американец, так, и Людвиг вам обо мне рассказал? И чего же вы хотите?

- Хочу помочь, - сказал Павел Козлов.

- Что вы хотите этим сказать? "Помочь"? Как вы можете помочь? Я не пойму, о чем вы говорите.

- Помочь вам любыми средствами. Деньгами, типографиями, миографами, радиостанциями, оружием, ограниченной военной силой, обучением, всем, что вам потребуется, чтобы свергнуть Советское правительство.

Они дошли до ресторана. Леонид Шверник превратился в специалиста по экспорту. Он повел клиента к отдельному столику. Дал ему возможность удобно усесться.

- Вы действительно все знаете о камерах? - спросил он.

- Да, - ответил Павел, - мы основательно подготовились. могу купить у вас фотоаппараты, и они будут проданы в Штатах.

- Хорошо.

Подошел официант.

- Вы когда-нибудь ели икру по-русски? - поинтересовался Шверник.

- Не думаю, - ответил Павел. - Я не голоден.

- Голод тут не при чем, - произнес Шверник. Он велел официанту принести хлеб, несоленое масло, икру и графин водки. Официант ушел, и Шверник произнес:

- В какой степени вы намерены нам помочь? Деньги, например. Какие деньги: рубли, доллары? И сколько? Революционное движение всегда использует деньги.

- Деньги всех видов, - ровно сказал Павел, - и в любых количествах.

На Шверника это произвело впечатление.

- В любых количествах в разумных пределах, да? - напряженно спросил он.

Павел посмотрел ему прямо в лицо и ровно ответил:

- В любых количествах на определенное время. Это могло бы и не быть особенно разумным. Единственным условием должна быть гарантия, что они пойдут на свержение Советов, а не на личные цели.

Опять подошел официант. Шверник вытащил из кармана несколько брошюр, разложил их перед Павлом Козловым и начал указывать авторучкой на особенности фотокамер завода им. Микояна.

Официант поставил заказ на стол и остановился на время, чтобы получить дальнейший заказ.

Шверник объяснил.

- Прежде всего возьмите приличные порции водки. - Официант налил им. - Теперь выпейте, вверх дном, как говорите вы, американцы. Теперь намажьте масло на маленький кусочек хлеба и положите сверху любую порцию икры. Ну как? Теперь ешьте ваш сэндвич и выпейте еще водки. И начинайте все сначала.