Страница 7 из 123
Толпы эскимосов, становившиеся все более многочисленными, начали вызывать беспокойство среди индейцев, находившихся во враждебных отношениях с их племенем. В конце концов страх перед опасностью оказаться отрезанными от родины на обратном пути заставил Акайчо идти к Франклину и заявить ему, что индейцы проводят экспедицию не доходя 10 миль до моря, после чего должны будут повернуть назад. Франклин вынужден был согласиться с этим, но поставил условием, чтобы индейцы задержались на некоторое время в районе Медных гор в ожидании прихода Венцеля, согласившегося проводить экспедицию до самого моря. Акайчо обязался кроме того настрелять для экспедиции возможно больше дичи и сложить ее в складах по берегам Меднорудной реки.
Франклин придавал большое значение завязке хороших отношений с эскимосами и потому, в противоположность индейцам, очень желал скорейшей встречи с ними. Когда хижины эскимосов и их жители стали встречаться во все большем количестве, Франклин сделал попытку связаться с ними. С этой целью Август и Июнь, одевшись в свои национальные костюмы, отправились на берег.
Справедливо опасаясь, что эскимосы могут испугаться встречи со своими врагами-индейцами, Франклин велел им держаться в стороне, но Акайчо ни за что не соглашался оставаться со своим небольшим отрядом один из боязни нападения. С трудом удалось уговорить Акайчо отойти хоть немного в сторону и не проявлять излишнего любопытства по поводу переговоров с эскимосами.
Отправившиеся к своим соплеменникам переводчики отсутствовали несколько дней, вызвав среди остальных участников экспедиции серьезные опасения относительно их судьбы. Вернувшись обратно, они сообщили, что с большим трудом им удалось договориться с местными жителями относительно обмена продуктов питания на разные предметы, которыми располагала экспедиция, но что из этого дела ничего не вышло по вине самой экспедиции. Оказалось, что несколько человек наблюдало за приближавшимися эскимосами из-за холма. Заметив, что за ними наблюдают исподтишка, туземцы моментально повернули обратно, сломали свои хижины в знак военного положения и ушли прочь.
Для Франклина такое положение вещей было очень неприятным не только потому, что ему нужно было продовольствие, но и потому, что лишь от местных жителей можно было получить сведения относительно конфигурации морского берега в районе, прилегающем к устью Меднорудной реки. К несчастью, ни одна из встреч с туземцами не привела к завязке дружественных отношений, и прибывшая к морю экспедиция осталась таким образом одна, без продуктов, не зная, куда идти дальше.
День 18 июля был историческим днем — Франклин увидел море. После Мак-Энзи и Хирна он был первым европейцем, достигшим Ледовитого моря со стороны материкового побережья.
19 июля Венцель согласно уговору покинул экспедицию в сопровождении четырех канадских носильщиков. Он увез с собой письма на родину и взял на себя поручение устроить продовольственную базу в форте Предприятие. Нагнать индейцев Венцелю удалось только на расстоянии суточного перехода за Медной горой — так далеко увлек их страх перед эскимосами.
В экспедиции осталось двадцать человек. Позади была порожистая река, предстояло путешествие по морю в тех же непрочных каноэ, что вызвало в среде канадцев серьезные опасения за свою судьбу. Начинавшееся недовольство удалось, однако, ликвидировать путем уговоров. Немало помог при этом матрос Хепберн, чувствовавший себя на море, как дома.
«Мы гребли весь день, — рассказывает Франклин, — идя в восточном направлении вдоль берега, следуя между ним и сплошным рядом островов. Льда мы видели очень мало, лишь на севере виднелось ледяное небо, и невдалеке от нас плавал небольшой айсберг. Мы заметили по пене на воде между островами существование течения, но не могли определить его направления. Нам удалось убить очень жирного оленя, какого мы не видели уже в течение многих месяцев.
«Вечером этого дня мы были настроены чрезвычайно радостно, так как отклонение береговой линии на восток и отсутствие льдов сулило хорошие перспективы.
«22-го мы сели в лодки в 4 часа утра и плыли при слабом благоприятном ветерке на парусах вдоль побережья одиннадцать часов. Дальше берег был очень каменистый и повернул неожиданно на север, образуя крутой мыс. Здесь скопилось немного пловучего льда, и можно было опасаться, что он загородит нам путь. Мы все же рискнули, пользуясь тихой погодой, протолкаться через узкие каналы между льдинами и благополучно прошли дальше».
В течение следующих дней хрупкие суденышки Франклина медленно продвигались на восток. Временами их задерживал подходивший к берегам лед, иногда мешали ветер и туман, но все были довольны достигнутым скромным успехом. Особенно опасным был переход, совершенный 25 июля. В этот день дул благоприятный ветер, но было очень туманно. Франклин рискнул воспользоваться ветром и, действительно, продвинулся довольно далеко вперед, как вдруг навстречу каноэ из тумана вынырнули огромные льдины. Спастись удалось только благодаря храбрости нескольких человек, с полным присутствием духа и большой ловкостью перескочивших на, лед и оттолкнувших оба каноэ баграми. 26-го числа было новое столкновение со льдами, по счастью закончившееся благополучно.
В течение всего следующего дня лед в бухте продолжал держаться, и потому путешественники решили перетащить весь свой груз и лодки через косу в соседний залив. Здесь льда было не меньше, чем в первом заливе, и потому продолжать путешествие в этот день было невозможно. 28-го состояние льдов было прежним, а 29-го льды сначала немного расступились, но вскоре опять сомкнулись. Потеряв терпение, Франклин решил проломить для своих каноэ дорогу сквозь лед, и, действительно, это ему отчасти удалось. Целых три мили было пройдено во льду, отчего довольно серьезно пострадали сделанные из древесной коры каноэ. Починка их, правда, не заняла слишком много времени, но было ясно, что часто подвергать каноэ таким испытаниям нельзя.
В течение следующих дней ледовые условия несколько улучшились. Экспедиция достигла устья какой-то реки. В расчете, что здесь должны стоять летние шалаши эскимосов, Франклин повернул лодки в реку. Кроме того он отрядил с подарками Августа, Июня и Хепберна по берегу искать туземцев. Однако ни Франклин, ни переводчики не повстречали никого и через день вернулись обратно к устью. Река получила впоследствии имя реки Худа в честь верного спутника Франклина, отдавшего впоследствии свою жизнь делу экспедиции.
Дальнейшее продвижение Франклина в восточном направлении не встречало уже со стороны льдов серьезных помех и потому проходило довольно успешно и быстро. Только туманы и сильные шквалистые ветры заставляли путешественников иногда останавливаться. Неожиданно впереди, прямо на востоке, показался берег, линия которого приходилась перпендикулярно к пути экспедиции. Пришлось потратить несколько дней на исследование уходящего глубоко внутрь материка залива Бэзерста и побережья бухты Коронации, направленного прямо на север.
Это вынужденное отклонение от прямого пути на восток очень огорчило Франклина, хорошо понимавшего, чем грозит ему каждый день задержки. Запасы экспедиции были совсем ничтожны, и временами приходилось открывать банки с пеммиканом,6 рассчитанные только на обратный путь. По «счастью, эскимосам удавалось время от времени убивать подходящих к берегу оленей, попадались даже буйволы и бурые медведи. Прочие члены экспедиции занимались больше рыбной ловлей, но не всегда с одинаковым успехом. Лучшей иллюстрацией положения, в котором находилась экспедиция в это время, могут служить слова из дневника Франклина.
В записи, относящейся к 8 августа, сказано следующее: «После того как мы позавтракали, у нас осталось всего лишь два мешка пеммикана и еще на один раз вяленого мяса. Наши люди начинают беспокоиться, как бы мы не оказались скоро совсем без продовольствия, так как олени через несколько дней покинут побережье. Но вот, когда мы садились уже в лодки, на противоположном берегу показался большой медведь, которого удалось, по счастью, уложить. При виде его жирного мяса вся озабоченность людей на короткий момент пропала». Желая во что бы то ни стало сохранить пеммикан нетронутым, путешественники решили пока что пробавляться одной охотой, предпочитая лучше голодать теперь, чем рисковать остаться в будущем без всякой пищи.
6
Концентрированная пища из мясного порошка, жиров и сухарной муки.