След черной кошки

Едва модуль попал в верхние слои атмосферы планеты, внешняя поверхность корпуса стала нагреваться. Павел изредка и на очень короткие промежутки времени включал двигатели посадочного модуля, стараясь немного погасить скорость падения, перевести капсулу на пологую траекторию. Запас топлива был незначительным, но прежний опыт подобных высадок подсказывал Марешу, что горючего хватит.

Так и случилось. К тому моменту, когда спускаемый аппарат вошел в более плотные слои атмосферы, оболочка сильно раскалилась. Мареш всерьез подумывал о том, чтобы освободить планер от внешней, бесполезной теперь «кожуры», и тут его колебания оборвал сигнал, замерцавший на небольшой панели управления: «Топливо на исходе».

— Тем более! — пробормотал Павел, давая команду на отстрел внешнего стального корпуса.

Половинки «скорлупы» сорвались с планера, исчезая где-то позади. Маленькая легкая машина кувыркнулась несколько раз, прежде чем Мареш сумел стабилизировать ее и выпустить крылья. Десантный аппарат, превратившийся в «птицу», заскользил в воздухе, ныряя в воздушные ямы.

— Где там эта «Белинда»? — спросил подполковник, глядя на электронную систему моделирования.

Умная машина тут же вывела на панель схему планеты, зацепилась за ориентиры, привязалась к ним, и спустя несколько секунд на карте появилась светящаяся точка, отображавшая местоположение планера.

— Ну вот, все понял! — обрадовался Павел, маневрируя рулями горизонтального полета. — Падаем не так уж далеко от цели. За что отдельное спасибо всему экипажу.

Планер «клюнул» носом, устремляясь к земле… Садиться вблизи от «Белинды» было рискованно. Согласно плану, выработанному «тройкой», Марешу следовало опуститься в нескольких километрах от корпорации, с тем чтобы преодолеть оставшееся расстояние пешком, незаметно.

Посадка получилась мягкой. Планер прошуршал днищем по траве, несколько раз подпрыгнул на кочках, остановился.

— Приехали! — сказал Павел, выбираясь наружу.

Он быстро вытащил мешок с оборудованием, закинул его за плечи, прицепил к поясу электрошокер и парализатор, нацепил на глаза прибор ночного видения и опустил на левый глаз универсальный сканер, извещавший о наличии впереди детекторов пси-поля, инфракрасного излучения, систем селекции движущихся целей.

Проверив одноствольный компактный автомат, подполковник перевел его в режим стрельбы короткими очередями, по привычке задрал голову вверх. Тянуло вызвать Надзор, доложить о прибытии на место. Но выходить в эфир было запрещено. Павел вздохнул, нагнулся над пультом в кабине, запуская систему уничтожения планера. Голубая искра блеснула где-то в хвосте небольшой машины, запахло дымом.

Легкий летательный аппарат, изготовленный из особого материала, горел быстро. Пламя, почти бесцветное, за несколько минут охватило всю конструкцию. При горении выделялось много тепла, но яркого света, такого, как бывает от открытого огня, не наблюдалось.

Как только корпус «отек», потерял форму, превратившись в оплавленную кучу мусора на почве, подполковник Мареш поправил сумку на спине и двинулся в путь. По расчетам бортовой системы, которая только что умерла на глазах офицера, разведчику требовалось пройти километров пять-шесть. Где-то к часу ночи, может быть к двум, он должен был оказаться возле «Белинды». Если все произойдет именно так, как рассчитали в «тройке», то, потратив час-другой на сканирование системы защиты, Павел проберется на территорию корпорации. К утру, когда станет светло, записывающие устройства, установленные в нужных местах, начнут добросовестно считывать информацию, а сам Мареш будет далеко от «Белинды».

— Вам лучше подождать наверху, — сказал Фоссен, заметив, как побледнела Екатерина Мноян, увидевшая подвал, куда затащили связанного детектива.

Поль отлично понимал, что вид инструментов, которые деловито раскладывал на столе Ортопед, мог ввергнуть в истерический припадок не только молодую красивую даму. Полю доводилось наблюдать, как в руках Ортопеда и Хруста ломались более крепкие, тертые кадры.

— Мне дурно, — с трудом прошептала женщина, хватаясь за спинку кресла.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, — вежливо сказал Фоссен, помогая даме опуститься на сиденье. — Вот успокоительное средство, выпейте, Екатерина. Вы сразу почувствуете себя лучше.

— Спасибо, — едва слышно выдохнула Катя, с усилием, маленькими глотками проталкивая в горло содержимое стакана.

Уже через пару минут на щеках леди Мноян заиграл легкий, едва заметный румянец.

— Ага, вот так лучше! — кивнул Фоссен, улыбаясь. — Катя, я оставлю вас ненадолго, мне надо спуститься вниз, чтобы задать вопросы нашему другу Урри. Не волнуйтесь, мы не изверги, если захочет говорить — никто не станет вытаскивать из него правды клещами.

— А если попытается молчать? — глупо спросила женщина, догадываясь о том, какой ответ услышит.

Леди Мноян уже сама была не рада, что попросила Поля Фоссена решить проблему частного сыщика. Конечно, Урри был груб и самонадеян, он выводил Екатерину из себя, но женщина предпочитала, чтоб наглый детектив умер бы просто от разрыва сердца, от некстати вывернувшего из-за угла грузового мобиля… Она уже насмотрелась на то, как работают Фоссен и его люди, и порой от этого зрелища внутренности норовили вырваться наружу.

— А если попытается молчать, — весело улыбнулся Поль, — то придется достать клещи.

Глаза Екатерины расширились от страха.

— Да вы не переживайте! — подмигнул Фоссен, — там у нас хорошая звукоизоляция. Посидите в кресле, послушайте музыку. Скоро все доложим: кто заказал, когда, зачем. Даже сколько заплатил.

И Поль скрылся в нише, которая открывала лестницу вниз, в подвал. Массивная дверца захлопнулась. Катя, тяжело вздохнув, накапала еще немного успокоительного средства, разбавила водой, залпом осушила стакан. Она не видела и не слышала, как начал рыдать Урри, как только с его головы стащили мешок и частный детектив заметил разложенные на столиках блестящие никелированные инструменты…

— Ну что, — присаживаясь на железную табуретку, вымолвил Фоссен. — Сразу говорить начнешь или сначала Ортопед проверит твои кости?

— Не надо, — зарыдал детектив, опускаясь на колени. — Пожалуйста, не надо. Прошу вас.

— Я не слышу ответа. — Поль заложил ногу на ногу, рассматривая потолок камеры пыток.

— Что, что говорить?! — Урри на коленях пополз вперед, преданно глядя на Поля.

— Назад! — скомандовал Хруст, пинком возвращая детектива на прежнее место.

— Кто приказал следить за Екатериной Мноян? — резко спросил Фоссен, меняя позу. Теперь он сидел, подавшись вперед, и пристально разглядывал Урри.

— Муж! Муж ее… — давясь и захлебываясь словами, затараторил детектив. — Да! Клянусь! Он, он! Мноян! Заплатил, чтобы я проверил, с кем она спит.

— Давно? — уточнил Фоссен.

— А? — не понял Урри, тупо уставившись на человека, сидевшего на табурете.

— Давно следишь? Когда заказ дали? — крикнул Поль.

— Первый день! Первый день! — вновь зачастил детектив, пытаясь на четвереньках подползти поближе. — Накануне вечером заказ дали.

Хруст поставил ногу на спину Урри, останавливая того на полпути.

— Платил сам Артур Мноян или через посредника?

— Сам, сам, — быстро закивал головой детектив.

— То есть вы встречались один на один. Больше никто о заказе не знал? — уточнил Поль.

— Да-да, именно так! — радостно подтвердил Урри, не понимая, что подписывает себе, смертный приговор. — Артур Мноян не знал, с кем спит жена. Говорил, что это может быть любой — хоть начальник службы безопасности фирмы, хоть финансовый директор, хоть рядовой охранник из наружки. Потому разместил заказ на стороне, так, чтоб никто из его сотрудников об этом не знал.

— Это уже лучше, — кивнув головой, улыбнулся Фоссен.

Урри скривил губы вместе с ним, радуясь тому, что сумел угодить страшному человеку, в лапах которого он оказался.

Поль вдруг перестал улыбаться и еще больше подался вперед.