Маргарита и Мастер

- НеЗнаю, никого не знаю, - а сам был из ихних же спецслужб.

- Да.

- В таком случае, я не буду показывать вам дверь в следующую комнату, идите и идите, смотрите не споткнитесь.

Я постучал в следующую дверь, где было написано:

- Без стука не входить, а со стуком можно.

Несмотря на беспрестанный бесплотный образ жизни в комнате было накурено, что топоры уже не снимали - замучались.

- Вот как раз вас мы и ждали, - сказал Председатель. - Расскажите, как было дело, а то многие до того зажрались, что ни во что уже не верят. Я сам, кстати, точнее, меня самого, кстати только что выписали, нет, не оттуда, откуда нередко зря выписывают некоторых:

- Из вечной нирваны, - прямо с поезда, из Германии, писал - там, знаете ли - хорошо пишется, как в Японии, глядя непосредственно на живого Ван Гога, на его Подлинник в Подсолнухах, я имею в виду.

- В Германии на кого вы смотрели? - спросил я, чтобы как-то для начала поддержать общий разговор.

- На президента, - на кого там еще смотреть.

- Да, в молодости была шикарная, наверное, телка.

- Почему телка? - не понял Председатель.

- Так вы сами вроде сказали, что смотрели только на Ангелу Меркель.

- Что мне на нее смотреть? - не понимаю, каждый день, можно сказать, и так: каждый час дефилирует по телевизору, как Роберт де Ниро на пару со Стивеном Спилбергом по их собственному ресторану, находящемуся, между прочим, тоже в Голливуде, как будто во всем мире нет больше месте, где можно открыть приличный... точнее, не приличный, а наоборот:

- Приличную Компьютерную Сеть, - ошибка, сбой прогрэмм. Щас повторю:

- Приличную К... - Председатель обвел всех победоносным как у Хазанова, после тигриного мяса, взглядом, - Кулинарную Сеть.

- С кем она дефилирует, я так и не совсем понял? - спросил один, в общем-то уже пожилой писатель умеренных кровей, в том смысле, что:

- Тозе еврей, - но не чистый. Примерно, как тот, у кого семь - вы знаете чего семь с лютиками-цветочками - под Рижско-Рублевским. Если кто не знал, что и там уже места распределяют - бегите, записывайтесь в профсоюзы.

- С Чонкиным, с Чонкиным! - крикнул со своего места, не вставая, конкурент по сравнению с ним:

- Младшего школьного возраста. - И захватив моментум, продолжил:

- Вот когда я - и не только - он встал во весь свой, хотя и не 194-196, но близко к этому рост, - служил под знаменами герцога Чемберленского, прошу прощенья, хотел просто сказать подлинней, не совсем герцога, хотя надо сказать, Плинтуса в нашем доме были еще той, Старой Закалки.

Далее, если многие злятся при упоминании о том, что вы писатель - значит свой Районный Масштаб в жизни:

- Вы сделали.

- Мои грибы, между прочим, хавают все, а не только Поколения будущих десятилетий, местные тоже, знаете ли, любят, любят походить окумаренными, чтобы их хвалили. Так вот, ребята - господа полковники - не генералы, не генералы, не надо ровнять себя с Теми, кто жил в веки оны, ибо:

- Иных уж нет, а других никогда и не было.

- Скажи на конец, кого ты видел в Хермании, если там не было Ангелы? - спросил один из главных редакторов одного не очень Старого Литературного Обозрения, и добавил:

- Аста-Бараста-Бум, - в том смысле, что, Ика:

- Так уже начиная с работ:

- Толкование сновидений, Безумие и сны, Поэт и фантазирование, Фрейд неоднократно ставит вопрос о снимающей границы плавности перехода от сновидений к игре, от игры к остроумию, от фантазии к литературе. Эта обнаруженная Фрейдом транзитивность, связывающая механизмы работы бессознательного и художественное творчество, дала ему основания утверждать, что способность к творчеству обнаруживает тот же динамизм, содержит в себе ту же экономическую структуру, что и феномены компромисса и замещенного удовлетворения, которые позволяют выявить интерпретация сновидений, и теория невроза. Экспликацией этого же параллелизма... - Ну, слова не дают сказать-ь!

- Я уже сказал: президента.

- Это мы уже слышали.

- Нашего президента, поясняю для тех, кто не имеет возможности сам съездить в Херманию, и буду там посмотреть лично, хотя я думал, здесь таких нет, думал, все на дотации, как малоимущие.

- Не понимаю, зачем он там живет, если не собирается жениться на ней? - спросил я, чтобы поддержать общую тему разговора.

- Думаю, хочет получить постоянную прописку, - сказал конкурент СЛО-Ва! Не дают сказать! - мечтатель из Нижнего Тагила уже с московской пропиской Цыпленкафф с татуировкой - нет не на руке, а, как у матросов, которые шли в бой на орды контрразведки белых:

- С наколками Басилашвили и Евтушенко на груди. - Только здесь было:

- За что боролись - на то и напоролись. - И все понимали:

- Им-прес-сион-ист. - Прошу прощенья, ошибся, не импрессионист, и не рецидивист, а:

- Пост-модернист. - Появившийся после того, что уже:

- Было, было, было.

- Верно, но! Но если кто читал мою последнюю стащенную с Зиккурата древней пирамиды - а не с бабушкино-дедушкино-передел-кино чердака рукопись о члено-раздельных отношениях между людьми и людьми, должен постепенно - к концу моей премьерской речи - догадаться:

- Прописка постоянная да, но не мы к ним, ибо не какие-нибудь там древние завоеватели, как Алёха Македонскафф, и Арта-Ксеркс с Самим-Ксерксом вместе взятые, а чтобы:

- Вы к нам не в гости, как обычно, а насовсем.

- Дать постоянную прописку Германии здесь, - просто выразился Чо. - Но добился, как все, сложно: - Не получился бы, как у меня Пупсик, которых не было даже на Марсе, когда я:

- Чтоб так жил, как марсиане, где и яблони есть и пыли хватает, чтобы постоянно не дышать асфальтом в джунглях Москау.

- Вы и так один в семи комнатах не соскучитесь со своими картинами под Пабло Пикассо, - сказала Тетя, которая приперлась сюда в надежде соблазнить кого-нибудь. Имеется в виду, одного из двоих, кто смело - хотя и при отъезде в другие страны - считает себя:

- Писателями, как Раньше:

- Которых не прославляют, но зато читают.

Имеются в виду, вот как раз председательствующий сейчас германин Пелевин, и что-то - а именно как раз Тетю - рисующий в своем углу Сорокин. Который и встал как раз, чтобы констатировать:

- Я это предсказал еще в прошлом году, что Германия заменит нам Украину. - И сел, оставив зал невооруженным для проведения контратаки на про прорицание. Но опять встал и добавил: - Одной Хермании нам хватит вместо трех маленьких прибалтик, ворованной финнами Финляндии, Япона-мать остров близ нашего побережья, ет сетера.

- И я вам скажу, - встал для ответного слова Классик Закулисных Заповедей - не совсем точно, лучше:

- Классик, да, но заповеди его не закулисные, а наоборот, чисто и благородно открытые для всех и каждого, как Три Мушкетера:

- За Плинтусом. - Но они были там только так, временно, пока хоронили благородную для всех и каждого Марсельезу, нет, а как? Матильду Кшесинскую, что ли, опять, царскую блудницу великую? Нет. А:

- Малолетнюю наложницу Атоса. - Опять ошибка, не малолетнюю, конечно, я же не сам Набоков, а только его Эманация, а:

- Многолетнюю наложницу, - и чтобы далеко не убежала дал ей лилию на каждое плечо, как Маркиз де Сад, почти всем, кто попадался ему после уроков по основным предметам.

В общем, оказалось, та мышь, которую похоронили За Плинтусом была сама Ми-Леди, сбежавшая не только от Самого Плинтуса, не только от Атоса, Партоса и Арамиса вместе взятых, не только от герцога Ришелье и Мазарина, не только от герцога Бэкингэма, но и вообще от любого МЕН-Я, провозгласив себя ни больше, ни меньше: