Страница 18 из 67
Полицейский автомобиль медленно подъехал ближе. Из него вышли два карабинера в кожаных куртках, увешанные множеством наручников и резиновых дубинок, — ни дать ни взять клиенты секс-шопа для садомазохистов.
— Avete una pa
Ну что за глупый вопрос. Да, сломалась! Свобода заговорил по-итальянски, намеренно коверкая речь, словно держал перед глазами мини-разговорник для туристов. Это, как ему казалось, прекрасно дополняло образ слегка придурковатого, однако законопослушного австрийца. Он притворялся из чистой предосторожности, на всякий случай, ведь установить его личность было так же трудно, как истинную внешность Майкла Джексона. Борода у Свободы была накладной, волосы — искусственными, нос и подбородок — из гримерного латекса, машина — ворованной, паспорт, который он в данный момент протягивал полицейским, — поддельным. Последним штрихом в этом секонд-хэндовском обличье стал чудовищный итальянский, разумеется, тоже наигранный. Недалекий австриец получился очень достоверным. У Свободы имелся солидный опыт исполнения этой роли.
— Мио амичи… субито… венга… пренда… — пытался объясниться он на ломаном итальянском. Однако дуэт карабинеров, несмотря на все его протесты, настаивал на вызове эвакуатора. Возможно, он все-таки переиграл с «императорской и королевской» чудаковатостью… Свобода еще раз выругался и схватился за мобильник.
— Слушайте, вы сейчас где?
Люди в кожаных куртках смотрели на него с каменными лицами — как видно, не понимали ни бельмеса по-немецки. По телефону ответил Игнац, потому что Урзель вела машину.
— Очень плохо слышно! — рявкнул в трубку владелец похоронной фирмы. — Мы находимся южнее Инсбрука, проезжаем где-то между Муттерсом и Пачем…
— И когда же вы будете на границе? Мою машину скоро эвакуируют.
Игнац пообещал подъехать в ближайшие полчаса.
Большое преимущество предальпийского региона заключается в том, что от него рукой подать до Италии, и это обстоятельство в некоторой степени смягчает пагубные свойства фёна. Точь-в-точь за то самое время, которое требуется жителю Мюнхена или Кёльна, чтобы дойти от центра города до окраины, житель альпийских предгорий достигнет итальянской земли, например, Ломбардии, и вскоре окажется в какой-нибудь крошечной траттории вблизи бог знает какого городка, где сенсационно вкусно готовят истинно национальные блюда. Игнац и Урзель Гразеггер выехали из дома очень рано, на рассвете, чтобы забрать ценный груз, застрявший на итальянской стороне перевала Бреннер. Они договорились со Свободой, что подождут его на австрийской стороне — Италия была для них табу, по совершенно определенной причине. Опасность того, что катафалк остановят для проверки, сводилась практически к нулю, вот почему они выбрали именно это необычное транспортное средство. Отъезжая от дома, Гразеггеры сразу же поставили компакт-диск с песнями сестер Роттманнсридер и потому не слушали новостей, которые передавала региональная радиостанция. Иначе они сразу узнали бы, что на их родном курорте разыгрались нешуточные события, и не уехали бы отсюда с такой спокойной душой. На подъездах к Инсбруку многоголосый хор сестер Роттманнсридер стал дружно жаловаться, что девушка во время танца заглядывалась на других парней. Потом пошли песни об охоте на серн, браконьерстве, падениях с обрыва — такое музыкальное сопровождение показалось супругам вполне подходящим для путешествия через перевал Бреннер. До самого Инсбрука трасса была не слишком загруженной, но потом началась пробка. Урзель выключила голосистых сестриц, чтобы послушать новости. Радиостанция «Оберланд» как раз передавала интервью с неким комиссаром полиции Еннервайном:
— Значит, вы руководите группой по расследованию этого происшествия?
— Да.
— Сколько человек погибло?
— Два.
— Не могли бы вы рассказать чуть подробнее, что случилось?
— Нет.
— Неподалеку от культурного центра базируется гарнизон американской армии. Вы можете исключить террористическую атаку?
— Нет.
— Гаупткомиссар уголовной полиции Еннервайн, благодарим вас за интервью.
Стоять в пробке, находясь в ритуальном автомобиле, весьма сомнительное удовольствие. Пассажиры соседних машин начали глазеть на гразеггеровский катафалк, а некоторые граждане с обостренным чувством юмора даже стали фотографировать и снимать его на видео. Меньше всего на свете Гразеггеры мечтали, чтобы кто-то фиксировал их передвижения. Им абсолютно не хотелось привлекать излишнего внимания.
— Давай съедем с автобана на старое шоссе. До того места, где стоит Свобода, остаются считанные километры.
Оказавшись на дороге местного значения, они первым делом безнадежно заблудились.
— Как бы нам сейчас пригодился навигатор!.. — в сердцах сказала Урзель. — Старый сквалыга!
Трупы, которым фирма Гразеггеров обеспечивала вечный покой, Карл Свобода поставлял главным образом из неспокойных регионов — Неаполя, Барлетты и, нисколько не удивительно, из Палермо. Также в числе его клиентов были богатые греческие судовладельцы и испанские строительные миллиардеры. И все-таки большинство «покойников-нелегалов» прибывало с просторов юга Италии. Свобода великолепно владел итальянским, поэтому прекрасно понимал, о чем говорят карабинеры. Эти бравые полицейские полны решимости эвакуировать его машину с драгоценным грузом. Он должен во что бы то ни стало отделаться от них, иначе ему придется туго.
— Теперь налево, — сказала Урзель, когда они проезжали между поселками Мютценс и Пфонс. — Помнишь, как мы тогда заблудились в Италии? Городок назывался Колино — или что-то в этом роде.
— Колино?
— Ну может, и не Колино, но очень похоже. Мы ехали в сторону Ареццо, но оказались в Аквапенденте. Населенный пункт назывался как-то на «С».
— Солино?
— Нет, двусложное название, что-то вроде «Мисбах», только итальянское.
Игнац и Урзель познакомились со Свободой на вершине горы. Он предстал перед ними как заправский горный турист — в грубых ботинках с рифлеными подошвами и ярко-красных шерстяных носках. Хорошо экипированный незнакомец сидел на 1600-метровой высоте рядом с крестом, какие обычно водружают на покоренных вершинах, и рассматривал в бинокль громады гор, раскинувшиеся вокруг. Этот клочок земли был действительно свободен от прослушивания, так что Свобода без долгих предисловий перешел к делу.
— Я слышал, — начал он, — что среди услуг, предоставляемых вашей фирмой, имеется одна совершенно особая. Эксклюзив.
— Ты понимаешь, что имеет в виду этот австриец? — тяжело дыша, спросил Игнац у супруги.
— Нет, — ответила Урзель, тоже борясь с одышкой. — Совершенно ничего не понимаю. От кого можно услышать о таких вещах? Это просто невероятно.
— Каналы, каналы, — процедил Свобода, не отводя бинокля от глаз.
Пока два карабинера, совершенно не догадывающихся, что у них на крючке висит крупная рыба, пытались дозвониться в службу эвакуации автомобилей, Свобода вспоминал, как убеждал двух туристов из Баварии в выгодности делового партнерства. Эти люди были легкой добычей. К тому моменту супруги Гразеггер успели заныкать всего лишь пару-тройку трупов, скорее, в виде одолжения тому или иному двоюродному дедушке, и круг их клиентов ограничивался исключительно земляками. Свободе нужно было убедить Игнаца и Урзель, что расширение их бизнеса сулит заманчивые финансовые перспективы. Он быстро перешел в наступление:
— Я знаю все о ваших подвигах.
— Каких еще подвигах?
— Хотите, назову конкретные номера могил? Вот, например, участок четыре дробь тысяча двести девяносто один дробь двадцать восемь. Двойное захоронение, январь прошлого года.
Он назвал еще несколько цифр. Супруги побледнели.
— А ты, что предлагаешь нам ты?
Находясь высоко в горах, принято обращаться друг к другу на ты. Нагорные беседы сплачивают, деловые предложения, сделанные под облаками, сулят успех. Ответы, данные на вершинах, искренни и недвусмысленны. Решения, принятые в поднебесье, весьма перспективны.