Философия Ридли

Кстати об Алексе. Он один из этой компании кому я бы мог довериться. Мы довольно близки в общении, но я не спешу называть его другом. Всё слишком шатко в этом мире и свой урок, я уже получил.

— Пока будут первокурсницы, будут и жертвы, — со знанием дела произнес Шелдон, ещё один участник нашего маленького братства пожирателей сердец.

— Тяни, — Маркус нетерпеливо сунул мне шапку. Алекс откинул голову назад, подставляя лицо солнцу. Кажется, я слышал пару томных вздохов. Этот парень настоящая бомба.

— Ладно, — выдохнул и растер руки. — О, великий Бог разврата и похоти! — взмолился я. Парни поддержали меня смешками. — Хочу заполучить стройную брюнетку с третьим размером груди и пирсингом в пупке, — сунул руку, выпятив язык от усердия, и вытащил клочок бумажки.

— Та-да-да-дам! — Шелдон поддержал меня барабанной дробью, я усмехнулся, но уже в следующую секунду моё веселье улетучилось.

— Какого хрена? — изумленно, даже немного нервно, воскликнул я и кинул в Маркуса этот огрызок бумаги.

— Что не так? — напрягся Алекс и выпрямился. Маркус развернул клочок и заржал.

— Что ты ржёшь, идиот? — не сдержался я.

— Да, что там? — Шелдон выхватил бумажку и прочел. — Диана Ридли.

Драматическая пауза и все смотрят на Маркуса, теперь ясно кто написал её имя.

— Это не считается, — решил за меня Алекс: он забрал бумажку, скомкал и прицельно бросил в урну.

— Э, какого черта? — возмутился Маркус и поправил свою длинную светлую челку.

— Мы договаривались, что никогда не впишем её имя, — холодно проговорил Алекс. — Правила для всех и менять их мы не собираемся.

— Это было год назад, пора внести изменения, — не унимался парень. Он явно нарывался. Это странно и не похоже на Маркуса.

— Нет, — отрезал я, покрываясь мурашками при упоминании Ридли. Это журналюга вызывала у меня странные ощущения. И я знаю почему. Как долбанный натуралист, я изучал Ридли в естественной среде обитания и пришел к таким выводам:

Первое — она пришелец. Точно вам говорю! Эта девчонка из другого мира. И я до дрожи боюсь с ней заговорить. Кажется, стоит с ней выйти на контакт, как попадешь в другой мир и не факт, что выживешь. Эта девчонка не признаёт общепринятые правила. Она живет по своей философии и это страшно, скажу я вам. Хотя бы по тому, что именно она живет правильно и точно знает, чего от жизни хочет и к чему ей надо стремиться. Это странно для двадцатилетней девушки, не так ли? Она больше похожа на зомби, чем на подростка.

Второе — Ридли вне стен этого университета. Она существует отдельно. Нет, девчонка вовсе не изгой. Как раз таки все знают Ридли. Спроси любого: кто такая Ридли? И непременно получишь ответ: она репортер нашей газеты и ездит на черном байке. Но никто не сможет сказать, чем живет эта девчонка, какие у неё вкусы и предпочтения, куда она ходит отдыхать, есть ли у неё парень. Никто не знает Ридли. У неё нет друзей, но она приветлива если к ней обращаются. Странно, но никто не обращается к ней дважды. Да-да, я следил! Преподаватели отзываются о ней: «Ридли? Хорошая девочка», никто не может дать больше одного определения. Она не отличница и не лузер. Она есть, и как будто нет. И я меньше всего хочу уложить в постель именно этого пришельца, уж лучше зеленого гуманоида.

Да, я тот крутой парень, общественный деятелей, звезда драмкружка, не курю и не играю в футбол, зато регулярно хожу в спортзал, занимаюсь плаваньем и просто подсел на экономику, и мне ничего не стоит познакомиться с любой из этих девчонок в коротких юбках, но…

— Давай свою шапку, я вытяну другое имя, — произнес, повернувшись к Маркусу. Парень нахмурился.

— Нет. Ты уже вытянул. Просто скажи, что струсил и я от тебя отстану.

Я вскинул брови, и мы с Алексом переглянулись. Заявление очень глупое и неосторожное.

— Я не поведусь на этот развод, — усмехнулся и выкинул стаканчик в урну. — Давай мне другое имя или иди к черту с этими играми. Если тебе так приспичило, можешь сам попытать удачу и уложить Ридли, но я в этом не участвую.

Маркус обманчиво — расслабленно усмехнулся и поднялся.

— Быстро же ты сдался. Вот увидите, через неделю я принесу вам доказательства нашей с ней близости, — высокомерно заявил этот клоун и поторопился покинуть нашу «дружную» компанию.

— Сдается мне, он только этого и добивался, — спокойно произнес Алекс, перекидывая рюкзак через плечо. Шелдон пристроился рядом, уже переписываясь с кем-то в соцсетях.

— Придурок, — отмахнулся я.

Впереди ещё две пары, а потом спать. Сейчас меня волновало только это. Завтра необходимо явиться на конференцию в фирму отца. И он позвал меня на встречу с британскими заказчиками, — это будет интересно.

Рычащий звук байка вывел меня из размышлений. Чуть было не споткнулся, заметив ту самую Ридли. Она легко поставила мотоцикл на подножку и сняла черный шлем: светлые волосы рассыпались по плечам, девчонка приподняла их и снова опустила, даже не пытаясь красоваться, но вся мужская половина, что ещё находилась во дворе, обмочила штаны. Ну, вы понимаете: блондинка плюс байк, равно мокрые трусишки.

— Ты тоже чувствуешь, что с этой девчонкой что-то не так? — обратился ко мне Алекс, так чтобы Шелдон не услышал.

— Не знаю, — безразлично пожал плечами, стараясь не показывать, какие чувства на самом деле во мне пробуждает эта девчонка. Даже отец не в курсе моей «фобии Ридли», а с ним я привык делиться всем.

— Она словно с другой планеты и ей нет дела до нас — простых смертных. Это странно, учитывая, что учится она вместе с нами на экономическом. Ты не находишь? — а вот Алекс не боялся высказывать вслух подобные мысли, за что я его и уважаю. Ему глубоко класть на общественное мнение. Если кому-то не нравится, что говорит Алекс, то парень вежливо попросит держать своё мнение при себе. Иногда не очень вежливо, всё зависит от высказанного мнения.

— Возможно, — нес тал отрицать и отвел взгляд. Если долго смотреть на Ридли, можно увидеть другую вселенную. Кажется, я окончательно спятил.

— Я хотел сегодня выспаться, но может, сходим в «Малибу»?

Утром я еле открыл глаза. Быстро надел чистый костюм глубокого синего цвета, наскоро умылся холодной водой, умоляя свой череп не раскалываться на две половины, и слетел вниз по винтовой лестнице.

В просторной и светлой столовой с выходом на мансарду уже сидело наше скромное семейство Марволов.

— Долго спишь, мелюзга, — усмехнулся мой старший брат Эди. Он похож на мишку: большого, неуклюжего и доброго мишку.

— Костюмчик не пойми, мажор, — а это мой средний брат Дарли. Он похож на папу. Ему больше всех повезло, потому что я похож на маму, которою я почти не знал, зато остальные помнят прекрасно. И часто я видел в глазах семейства затаенную грусть. Папа не редко вздыхал при взгляде на меня, Мишка-Эди поджимал губы, а Дарли злился. Но всё же мы отлично уживаемся вместе, не потеряв самое ценное — чувство сплоченности.

— Заведите себе жен и свалите уже, наконец, — морщась, произнес я, потер виски и опустился на стул. Передо мной возник прекрасный стакан с шипучим аспирином. — Папа, ты чудо! — отсалютовал и залпом выпил божественный напиток от похмелья.

Наш глава семейства был всегда в курсе того, чем заняты его сыновья: мы не имели привычки его обманывать, потому что это самый лояльный человек которого я когда-либо видел. С ним можно договориться о чем угодно, главное что-то предложить взамен.

— Не забудь, сегодня в пять у меня в офисе, — напомнил отец, садясь во главе стола с большой бежевой чашкой в руках.

— Ага, — зевнул я и потянулся за йогуртом. С утра, после бурной ночи, нечего больше не лезло.

— Вечером приходи в клуб, — предложил Мишка переглядываясь с Дарли.

Бутылка замерла в моих руках, и я посмотрел на них исподлобья. Клуб «18+» — простое название неофициально клуба знакомств, его организовали два этих оболтуса, которые только внешне напоминают взрослых людей. Вся фишка этого заведения в том, что все в масках. За час знакомства ты успеваешь пообщаться с шестью девушками. Если во время беседы, понимаешь, что девушка тебе нравится, — ставишь в анкете напротив её номера плюсик. Можно поставить хоть шесть плюсиков или наоборот ни одного. Тем же путем, девушки оценивают мужчин. Если в конце вечера твой плюсик с кем-то из девушек совпал, вам на почту приходят контактные данные этого человека, и вы уже встречаетесь без масок. «Восемнадцать плюс» существует три года, и я ни разу там не был. Даже отец был. Отец!