Семья: Полина

Софи Мгой

Семья: Полина.

* * *

Боль... Она всегда считала боль спутницей жизни. Единственное ощущение, говорящее, что ты еще жива.

Первое, что почувствовала Поли, было болью в животе - ноющая, саднящая, от которой не куда было деться. Эта боль вернула ее сознание в настоящее. Только потом она открыла глаза и, сначала не поняв, где она находится, увидела белый потолок, а затем, повернув голову, и всю комнату.

«Где я?» - растерянно подумала Поли и пошевелилась.

Тут же дали о себе знать раны на животе, отозвавшись болью уже резкой, отдающей во все тело. Она увидела, что ее левая рука перебинтована, в нее воткнута игла капельницы. Сильно болел мочевой пузырь и голова. Из-за сухости во рту слиплись и потрескались губы.

Поли зашипела от ощущений и поморщилась.

Тут же перед ее глазами возникло лицо молодого темноволосого мужчины, в котором она не сразу узнала Ясира.

-Госпожа, вы очнулись!- почти шепотом радостно сказал он. Ясир стоял в двух шагах от кровати, замерев полусогнутой позе.

Поли молчала и лишь взглядом медленно осматривала палату. Ее кровать с железной спинкой, два обшарпанных стула, кривой пластиковый стол, шумный старый холодильник, старый шкаф с инвентарным номером на дверке - все это в маленькой комнатушке. Одна дверь вела в коридор, другая, видимо, в туалет.

Поли слегка пошевелила ногами, резь дала знать, что в мочевом пузыре катетер. Голова сильно болела, мысли путались.

-Давно я здесь?- она не узнала свой голос. Говорил кто-то другой шипящим измученным голосом. Помимо сухости во рту была горечь. Поли снова поморщилась.

Ясир словно ждал этого вопроса от нее и прильнул к кровати, встав на колени на пол, взял ее за руку.

-Госпожа, вы не представляете, что с нами было... мы тут такое пережили... - он запнулся.- Вы тут уже почти неделю. Да, в реанимации...

-Неделю?- не веря, переспросила Поли, слегка повернув к нему голову.

-Да,- он в ответ даже закивал головой.- Вы потеряли много крови...

-Что случилось? Где Олаф? Ведь с ним все в порядке?- Поли стала постепенно вспоминать, что случилось и догадываться, что она в больнице, но очень туго соображала. Каждая мысль и малейшее движение давались ей с трудом, ей казалось, что она в каком-то вязком тумане.

Голос Ясира порой был где-то далеко, она пыталась не потерять смысл его слов.

-Хозяин чуть с ума не сошел. Он жил тут у порога реанимации пока не стало понятно, что вы будете жить,- Ясир поднес ее руку к своим губам.

Она снова повернула голову к нему, смотрящему на нее щенячьим взглядом и не своим, как ей показалось, голосом сказала:

-Позови медсестру.

Ясир молча кивнул и быстро вышел из палаты оставив ее одну. Буквально через минуту он привел с собой медсестру - полную женщину средних лет, которая сразу начала засыпать Поли вопросами о ее состоянии. Только Поли все еще туго соображала и, не обращая внимания на расспросы, попросила убрать капельницу и катетер. На что получила отрицательный ответ.

-Тогда я сама все сделаю,- она медленно потянула руку у игле.

Медсестра тут же ее остановила, перехватив руку, но под тяжелым взглядом Поли вытащила иглу капельницы, закрыв ранку ватой и прилепив пластырь. Затем, она молча подняла одеяло и вытащила катетер с мочеприемником. Поли облегченно вздохнула и даже тихо произнесла «спасибо», наконец-то досаждавшей рези больше не будет.

Не шевелясь и глядя в одну точку на потолке, она пролежала минут 10-15, пытаясь вытащить из памяти последние воспоминания.

Вот, они с Олафом идут по уже почти пустой улице, Ясир шел чуть позади, и им по пути попался магазинчик с продуктами. Вот она повернулась и просит купить ей мороженое. Ясир задержался в магазине, за ним вышли двое, дальше какая-то потасовка. Олаф просит стоять на месте - он разберется. Поли видит спину уходящего Олафа, а затем темнота. Она больше ничего не помнит.

Поли даже не знает, что с ней.

«Надо посмотреть» - за этой мыслью следует действие. Медленно убирается одеяло. Какая-то незнакомая ей ночнушка или длинная майка из белого трикотажа с мелким рисунком, слабые руки задирают подол. Белья на ней нет. От ребер и до конца туловища повязка: сложенные, как ей показалось, мокрые бинты, приклеенные к коже пластыри, под ними синяки.

Словно чужое тело. Поли не узнает свои руки, теперь они худые с обвислой желтовато-серой кожей, ноги такие же.

В голове неумолкающий гул. Сильная усталость навалилась на Поли, а с ней и тревога. Она легла на подушку и закрыла глаза. Так лежала несколько минут тяжело дыша.

-Ты мне так и не сказал, что произошло,- немного раздраженно, но тихо напомнила она Ясиру.

-Госпожа, вас ножом изрезали в живот, - он снова прильнул к кровати, к ее подушке. -Сейчас должно быть все хорошо, я слышал как врач сказал...

Ясир немного натянуто улыбнулся. Он ластился к ней, как собака к любимому человеку. Было видно, что он не хочет говорить ей о плохом, что очень рад, что Поли пришла в себя. Она попыталась улыбнуться ему.

«Неделю здесь... я как свинья, грязная... Как болит голова...» - подумала Поли,- «Изрезали живот... значит, повредили кишки. Жрать не хочу. Мочевой вроде цел... Что там еще в животе находится?»

Снова мысли тормозятся и она чувствует усталость. Поли, закрыв глаза, несколько минут лежала, не обращая внимания на Ясира, замершего на полу у ее кровати. Он чихнул, шепотом извинился.

Поли приоткрыла глаза, осторожно и медленно пошевелила ногами и руками, поворочалась. Да, болезненно, особенно если напрягается живот. Решила все же попытаться встать на ноги или хотя бы сесть.

Поли двигалась медленно, тело плохо слушалось. Она сразу жестом показала Ясиру, что отказывается от его помощи. Голова закружилась еще сильнее, когда она села, поставив ноги на пол, слабыми руками держалась за кровать.

-Госпожа может не надо,- боязливые нотки в голосе Ясира ее немного разозлили. Она не смотрела на него.

-Не ссы!... Я хочу дойти до туалета.

Она сняла с себя ночнушку, оставшись полностью голой. В палате было тепло.

Не с первого раза она встала на ноги. Голова закружилась так сильно, что ее качнуло. Только Поли решила идти вперед.

Сделав пару шагов, она очутилась в туалете. Каждый шаг аукался болью в животе. Унитаз или душевой поддон? Поли выбрала последнее, благо, что была даже горячая вода, и был душ на шланге. Занавеска отсутствовала, но ее это не волновало.

Поли прополоскала рот водой и ужасный горький привкус прошел. Когда она душ направила себе на ноги и мыла себя, то между ног обнаружила хвостик бинта. Потянув за конец со стоном от боли вытащила из себя ком кровавой ваты, сразу по ногам потекла кровь.

«Гинекология... повредили матку» - страшная догадка ее ошеломила.

Она согнулась, придерживая одной рукой живот, все еще смотря на кровавый ком. Снова усталость навалилась, она выбросила вату и оперлась на стену.

-Госпожа,- Ясир смотрел на поддон, где с водой в канализацию утекала кровь.

Он забрал из ее слабых рук душ, выключил воду и накинул на плечи Поли большое махровое полотенце. Она не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки и унес на кровать.

Там посадил на пеленку, одел ночнушку, уложил и укрыл одеялом.

Поли закрыла глаза, боль от движений утихла, и женщина провалилась в дремотную слабость.

* * *

Спокойный голос Олафа звучал за закрытой дверью палаты в коридоре, там же был и Ясир и еще кто-то, возможно врач. Услышав Олафа, Поли вышла из полусна и лежала в темноте, закрыв глаза, прислушиваясь к разговору в коридоре.

За окном был пасмурный поздний осенний вечер, сильный ветер порывами стучал в окно. Она соскучилась по этому голосу, такому родному и долгожданному, с нетерпением ждала, когда откроется дверь и в тоже время боялась, что Олаф увидит ее такой, как она сейчас.