Страница 6 из 70
Брызги разбившихся о нос “Счастливчика” волн попали Тенро на лицо, и он отчетливо увидел картину: молодой человек, в котором он с трудом узнал себя самого - загорелая кожа и каштановые волосы сбивали с толку. Он шел рядом с вереницей повозок, жуя сухари и настороженно глядя по сторонам. Тенро попробовал разглядеть лица тех, кто ехал в телеге, но они казались ему лишь размытыми пятнами. Тогда он сосредоточился на самом себе. Мужчина мысленно попробовал коснуться своего отражения, но то вдруг треснуло и разлетелось на осколки, словно разбитое камнем стекло.
- Воды? - Нирт протянул спутнику свою флягу и тот, благодарно кивнув, сорвал крышку, жадно припав к горлышку.
Наблюдая за Тенро, молодой матрос обратил внимание на его оружие. Мечи в ножнах заинтересовали Нирта не так, как странный лук. Отклонившись назад, парень взглянул на грозное оружие, уважительно присвистнув.
- Хорошо стреляете? - спросил он вновь взявшегося за сухари Тенро.
- Наверное, - немного поразмыслив, ответил тот.
- Без стрел не постреляешь? - Нирт расценил слова мужчины по-своему, взглядом указав на пустой колчан. - Хотите, принесу? У нас в трюме их завал просто. Вот, поешьте пока мяса, а я сейчас, - выудив из кармана несколько полосок вяленого мяса, Нирт поспешно отдал их Тенро, а сам умчался в трюм.
Мужчина в черном плаще проводил паренька задумчивым взглядом. Тот ему явно кого-то напоминал. Кого-то из прошлого. Такого же старательного и молодого. Тенро не мог вспомнить кого именно но, почему-то был уверен, что этого кого-то уже нет в живых. До этого неведомое чувство утраты неприятно кольнуло сердце мужчины. Оказавшись поразительно сильным, оно накрыло Тенро с головой, обволакивая в своей траурной отстраненности и печали. Из этого состояния странника вывели торопливые шаги за спиной, а через миг, довольный Нирт плюхнулся рядом, протянув ему связку стрел.
- Самые лучшие выбрал! - гордясь собой, заявил парень.
- Спасибо, - разом забыв и о своих мыслях и о еде, Тенро схватил стрелы, и его руки мелко задрожали. В ушах у мужчины словно заиграла музыка из пения тетивы и тихого шелеста стрел. Когда он коснулся пальцами острых наконечников, то в его памяти начали всплывать яркие воспоминания: сотни, тысячи стрел срывались с его лука, безошибочно разыскивая тела врагов и впиваясь в них своими мелкими острыми клыками.
- Давайте помогу! - забрав у ошеломленного воспоминаниями Тенро связку стрел, Нирт ловко перерезал ножом стягивающие их веревки и быстро заполнил колчан за спиной мужчины.
Приятная и такая знакомая тяжесть легла на плечи Тенро, и он сразу выпрямился под ней. Его плечи гордо расправились, а руку, привычным движением отведенную за спину, знакомо защекотало трепещущее на ветру оперение. Вскочив на ноги, Тенро выхватил лук, неуловимо быстро положил стрелу на тетиву и, почти не целясь, выпустил ее, послав к горизонту.
- Ух ты!.. - восторженно воскликнул Нирт, восхищенным взглядом провожая скрывшуюся с глаз стрелу. - Вы же лучник, да? Охотились раньше?!
- Охотился, - медленно протянул Тенро. Он заметил то, что укрылось от глаз сидящего рядом парня - за мгновение до того, как сорваться с тетивы его лука, древко стрелы, коснувшись рукояти оружия - почернело. Мужчина посмотрел на черный лук в своей руке и уже увереннее повторил:
- Да. Раньше я много охотился.
* * *
Когда ворота монастыря Скелосовой пустыни закрылись за ее спиной, Элисса почувствовала себя крайне неуютно. Несмотря на то, что внутри все дышало теплотой и свежестью, девушке было как-то не по себе. Ощущая себя пойманной в клетку птицей, воровка поморщилась и постаралась отогнать терзавшие ее душу сомнения по поводу придуманного ей плана. Разумеется, она все предусмотрела, но некоторые моменты все-таки смущали. Элисса никогда не считала себя праведной и набожной особой, но почему-то ей очень не хотелось лгать монахиням, словно кто-то свыше наблюдал за ней и каждый раз укоризненно качал головой, когда она, по пути к монастырю, обдумывала очередную ложь и хитрость.
Как бы то ни было, не успев оказаться за стенами, девушка восхищенным взглядом окинула пышные сады, поражающие своей красотой и ухоженностью. Между раскидистых ив в теплых лучах солнца приятно мерцала водная гладь небольших водоемов с бело-зелеными островками распустившихся кувшинок. Переливчато пели птицы, яркими пятнами выделяющиеся среди листвы, подобно россыпи разноцветных цветков, непрерывным ковром расстилающихся вокруг. Все выглядело так, словно войдя во врата монастыря, Элисса оказалась в каком-то сказочном детском мире.
- Что привело тебя к нам, дитя? - очень дружелюбно поинтересовалась немолодая женщина в одежде монахини.
Она была сестрой-хозяйкой в монастыре и носила имя Сара. Именно Сара встретила Элиссу и открыла ей ворота, а теперь вела девушку вглубь монастырского двора по аккуратной, устланной диким камнем дорожке.
- Я... просто устала от всего, - несмотря на то, что Элисса заранее подготовила и выучила речь, соответствующую выбранной ей новой роли, дружелюбие монахини немного поколебало ее решимость.
Сара смотрела на гостью с таким понимание и сочувствием, что врать ей было очень тяжело. Благо Элисса имела в этом деле весьма объемный опыт. Заранее все продумав, она даже сменила свою привычную одежду на потрепанное и удручающе простое платье крестьянки, чтобы больше соответствовать образу. Лошадь, так же, пришлось отпустить в небольшом лесу близ монастыря и выйти к его воротам пешком. Единственной вещью, с которой Элисса не стала расставаться - узкий и бритвенно-острый стилет - первый подарок ее наставницы и верный спутник воровки во всех авантюрах.
- Ты решила укрыться за нашими стенами от бед и невзгод внешнего мира?
- Да, - подобострастно закивала Элисса, напуская на себя печальный вид. - Я... моя мать умерла, - она перешла не шепот и ее голос дрогнул. Это уже не было игрой - девушка, для большей убедительности, рассказывала монахине правду. - Когда ее не стало, мой отчим, он хотел надругаться надо мной. И я... убежала. И это все было правдой. Единственное о чем умолчала Элисса, так это о том, как она семь раз ударила ножом в грудь похотливого борова, в котором что-то находила ее покойная мать.
- Это ужасно, - в светлых глазах Сары отразилась боль и она, скорбно покачав головой, коснулась щеки идущей рядом девушки. Ладонь монахини оказалась мягкой и теплой, а ее прикосновение нежным и ласковым, будто Элиссы касалась ее покойная ныне мать. - Бедная девочка, сколько же невзгод ты натерпелась...
- “Вы даже не представляете”, - подумала Элисса, вспомнив, как оказалась на улице.
Девушка и сама представать не могла, чтобы с ней случилось, не встреть она свою наставницу - Мэлис Вороное перо, одну из лучших воровок Арстерда, теперь ушедшую на покой и решившую встретить старость в уютном домике на окраине столицы. На самом деле, Мэлис до старости было довольно далеко и, как считала Элисса, той просто надоела вся суета и она решила отдохнуть. В любом случае, девушка считала наставницу второй матерью и была ей бесконечно благодарна за то, что та помогла ей выжить в этом мире. От теплых воспоминаний о Мэлис, Элисса едва не улыбнулась но, вовремя вспомнив о роли, натянула на лицо скорбную маску, доверительно прошептав монахине:
- Мне приходилось делать ужасные вещи. Но я... больше не хочу так жить! - Спрятав лицо в ладонях, девушка тихонько заплакала и ее плечи мелко задрожали.
- Тише, девочка, тише, - незамедлительно принялась успокаивать девушку Сара, даже не догадывающаяся, что ее в очередной раз провели. - Тебе здесь ничего не угрожает.
- “Если бы”, - с тоской подумала Элисса, вспомнив пугающего спутника барона Гирса.
Пришедшая следом мысль о том, что головорезы барона сделают с этим чудесным местом, слово раскаленным прутом обожгла девушку. Она знала - ее наниматель из тех людей, что не останавливаются ни перед чем. Если он потеряет шанс свершить задуманное тихо, то примет более жесткие и решительные меры.