Страница 20 из 70
Где-то снаружи раздался крик, шум и, кажется, топот лошадиных копыт. Кто-то закричал еще раз. Теперь женщина, монахиня, кричала пронзительно и страшно. Погруженная в ночную дрему Скелосова пустынь ожила. Когда Элисса, проклиная все на свете, бежала к подвалам, в часовне при монастыре тревожно забил колокол. Укрывшись в небольшой нише, за плотной шторой, Элисса быстро переоделась, убрав волосы под узкий капюшон одеяния монахини, который она старательно натянула чуть ли ни до самого носа. В темноте подвалов Вирта не сможет ее узнать издалека - получится подобраться поближе, а там....
Элисса покрепче сжала рукоять стилета - лучше пожертвовать одной жизнью, чем подставить под удар всех монахинь. Пусть это будет только ее грех. Элисса заслужила его.
Когда мимо ставшей ее укрытием ниши пробегало несколько сестер, воровка выскочила из-за шторы и последовала сразу за ними. Но когда монахини поспешили к дверям во двор, Элисса побежала в другую сторону, незаметно скрывшись за дверью в подвалы.
Едва воровка успела ее прикрыть, как нос к носу столкнулась с высокой статной женщиной в такой же одежде, что была теперь и на ней самой. В руках неизвестная уверенно держала массивный топор дровосека, а ее глаза горели холодной решимостью.
Элисса никогда не видела сестру Вирту, но сразу догадалась, что перед ней именно она. Прежде чем девушка успела выхватить стилет, монахиня обратилась к ней раскатистым басом:
- Что стряслось, сестра?! Я слышала крики и колокол! На нас напали разбойники?
- Да! - Выпалила Элисса, судорожно кивая и придавая своему голосу тревожную вибрацию.
Темнота у спуска в подвал сыграла воровке на руку и Вирта не могла разглядеть ее лица. В глубине души она возблагодарила судьбу за то, что статная монахиня сама подсказала ей выход из неприятной ситуации. Воровка никогда не верила в Бога, разве что в детстве, до того, как он допустил смерть ее матери и посягательства отчима. Вера Элиссы иссякла, как и кровь, льющаяся из ран на теле попытавшегося овладеть ею мужчины. С тех пор девушка верила лишь в судьбу и удачу. Если первая частенько забрасывала ее в весьма щекотливые и не дающие скучать ситуации, то вторая всегда помогала выбраться из них живой и невредимой. Вот и сейчас две этих неразлучных сестрички были в своем репертуаре - затянули по уши в глубокий омут и сразу же подали руку, за которую воровка и вцепилась когтями, будто кошка. Испуганно всхлипнув, она залепетала:
- Там неизвестно что творится. Ужас какой-то. Меня послала настоятельница, чтобы я позвала вас! Кажется, на монастырь напали разбойники...
- Держи! - Никаких вопросов Вирта задавать не стала. Она просто сунула в руку воровки длинный резной ключ, сорвав его с бечевки, что висела на ее толстой шее. - Оставайся здесь, а я пойду и вразумлю этих заблудших овец. Если... если я не вернусь - запрись внутри и жди. Мы зажжем сигнальный костер, и вскоре прибудут солдаты из ближайшей крепости. Да поможет нам Альтос!
Тяжелая рука Вирты коснулась плеча Элиссы и монахиня, едва не сорвав дверь с петель, поспешила на помощь сестрам. Не веря собственной удаче, воровка с не меньшим рвением бросилась в обратном направлении. Заблудиться в прямом коридоре с редкими ответвлениями было сложно, поэтому Элисса быстро отыскала нужную секцию. Промчавшись мимо стола с открытым молитвенником и горевшей рядом свечой и едва не уронив стоявший за ним стул, девушка остановилась у двери, врезавшись в нее руками. Быстро сунув ключ в замочную скважину, она дважды повернула его, слыша приятно для уха воровки щелканье.
С трудом открыв скрипучую тяжелую дверь, воровка взяла со стола свечу и осторожно заглянула внутрь - ничего впечатляющего. Какие-то короба разных размеров, в изобилии расставленные вдоль каменных стен, увешанных потемневшими пронумерованными стеллажами, пара бочонков, завалы мелких деревянных коробок и несколько тугих тюков - вот и все богатство Скелосовой пустыни. К тому же все здесь было покрыто внушительным слоем пыли и паутины, что свидетельствовало о том, что сестра Вирта не очень-то добросовестно исполняла свои обязанности или же эти вещи покоятся в подвале без надобности очень и очень давно.
Внимание воровки сразу же привлекли несколько коробов свободных от пыли и паутины. На краю одного из них лежали листы бумаги и огарок свечи, рядом - чернильница и потрепанное перо. Видимо, Элисса все же зря грешила на Вирту - свое дело та делала. Склонившись над бумагами, девушка быстро пробежала глазами по тексту, едва заметно шевеля губами. Из прочитанного ее больше всего заинтересовали последние строки: “серебряные подсвечники три штуки, два канделябра золотых, коллекция фигур ...”.
- Вот! - Элисса обрадовано щелкнула пальцами, и звук вышел куда громче, чем она рассчитывала.
Напротив интересующей ее строки стояла цифра “десять”. Быстро отыскав нужный стеллаж, девушка стянула с него довольно тяжелый короб и, с грохотом поставив его на пол, начала разбирать заботливо сложенные в нем статуэтки. Искомое она нашла довольно быстро - статуэтка лежала на самом верху и была выполнена куда более искусно, нежели остальные. Элиссе на миг показалось, что она держит в ладонях не теплый камень, а настоящую, крохотную наэрку в невесомом платье из листвы. Дочь Леса грациозно сидела и держала изящно изогнутые руки так, будто в них должно что-то быть.
- А вот и ты, - приветливо улыбнулась Элисса. - Приятно познакомиться. Пойдем-ка со мной, милашка, - спрятав фигурку за пазуху, воровка устремилась к выходу.
Она не стала закрывать дверь, так как знала, что остальные сокровища монастыря не интересуют тех, кто сейчас вторгся за его стены. Им нужна была именно эта фигурка и чтобы заполучить ее, они не остановятся ни перед чем. Возможно, прямо сейчас монахини гибли, сами не понимая за что. Это придало Элиссе сил и решимости, и она понеслась по узким коридорам подобно ветру - если она отдаст людям борона то, что им нужно, это поможет прекратить бессмысленное насилие. Должно помочь! Воровка внезапно замерла. Ее ноги остановились сами, помимо воли, когда до выхода из подвалов оставалось не больше пяти шагов.
- Что я делаю?! - спросила Элисса сама себя, поражаясь неизвестно откуда взявшейся наивности и простоте. Видимо жизнь в монастыре и общество простодушной Хэли повлияло на Элиссу сильнее, чем она думала. - Они уже пролили кровь, значит никого не оставят в живых. Никаких свидетелей. Даже если я отдам им то, что нужно, я уже никого не спасу.
Девушка неуверенно попятилась и в этот миг дверь в подвал распахнулась. Внутрь ввалился бритый наголо мужчина, в чьих ушах торчало множество колец, а один из глаз перетягивала черная повязка. Дико хохоча, он за волосы тащил за собой извивающуюся монахиню, приговаривая:
- Сейчас ты мне все покажешь, милая. Все, что я только захочу... - он осекся, встретившись взглядом с Элиссой.
Затем бандит улыбнулся еще шире и более мерзко, цепким похотливым взглядом оценивая гибкую, заметную даже под монашеским одеянием фигурку. Рывком подняв голову пленной монахини, он одним движением распорол ей горло, бросив умирать у своих ног, а сам шагнул к Элиссе, поигрывая окровавленным мечом.
- Не подходи, - девушка попятилась. На миг ее разум помутился - девушка увидела в неизвестном разбойнике своего отчима и ее охватила неконтролируемая паника. - Не подходи! - Пронзительно закричала она.
- Не бойся, малышка, - одноглазый послал Элиссе воздушный поцелуй, от которого ее передернуло. Ноги девушки подкосились, и она едва не рухнула на колени, когда бандит приблизился к ней вплотную. - Поиграем? - С улыбкой спросил он, обдав ее зловонным дыханием.
- Мила! - Тонкий, звенящий страхом и отчаянием голос раздался у мужчины из-за спины и он недовольно развернулся.
- Какого... о! Сегодня точно мой день! - при виде растрепанной юной девушки, настроение у головореза улучшилось еще больше. - Этот ваш Альтос, видимо, для меня собирал в своей обители таких красоток.