Страница 4 из 4
— Ты не заслуживаешь этого, — выговорил он в промежутках между всхлипами, — но так и быть.
Он повернулся к призраку.
— Слушай, ты. Не знаю, как там тебя, но тебе пора убираться. Слышишь? А ну прочь отсюда!
Привидение задрожало, а потом вдруг, к моей превеликой радости, свернулось в комок и моментально усохло в какую-то паутину, которая метнулась в камин и вылетела через дымоход. С тех пор я его не видел.
Как Барнджум спасся? Оказалось, все очень просто; он приземлился прямо на рыбацкую лодчонку, на груду свежепойманной рыбы, и в результате отделался легкими ушибами, а не сломанной шеей. Как только он пришел в себя, ему пришлось уехать за границу по срочным делам. Вернулся он совсем недавно.
Однако причина появления призрака остается для меня загадкой и по сей день. Если бы Барнджум был каким-нибудь тайным буддистом, все можно было бы списать на его «астральную проекцию». Однако чтобы погрузиться в тайны буддизма, нужно медитировать много лет подряд, не говоря уж об образцовом поведении, — все это находилось далеко за пределами возможностей Барнджума.
Быть может, привидение появилось под действием сильных эмоций (как моих, так и Барнджума), став «живым» напоминанием о понесенной мной утрате? Может быть.
Или же это был простой полтергейст, решивший немного позабавиться за мой счет, а заодно отомстить за Барнджума?
Лишь в одном я уверен: после всего, что произошло по вине (пусть и не прямой, а косвенной) Барнджума, он просто обязан (как в моральном, так и в юридическом аспектах) возместить нанесенный мне урон — как материальный, так и моральный.
Однако Барнджум и по сей день убежден в обратном. Потому призрачные преступления остаются безнаказанны.
Читатели могут задать вопрос, почему я не обратился в суд. Что ж, просвещенные люди должны понять мое нежелание юридически обвинять человека, с которым мы так долго пребывали в дружеских отношениях. Я предпочитаю воздействовать словами, а не судебными актами. Кроме того, мне не удалось уговорить взяться за это дело ни одного даже самого нечистого юриста.