Страница 29 из 33
Света была рядом. Сэм не смог смотреть на все это и ушел раньше всех, когда сама процессия еще была в разгаре. В этот день вокруг его могилы собрались даже те, кто никогда особо небыл замечен в симпатиях к странному ученому, чьи исследования приводили многих в замешательство и желание поскорее покинуть его кабинет, закончив разговор в туже секунду.
Он был странным. Может даже слишком для такого видного ученого, в обществе которого многие чувствовали себя мелкими и жалкими. Не способными достичь даже малой толики того, чем обладал Иванов.
Время вышло. Прах рассеялся по громадной площади и улетел прочь, оставив после себя лишь неприятный запах горел останков. Мы оба стояли на небольшом балкончике и смотрели вдаль, в место, где только что, как падающая звезда, ярким шаром пронесся истребитель, несший на своем борту последнее, что еще значило для этой планеты.
- Не плачь. Он знал на что шел.
Я пытался всеми силами успокоить ее, но женщина как назло не слушала и продолжала лить слезы. В такие минуты я был бессилен. Мне была неподвластна эта стихия - успокаивать людей. Да и общение с живыми были для меня как нечто заграничное и неведомое, чему я редко пытался учиться. Сегодняшний день был одним из таких редких случаев.
Я обнял ее и по моей щеке скользнула ее ладонь. Она просила не оставлять ее, не покидать планету и не бросать все это. Старик завещал уничтожить остатки своих исследований, вплоть до собственной одежды и кабинета в целом. Огонь забрал все. Уничтожил и проглотил последнее, что связывало ее и ее сына с этим местом. Она умерла вместе с ним, хотя сейчас была рядом и дышала мне в подбородок.
Прибыла новая власть. Фалькон был уволен в тот же день и отбыл ближайшим рейсом. Больше я его не видел, да и не хотел. Его слова о рое, о саранче, которая никогда не останавливается на достигнутом и постоянно находится в состоянии голода, будоражили меня.
А может старик прав? Может там, за хребтом Эмануэль я найду то, о чем он говорил. Может планета действительно чувствует боль и сейчас, когда новая партия горнодобывающего оборудования прибыла на планету, а следом - персонал для его эксплуатации - она плачет, понимая, что ее ожидает.
Я ничего не рассказал Светлане - это было ни к чему. Ее жизнь итак понесла слишком большие потери, а говорить о том, что мне придется сделать, чтобы остановить весь этот контролируемый хаос, мне хотелось еще меньше.
- Ты ведь не улетишь, правда? - спросила она и ее мокрые от слез поднялись на меня. - Скажи мне, что ты останешься с нами?
Что я мог сказать? Да ничего. Я просто промолчал, отведя взгляд в сторону и стараясь не смотреть в ее глаза. Решение было принято. Несмотря на то, что я не разделял идей профессора Иванова, я дал ему обещание, что выполню его последнюю просьбу.
Наконец истребитель пошел на посадку. Его дело было сделано и пилот, выпустив шасси и замигав многочисленными огнями, начал снижение.
- Ты видел его, когда прикоснулся к его памяти? - она опять спрашивала меня. Руки сжались у меня за спиной и тепло ее тела проникло в мое. Дыхание стало напряженным и что-то внутри груди екнуло, зародив в самой душе неизведанное прежде чувство.
- Да. Я видел его.
- Что он говорил?
- Говорил, что все было не напрасно. Просто силы закончились.
- Что теперь будет?
- Все будет хорошо. Просто поверь мне.
Мы вышли с небольшого балкончика наружу, прошли по винтовой лестнице и оказались в самом низу, где сейчас в это время царила настоящая суета. Люди носились из стороны в сторону, перетаскивая ящики с частями нового оборудование, складываемое как конструктор прямо на земле и отгоняемое в готовые боксы, прибывшие на ранних рейсах. Все изменялось. Прибывало все больше и больше людей. Саранча постепенно заполоняла эту планету и вскоре ей предстояло встретиться с угрозой куда более страшной, чем была раньше.
- Ты предупредила Сэма? - спросил я, отодвигая ее от своей груди и глядя в глаза.
- Да. Он уже собирает вещи и будет готов улететь по команде.
Я принял это решение не сразу, но то, что произойдет в ближайшем будущем коренным образом изменит все, что было ранее. Не будет ничего. Ни людей, ни районов, ни оборудования, затихнет работа в подземных тоннелях, перестанут вылетать транспорты, исчезнет все, но для этого нужно будет сделать самое главное, для чего еще не пришло время.
- Скажи ему, пусть возьмет два билета и готовится к отлету. Ты не должна быть здесь, когда все произойдет.
- А что будет. Скажи мне?
- Это маленькая просьба профессора, которую я решил исполнить. Все будет быстро. Правда. Никто ничего не поймет и не сможет изменить.
- Это необходимо?
- Да. Я видел это. Глазами профессора я видел что должно произойти и чем все закончиться. "...Это похоже на путешествие в громадной колеснице, проносящей тебя по небу, откуда ты можешь созерцать как быстротечно изменяется мир и как мелочно все то, что мы пытаемся вознести в абсолют."
Я улыбнулся
- Не удивительно, ведь это слова Иванова. Он всегда любил говорить загадками, пытаясь объяснить смысл своих поступков.
Мы шли вперед, сквозь толпы прибывающих рабочих и охраны. Они кричали, бегали, верзила-командир пытался навести порядок, но его голос тонул в шуме сотен людей и рабочих, кипевших словно бурлящий океан прямо посреди посадочной площадки.
Взойдя по небольшой крутой лестнице, сделав поворот и углубившись на несколько этажей, мы оказались в новом доме Светы.
Холодная металлическая коробка никак не походила на то, что было внутри кабинета профессора. Здесь не пахло цветами, не было растительности, а стены казались мертвыми, искрясь металлической пустотой и покрывавших почти всю площадь нового дома.
Расположились у окна, сбросили вещи и стали кушать. Время было поздним, а с момента начала похорон прошло много времени, отчего голод взял вверх над всеми нами.
Проглотив все, кроме солидного куска говяжьего мяса, я откинулся на спинку кресла и посмотрел вперед. Нужно было ей объяснить, что я вряд ли вернусь к ней. Плохая новость подобна горькому шоколаду, нужно было уметь приготовить его, чтобы горечь не была столь очевидной. Я отодвинул тарелку, запил еду горячим молоком и начал.
Поначалу она просто не верила своим ушам, но через несколько минут, когда тон моего разговора ни на йоту не изменился, она чуть было не расплакалась вновь.
- Я не смогу улететь с вами, Света. Это... это будет очень затруднительно и в то время когда все начнется - невозможно.
- Но ты ... ты не можешь нас бросить!
- Я не бросаю. Просто...просто мне нужно сделать это. Я и подумать не мог, что когда-нибудь решусь на это, но Иванов показал мне все. Пойми, когда я смог поговорить с ним. он показал мне истинное лицо планеты. Оно живое, правда. И хоть я до последнего не верил в это, да и сейчас меня гложут сомнения, я прост обязан увидеть это своими глазами. Он говорил ,что сам впервые увидел его там, за горным хребтом. Прямо на дне, в сверкающей пелене, что как небесный свет от летящей кометы, бьет прямым лучом во все стороны. Не знаю как у него это получилось, но я ясно видел это в его памяти. Эндлер не просто кусок, в ней есть что-то, что мы отказываемся видеть. Иванов понимал это, но не мог объяснить нам.
- Ты не можешь бросить нас, - продолжала она. - Не можешь Макс. Мы пойдем с тобой.
- Что ты такое говоришь! - вспылил я, - Это исключено! Оттуда не будет обратного пути.
В этот момент она замолкла. Я до последнего не хотел говорить ей об этом,но слова как на зло сами вырвались из груди. Все стало ясно и Света молча продолжила есть. И хоть я видел как рвется ее сердце, как сильно она хочет прокричать мне НЕТ, она не давала себе позволить это, давя внутри себя последние остатки непокорности.
- А что будет с нами? - наконец спросила она.