Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Всякий, желающий принадлежать себе или быть самостоятельным, должен устраниться от всего внешнего и обратиться внутрь себя, должен сколько может удаляться от чужих дел и навыков и прилежно смотреть за своим поведением и поступками. Он не знает для себя обид, ибо неприятное переносит с кротостью, как попущенное Богом, и при этом только он становится принадлежащим самому себе и обладает совершенной разумной свободой. Равным образом и блаженный Августин высказался о совершенной свободе, говоря: «Добродетельный человек, хотя и бедствует и отягощен работой, все же свободен; напротив, злой человек, хотя бы он целым царством владел, остается рабом непотребным, ибо имеет над собой столько господ, сколько гнездится в нем противозаконных пожеланий и стремлений»[37].

По Промыслу Божьему происходит и приятное, и противное нам

Мужественный вождь Иуда Маккавей, возбуждая в своих воинах храбрость в битве с нападающим врагом, сказал им: «Мужайтесь, укрепляйтесь к утру; возьмите оружие и запасы и покажите себя в бою неустрашимыми сынами силы, будучи готовыми противостоять этим язычникам. Они думают нас самих и святыню нашу стереть с лица земли. Но нам лучше пасть на поле бранном, нежели видеть и слышать жалобный крик и стоны нашего народа и видеть поругание святыни нашей. Не робейте, мужайтесь! Как угодно будет Творцу Небесному, пусть так и сотворит Он с нами. Мы же, повинуясь благоволению Божьему, станем грозно против врага, прочее предоставим Богу. Или Он захочет, чтобы мы побеждены были и пали на поле брани, или Ему угодно будет поразить наших врагов и даровать нам торжество победы. Какова будет Его воля на небе, пусть все так и произойдет» (ср.: 1 Мак. 3, 58–60). Таким же образом говорил Иоав своему брату Авессе, готовясь к ужасному бою: Будь мужествен, и будем стоять твердо за народ наш и за города Бога нашего, а Господь сделает, что Ему угодно (2 Цар. 10, 12).

Весьма похвальное и славное дело – иметь всегда и во всем мужественное и доблестное сердце, которое во всяком встречающемся человеке, событии полагается на благоволение и Промысл Божий. Ибо случается часто и с мужами мудрыми, и с полководцами искусными, и со святыми мужами, поступающими всегда и во всем благоразумно и доблестно, что и они в своих начинаниях иногда не достигают благополучного и приятного окончания. Но такие мужи всякий неуспех свой приписывают неблаговолению Божьему к тому или другому неудачному их предприятию и считают саму безуспешность свою за весьма благополучное для себя событие, потому что, благодаря неуспеху, они не совершили нежелательного Богу дела.

Все сказанное подтверждает Экклезиаст, говоря: И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их (Еккл. 9,11). Случаем называет Экклезиаст то, что кажется нам, а не Богу, таковым. Неважно и неудивительно, что человек благоразумный ошибается иногда в своих пожеланиях; мы же считаем это несчастьем и приписываем нашу неудачу какому-то злому року, злому духу. Но Фома Аквинский, ссылаясь на книгу Экклезиаста, учит, что ничего не бывает и не случается иначе, как только по воле и предвидению первой и высочайшей Причины всех причин, то есть по воле Вечного Бога.

Действительно, бывают в мире явления и события, не подлежащие человеческому разуму, полезные или вредные в свое время. Божественная же сила, Провидение и Промысл знает о них и предвидит все обстоятельства их появления. Она приурочивает их к известным местам, временам, лицам и родам и приводит их в действие по Своему премудрому плану и распоряжению для достижения определенных целей Божественного управления миром, пути и действия которого для нас невидимы, и непонятны средства, избранные Богом, пока цель Его не достигнута. Тогда только, когда цель достигнута, мы можем уразуметь Божественное попечение и Промысл Его о нас и обо всем роде человеческом.

Бог повторяет по временам такие неожиданные случаи или события, милостивые или же грозные для нас, смотря по образу нашей жизни доброму или растленному и вконец погибельному, чтобы напоминать нам, чтобы мы не приписывали всего себе самим, своей силе, своему разуму и заботливости о мирских своих делах, но обращали бы каждый внимание на свое внутреннее духовное совершенствование и убедились бы до очевидности, что все случающееся во вселенной совершается не иначе, как по благоволению или распоряжению воли Божьей, сообразно доброму или же лукавому, развратному поведению нашему, от качества которого зависит и наше блаженство, и наша погибель.

У древних языческих народов счастье было в величайшем почитании – они воскуряли ему фимиам. Ныне же, пред светом Евангелия, что оно? Не что иное, как гибельное заблуждение разума, исчадие ада! Свет благодати евангельской указал нам истинную причину нашего благополучия и наших действительных бедствий – грехов, состоящих в нарушении заповедей Божьих и законов государственных и гражданских.

Грех по природе своей есть ложь и ничтожество, есть произведение отца лжи – диавола и несчастных обольщаемых им людей (ср.: Ин. 8, 44). Все прочее приятное и противное, благоденствие и злодейство происходят по Провидению и Промыслу Божьему для нашего вечного спасения. Всесвятая воля Божественная подвигает все дела человеческие по образу колеса, неравномерно обращающегося – то поспешающего, то замедляющегося. И таким способом все события неожиданные, непостижимые и происходящие по слепому случаю, направляет разумно к наилучшим целям. Я Господь, и нет иного. Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я… делаю все это (Ис. 45, 6–7).

У древних язычников Фортуна (счастье) изображалась в двух лицах и двумя красками. С передней стороны статуя имела лицо белое и светлое; с задней – черное и мрачное. Первое лицо было эмблемой благополучия; второе представляло эмблему несчастья, бедствия, которые ниспосылала Фортуна своим поклонникам, показываясь им в том или в другом виде. Это – детские выдумки и забавы. Счастье и несчастье, нищета и богатство ниспосылаются Богом. Нелишне будет привести здесь и рассуждение Сенеки, который, объясняя встречающиеся незаслуженные бедствия одних людей и благополучие других, говорит: «Одни справедливо возмущаются и безмолвствуют, когда воспоминают злую кончину мужей добродетельных. Так, Сократ[38] принужден был своими врагами умереть в заключении, Рутилий[39] – жить в изгнании, Помпей[40] и Цицерон[41] преклонили свои головы под меч своих воспитанников.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «