Страница 2 из 2
До двенадцати ночи сеньор No 67869 пребывал в положенной сомнонавту позе, но в начале первого, когда главный врач начал уже подумывать о том, чтобы сходить к себе в кабинет подкрепиться, из ниши донесся шорох, и все увидели, как тот, кого стали потом называть "несовершенным сомнонавтом", медленными, сомнамбулически точными движениями стал осторожно отодвигать изнутри стекло ниши, а отодвинув, мягко соскользнул со своей полки, расположенной достаточно высоко, на пол галереи. Неторопливо, но уверенно, с застывшим лицом и висящими как плети руками сеньор No 67869 зашагал по галерее к центральному фойе. За ним, не веря глазам своим, последовали в некотором отдалении главный врач и два его молодых помощника.
Медленно, но очень ловко знаменитый отныне сомнонавт открыл входную дверь, вышел на улицу и пошел по ней, держась поближе к домам. Снимая на ходу белые халаты (к счастью, на улице в этот час прохожих не было), врачи пошли следом за ним.
Все таким же неторопливым и уверенным шагом сеньор No 67869 пересекал одну за другой улицы и площади, и через час с лишним они оказались в одном из окраинных районов.
Хоть и окраинный, район этот был довольно густо заселен, и преобладали в нем многоквартирные дома, которыми широко пользовались любители повеселиться и свободно пожить.
Откуда необычный сомнонавт извлек ключ, которым он открыл дверь парадного, врачам заметить так и не удалось. Дверь за ним захлопнулась, а врачи остались на улице. Сколько ни звонили они, сколько ни кричали в застекленную дверь, ответом им было мертвое молчание. Можно было позвать кого-нибудь или сломать замок, но в планы главного врача это не входило. Он сказал:
- Подождем здесь до утра, когда он пойдет обратно.
Одному из своих спутников он приказал немедленно вернуться на такси в морфисанаторий, а второй остался с ним.
До половины восьмого никаких новых событий не было.
В половине восьмого привратник отпер дверь парадного. Через десять минут после этого она отворилась, и из нее вышел сомнонавт.
Главный врач с помощником снова двинулись за ним следом. При виде сомнонавта в серой тунике, с застывшим неживым лицом, еще немногочисленные в этот час прохожие останавливались как вкопанные, а некоторые, зная об исчезновении сомнонавта из газет, предполагавших, что он был похищен, бросали свои дела и шли за ним. Главному врачу пришлось все время объяснять, что наблюдает за сомнонавтом он, и просить любопытных, присоединявшихся по пути, не подходить слишком близко.
К дверям морфисанатория подошла толпа в сто с лишним человек.
Сеньор No 67869 вошел в фойе, а потом, не ускоряя шага, направился в свою галерею. Там, хотя и с некоторым усилием, он привычными движениями взобрался к себе в нишу и лег.
Новость, как и следовало ожидать, мигом облетела весь город, и стало известно, что следующей же ночью постараются выяснить, зачем сомнонавт уходит по ночам из морфисанатория. К полуночи все улицы, по которым он должен был идти, были уже запружены народом, и когда из дверей морфисанатория показался сеньор No 67869, а за ним, на несколько шагов позади, главный врач со своими помощниками, полиции пришлось расчищать им дорогу.
Привратника предупредили заранее, и на этот раз все должно было пройти гладко.
За прошедший день выяснился один факт, необычайно возмутивший родственников странного сомнонавта: оказывается, еще до того, как лечь в морфилку, он без их ведома снял для себя отдельную квартиру - ту самую, в которую сейчас направлялся.
За сомнонавтом, невозмутимо и величаво шествовавшим по улицам, тянулась процессия фотографов, телевизионщиков и бесчисленных зевак. Полиции лишь с большим трудом удавалось прокладывать ему путь, а когда сеньор No 67869 подошел к дому, к которому направлялся, сдерживать толпу стало еще труднее всем хотелось войти и посмотреть, что будет делать сомнонавт. Главный врач приказал полиции никого не впускать: речь идет о научной проблеме, и только людям науки надлежит заниматься ее решением. В дом должны войти только он и его помощники.
Они поднялись за сомнонавтом по лестнице на второй этаж. Из-под коврика перед дверью он достал ключ; осторожно, словно боясь разбудить кого-то, открыл дверь, вошел и запер ее изнутри. Главный врач подождал несколько секунд, а потом заранее приготовленным: ключом открыл ее и вместе со своими помощниками вошел в квартиру.
Врачи увидели, как рассказывали они потом, следующее: сомнонавт прошел в ванную, почистил зубы, перешел оттуда в спальню, снял с себя тунику, надел пижаму, помолился, погасил свет и лег спать.
Главный врач снова зажег свет - и они увидели, что сомнонавт уже спит глубоким безмятежным сном. Никого другого в квартире не оказалось.
Ситуация прояснилась. Главный врач с помощниками остались у постели спящего ждать наступления утра. Как они и предполагали, сомнонавт поднялся с постели еще до того, как прозвенел будильник, который он завел перед тем, как лечь. Он снял пижаму; надел тунику, которую, когда ложился, аккуратно повесил на спинку стула; снова почистил зубы, открыл дверь квартиры, вышел, запер ее, положил ключ под коврик и, как и накануне утром, отправился в обратный путь.
Никто не знал, что с ним делать теперь. Попробовали перекладывать в другие ниши, но куда бы его ни клали, в полночь сеньор No 67869 неизменно поднимался и шел спать в свою квартиру. И если он не находил свободного выхода, если дверь на улицу была заперта, он начинал делать такие усилия, чтобы ее открыть, что приходилось опасаться за его здоровье. Ему, согласно его собственной, письменно выраженной воле и соответственно уплаченной им сумме, предстояло спать еще несколько лет, и оснований будить его до срока не было.
Шли годы, и люди постепенно привыкли к "человеку двух снов", привыкли видеть, как ежедневно в полночь он покидает морфисанаторий и отправляется в свою холостяцкую квартиру, где специально нанятая прислуга поддерживала чистоту. И уже никто не удивлялся, встречая безмолвную фигуру, в серой тунике шагающую из морфисанатория в квартиру и обратно.
Единственным человеком, который так и не смог с этим примириться, была супруга сомнонавта, все время возмущавшаяся:
- Но почему, объясните мне, почему он ходит спать в эту мерзкую квартиру, а не домой, в нашу спальню?